Ульяна Соболева - Восемь. Знак Бесконечности
С этими словами он провел языком по моим губам, заставив их разомкнуться.
— Вот так?
Нет…не так. Подумала я и с унизительной мольбой посмотрела ему в глаза. Внезапно он жадно набросился на мой рот, проник в него языком, лаская, насилуя, терзая, кусая мои губы, засасывая их своими губами. Казалось он не целует, а пожирает, клеймит, истязает.
Меня ломало от этого поцелуя, ломало от жажды большего. Пусть даст больше. Всё. Я хочу всё. Здесь. В его руках.
С всхлипом ответила на поцелуй, цепляясь в ворот его рубашки, задыхаясь от страсти. Данте хрипло застонал, когда мой язык сплелся с его, и пульсация между ног стала невыносимой. Если он не притронется ко мне я умру. Я просто умру здесь и сейчас. Боже, я никогда в своей жизни никого так дико не хотела. В этот момент я готова была раздвинуть ноги и умолять его взять меня. В этом коридоре, у этой стены. Чувствуя безошибочным чутьем опытного любовника, что я на грани и я готова сдаться, он усилил атаку, рука сжимающая горло легла мне на затылок и Данте углубил поцелуй. Теперь мы целовались словно дикие звери, дорвавшиеся друг до друга. С безумным исступлением. Не поцелуи, а укусы и от них пронизывает похлеще, чем от самого секса.
Его вторая ладонь заскользила по моему телу вниз, задирая юбку, касаясь чувствительной кожи над резинкой чулок, Данте раздвинул мне ноги коленом и уже через секунду я задохнулась, его пальца проникли вовнутрь, раздвигая, растягивая меня, с легкостью скользя во влажном лоне, вонзаясь очень глубоко, ритмично м сильно, а потом вышли наружу и снова ворвались резко и даже болезненно. Я зарычала, запрокидывая голову, закатывая глаза, чувствуя как он оттягивает мою нижнюю губу зубами, удерживая, не давая вырваться от поцелуя и снова набрасывается на мой рот, сильно сжимая затылок.
Теперь его язык вторил движениям пальцев внутри моего тела. Он брал меня ими, как членом. Быстро, умело и я сходила с ума, плавилась, я насаживалась на эти пальцы и извивалась, терлась о его руку. Мне было больно от беспощадно грубых толчков и дико хорошо. Оргазм приближался неумолимо и мощно. Без предварительных волн удовольствия, он просто несся по моим веном и когда пальцы Данте выскользнули из моего лона и сильно сжали клитор меня разорвало на части. Я закричала ему в губы. Сильно сжимаясь, чувствуя новые быстрые и глубокие проникновения. Меня сотрясало долго и мучительного прекрасно, до слез и до ломоты во всем теле. Я даже не замечала, что все это время цепляюсь за его рубашку. Беспомощная, какая-то слабая, покорная…Моя нога обвила его бедро, корсет сполз с одной груди и раскрытая ладонь натирала мой сосок, губы жадно пили мои стоны, всхлипывания, прерывистое, тяжелое дыхание. Оргазм начал утихать, а меня продолжало трясти в его руках. Его пальцы все еще в моем лоне, которое продолжает слегка сжиматься вокруг них, а он забирает эти последние спазмы, как коллекционер, не желающий пропустить ни одно мгновение. Конечно ведь это всё его трофей. Я — извивающаяся у стены, пригвожденная как бабочка в альбоме филателиста. Я глотала воздух открытым ртом и меня шатало, в этот момент Данте разжал руки и глядя мне в глаза облизал свои пальцы, а потом хрипло сказал:
— Это самая ничтожная часть из всего что я могу с тобой сделать, доктор Логинов. И это самая ничтожная часть из того что ТЫ хочешь, чтоб я с тобой сделал.
Он развернулся и ушел вглубь залы, оставив меня одну задыхаться там у стены, поправлять корсет, одергивать юбку и чуть пошатываясь идти к выходу, чувствуя, как моя плоть все еще саднит после того как внутри побывали его наглые и умелые пальцы.
Мне повезло, с черного хода стояло несколько такси, я поймала одно из них и юркнула на заднее сидение. Только отъехав от клуба я перестала дрожать. Господи он отымел меня прямо там в коридоре, как шлюху. Просто оттрахал пальцами, а потом развернулся и ушел. Даже не взяв. Слишком много чести? Или это способ унизить и показать мне насколько я слаба перед ним, как и другие женщины, которых рядом с этим дьяволом настолько много, что, наверное, для него мы все на одно лицо. Внутри стало пусто и больно. А что теперь?
Он позвонит? Приедет? Есть ли у этого продолжение? Я жадно и наивно хотела, чтобы оно было. Данте Марини потек по моим венам, как яд. Он вызвал мгновенную зависимость. Боже, я никогда в жизни не кончала так быстро и так мощно. Я на крючке. Сижу по самое мясо. Его добыча. Поймалась.
* * *Утром, когда я с трудом разомкнула тяжелые веки, чувствуя, как начинается тяжелое похмелье после текилы, то первым делом, что я увидела по телевизору, морщась от головной боли и запивая аспирин стаканом минеральной воды — это репортаж новостей. В кадре карета скорой помощи и санитары выносят на носилках накрытый белой простыней труп, ткань насквозь пропиталась кровью, а внизу бегущая строка.
"Сегодня утром в центральном парке найдена мертвая школьница. Несовершеннолетняя Елена Скворцова. Единственная дочь в семье русских эмигрантов……". В квадратике улыбающееся личико той самой девушки, которая стоя на коленях в туалете вдыхала кокаиновые дорожки…В клубе Данте Марини. Следующим кадром крупным планом показана свисающая из-под простыни синеватая рука с длинным, бордовым порезом на запястье. Я выронила стакан и тот разлетелся в вдребезги.
Глава 13
Участок напоминал пчелиный улей. Трещали рации, телефоны, мобильники. Привычный шум утра понедельника. Шум. Как сильно он иногда бесит, просачивается сквозь поры в сознание и заставляет мозг закипеть от раздражения. А в его кабинете тишина. Притом гробовая. Фэрни и Стеф молча ждут, когда он скажет хоть что-то, а он молчит, нервно трет подбородок и смотрит в одну точку.
— Здесь что-то не так. Какой-то сбой, — наконец-то доносится его севший от бесчисленного количества сигарет и кофе, голос.
— Что именно?
— Когда будут заключения экспертизы?
— Берн сказал максимум через час.
— Долго, мать его. Долго!
Алекс ударил кулаком по столу и все вздрогнули. Заславский посмотрел на Ферни.
— Короткий промежуток и все как-то не так…Не так.
— Что не так? — спросила Стеф и отпила горячий черный кофе из пластикового стакана, обожглась и поморщилась.
— Все не так. Он убил ее в другом месте и принес в парк. А раньше он убивал прямо там. Это была его личная фишка. Кроме того, он сделал это быстро, а не продержал несколько дней где-то в своем убежище ублюдка-садиста-долбанного психопата.
— Думаешь появился подражатель?
Алекс посмотрел на Ферни.
— Не знаю. Или он изменил правила игры, учуяв, что мы все знаем. После того как усилены патрули во всех парках, на трасах, ведущих к ним. Пресса пока молчит?
