Кассандра Клэр - Город костей
Джейс обернулся на нее, подавшись назад, словно вот-вот упадет. Клэри вспомнилось ее видение: падающие с неба ангелы, объятые пламенем.
— Лучше? В истреблении демонов? Нет. Он не убил еще ни одного демона.
— Серьезно?
— Я не знаю, как так вышло. Может, потому, что он всегда прикрывает Изабель или меня.
Они дошли до верхней ступеньки лестницы и очутились перед двустворчатой дверью с резным узором, изображающим вьющиеся растения. Джейс толкнул двери плечом.
Клэри шагнула внутрь, и в нос ударил резкий органический запах: пахло землей и корнями растений. Она ожидала увидеть что-нибудь гораздо менее масштабное, например как теплица на заднем дворе ее школы: ученики, выбравшие биологию профильным предметом для будущего поступления в институт, разводили там горох и другие культуры. В отличие от скромной школьной теплицы, стеклянная оранжерея Института была огромной: высокие, густо усыпанные листьями деревья выделяли прохладный травянистый аромат, рядом росли кусты с блестящими ягодами, красными, фиолетовыми и черными, а чуть подальше — невысокие деревца с плодами необычной формы.
— Пахнет…
Ей хотелось сказать «весной, когда еще не жарко, листья на ветках полны свежести, и цветы пока не увяли».
— Для меня пахнет домом, — закончил за нее Джейс и нырнул под низко свесившуюся ветку.
Клэри двинулась следом.
На ее взгляд, в оранжерее не просматривалось четкой планировки, но везде царило буйство красок: сине-фиолетовые цветы на фоне блестящей зеленой опоры, оранжевые бутоны, сверкающие как драгоценные камни…
Они вышли на открытое пространство, где под плакучим деревом с серебристыми листьями пряталась гранитная скамья. Неподалеку в выложенном камнями пруду сверкала вода. На скамье сидел Ходж с неизменным вороном на плече. Он задумчиво смотрел на воду, а при их приближении поднял голову к небу. Клэри проследила за его взглядом: стеклянная крыша оранжереи переливалась, словно поверхность перевернутого озера.
— Ты будто ждешь чего-то. — Джейс сорвал с ближайшей ветки лист и растер его между пальцами.
При всей внешней сдержанности в его движениях нередко проскальзывала нервозность. А может, ему просто нравилось все время двигаться.
— Я задумался. — Ходж поднялся со скамьи, взглянул на Джейса с Клэри, и улыбка сошла с его лица. — Что случилось? У вас такой вид…
— На нас напали, — коротко сообщил Джейс. — Отреченные.
— Отреченные воины? Здесь?
— Воин, — уточнил Джейс. — Он был один.
— Но Доротея говорила, что их больше, — вмешались Клэри.
— Доротея? — Ходж поднял вверх руку. — Погодите-ка, давайте по порядку.
— Верно, — тут же произнес Джейс, не давая Клэри вставить слово.
Затем он рассказал обо всех событиях прошедшего дня, кроме одной детали: не упомянул, что двое в мантиях, которых они видели у Люка, несколько лет назад убили его отца.
— Друга Клэриной мамы — или кем он там ей приходится — зовут Люк Гэрровэй, — сообщил Джейс. — На наших глазах к нему в дом пришли двое мужчин. Они назвались посланниками Валентина. Люка они называли Люциан Грэймарк.
— А их звали…
— Пэнгборн, — уточнил Джейс. — И Блэквелл.
Ходж побледнел как полотно.
— Именно этого я и боялся, — пробормотал он себе под нос. — Круг снова набирает силу.
Клэри посмотрела на Джейса в надежде получить объяснение, но и у него был озадаченный вид.
— Круг? — переспросил молодой человек.
Ходж затряс головой, словно пытался разобраться в путанице мыслей.
— Пошли, — скомандовал он. — Пора вам кое-что показать.
Газовые лампы, зажженные в библиотеке, превратили полированную дубовую мебель в мерцающие темные драгоценные камни. Резкие тени на лицах ангелов, поддерживающих огромную поверхность письменного стола, подчеркивали мученическое выражение их лиц. Клэри устроилась с ногами на красном диване, Джейс взволнованно присел на ближний к ней подлокотник.
— Ходж, если нужна помощь в поиске…
— Совсем нет. — Ходж поднялся из-за стола и стряхнул пыль с брюк. — Нашел! — В его руках оказалась большая книга в коричневом кожаном переплете. Он лихорадочно перелистывал страницы, по-совиному моргая в своих очках и бормоча: — Где же… где же… а! Вот!
«Настоящим я клянусь беспрекословно подчиняться Кругу и его принципам… Клянусь рисковать жизнью по первому требованию Круга: во имя сохранения чистоты родословных в Идрисе, а также ради смертного мира, на страже безопасности которого мы стоим».
Джейс состроил гримасу:
— Откуда это?
— Это клятва верности, которую двадцать лет назад произносили члены Круга Разиэля, — с неожиданной усталостью ответил Ходж.
— Жутковато, — заметила Клэри. — Прямо как в фашистской организации.
Ходж отложил книгу. Он стал похож на ангелов, поддерживающих его письменный стол, — такой же измученный и печальный.
— Среди Сумеречных охотников возникла группа, которую возглавлял Валентин. Ее целью было уничтожить всю нежить, чтобы мир снова «очистился». Они планировали дождаться, когда представители нежити прибудут в Идрис для проведения мирных переговоров. Примерно каждые пятнадцать лет Договор должен продлеваться, иначе волшебство в нем перестанет действовать, — добавил Ходж специально для Клэри. — Члены Круга решили устроить на переговорах кровавую бойню, воспользовавшись беззащитностью жертв. По их расчетам, резня спровоцирует войну между людьми и представителями нежити, которую Круг намеревался выиграть.
— Ты говоришь про Восстание. — Джейс сообразил, о чем рассказывает Ходж. — Я не знал, что Валентин и его приспешники себя как-то называли.
— Сегодня это название почти забыто, — пояснил Ходж. — Круг — это несмываемое пятно позора на репутации Конклава. Большинство документов, в которых упоминается Круг, уничтожено.
— А как тогда у тебя сохранилась копия клятвы?
От Клэри не укрылось, что Ходж замялся на долю секунды. И тут нехороший холодок пробежал по ее спине: она догадалась.
— Потому что, — ответил Ходж, — клятву писал я.
— Ты был членом Круга… — пробормотал Джейс.
— Да. И не только я. Мама Клэри тоже.
Клэри отпрянула, словно ее ударили:
— Что?
— Я сказал…
— Я слышала, что вы сказали! Мама никогда бы не стала ввязываться ни во что подобное. Какая-то… какая-то группа террористов!
— Они не… — вмешался Джейс, но Ходж перебил его.
— Сомневаюсь, — произнес он медленно, как будто слова причиняли ему острую боль, — что она могла выбирать.
