Юлия Колесникова - Свора - Зов крови
Несколько минут сосредотачиваясь на воспоминании о море, я ощутила, как боль отступает.
— Только что, ты пыталась контролировать себя? Не хотела попадать в мое сознание без разрешения? — снова понимающая улыбка. Что-то подобное происходило все время, пока я была беременна — люди с пониманием смотрели на меня и думали, что это просто гормоны.
Главное теперь было не раздражаться и не злиться, но как без этого, если я, в отличие от Калеба, прекрасно понимала, чем сулит возвращение Прата в семью. Короче говоря, ни чем хорошим. Я нюхом чуяла, что будут проблемы. Это тоже самое, когда идешь по скользкой тропинке к дому, и понимаешь, чувствуешь, что сейчас точно должна шлепнуться. Не знаю шестое ли это чувство, или как его там, но я отчетливо и точно понимала, что приезд Прата хорошенько встряхнет нашу жизнь. Да и для него будет сильным потрясением то, как все изменилось в нашей жизни. У меня появился Калеб, у родителей Соня и Рики, а также в нашу жизнь прочно вошел Грем!
Я не боялась, что Прат сможет как и раньше влиять на меня, нет, но я боялась, что он попытается, а это очень не понравиться Калебу. Тогда Прат начнет искать других развлечений, как попойки в моей компании и шатание по барам здесь, в городке, а также в Лутоне, а может даже и в Лондоне. Вторые два города меня не интересовали, а вот его появление в городке наделает шумихи. И он, конечно, попытается сделать свое появление как можно заметнее. Я уже себе представляла, скольких женщин в городе он совратит, с кем подерется, и обчистит в покер и Блек-Джек. Картинка, которая всплывала перед моими глазами, становилась с каждой минутой просто ужасающей. Самым страшным, что может сделать Прат, так это убить кого-то в пределах города… кого-то кого знаю я, или родители…Меня передернуло от страха.
Прохладная рука легла на мое предплечье и, проследив за нею, я посмотрела на Калеба.
— Я думаю, все будет не так уж ужасно как это ты только, что себе представляла. Думаю, Терцо и Самюель найдут способ его приструнить.
Я слабо улыбнулась. Если бы был такой способ, Терцо и Самюель давно ним бы воспользовались. Но проблемы медленно начали улетучиваться из моей головы, когда я продолжила смотреть на Калеба.
Челка падала на широкий, белоснежный лоб. Широко открытые глаза казались огромными, не смотря на густую линию ресниц, накрывающие их сверху. Я будто впервые разглядела, что самая красивая черта его лица — губы. Подвижные, яркие, точно очерченные, словно выведенные резцом на податливой глине. Они могли изыскано кривиться в надменной улыбке. А могли смеяться, так беззаботно и весело, заражая и меня тем своим особенным весельем, присущим его девятнадцатилетней стороне сущности.
Теперь его улыбка не просто заражала меня веселостью, она вселяла надежду.
— Не гадай и не беспокойся, мы узнаем обо всем, как только приедем. Я буду рядом. Неужели Прат такой монстр?
Я нервно хихикнула. Ну да, Прат не монстр, он разбалованный, взрослый детина-вампир.
Дорога от Лутона к городку не показалась мне ни долгой, ни короткой, я ее вообще не помнила, единственным запоминающимся действием было то, как я вытирала липкий холодный пот с ладоней об джинсы. Я боялась, и это чувство, уже не могли преодолеть глаза Калеба. Как бы он на меня не смотрел, я продолжала бояться. Сама не знаю чего, но ощущение надвигающихся неприятностей не проходило.
Мы, наконец, подъехали к моему дому. Коттедж неожиданно как будто бы вырос и навис надо мной всей своей массивностью и тяжестью, словно вот-вот упадет. Легкое покашливание заставило меня взглянуть на Калеба, открывшего мне пассажирскую дверь. Его глаза внимательно следили за мной.
— Ты давно так стоишь? — смущенно спросила я, и быстренько выбралась из машины.
— Не засекал, — небрежно отозвался Калеб, и прежде чем я смогла сделать хоть шаг, притянул меня к себе. Он поправил мои волосы, стер пот над губой которого я не замечала, и только тогда поцеловал. Как всегда прохлада его губ заставила забыть обо всем, несколько блаженных мгновений Прата и проблем которые он нес в себе со своим приездом, не существовало. Медленно по телу словно разлилось тепло, и я ощутило некоторое расслабление во всех своих частях тела.
— Так намного лучше, — сказал Калеб. И мы еще несколько минут простояли, обнявшись и просто смотря друг другу в глаза. Сейчас мне даже не нужно было пролезать в его сознание, чтобы понять, о чем он думает, так как я думала приблизительно о том же. Да ну их всех вместе с Пратом, и убежать на вершину города, откуда открывался замечательный вид. Я бы взяла фотоаппарат, Калеб краски, и мы просидели бы там вечность…
Но нет, так нельзя, это знала я, и на этом все равно настоит Калеб. Нужно принимать все трудности в лицо. А иначе ты или трус или предатель.
— Теперь пойдем?
Я кивнула, и мы под руку пошли к ступенькам коттеджа, которого казалось, я не видела вечность. В моей голове, по-прежнему сохранялся вид особняка в Чикаго, который со временем станет моим. Терасса, кресла, — что-то изменилось, но я не обращала внимание на общий вид, по-крайней мере сейчас. Стук сердца заглушал все вокруг, звуки, и что странно даже запахи.
Все больше в моем мозгу зрело желание развернуться и убежать подальше отсюда, отсидеться где-то в лачуге и переждать все то время что Прат будет здесь, а потом появиться снова, когда ему наскучит жить с нами и он удалиться в поисках новых развлечений.
«Это страх» — шептал противный голосочек в моей голове, — «и боишься ты не последствий, а того что Прат по-прежнему может управлять тобой, как дрессированной собачонкой…». Я тяжело сглотнула. Голос был прав, я боялась Прата, и боялась, как Калеб может отреагировать, если узнает, что Прат во многом виноват, в связи с той ночью изнасилования. И боялась, что родители могут узнать. Я боялась всего того, что Прат снова возвращал в мою жизнь.
Неудержимости!
Я боялась самой себя.
Дверь открыл Калеб, и я тут же услышала смех и разговор, что шел в гостиной.
— Ну что я могу сказать, ты же знаешь брат, как я люблю эти чопорные английские городишки! — снова раздался легкий смех, который принадлежал красивому мужчине.
— Мы дома! — торжественно крикнула я, заходя в гостиную, при этом вцепившись в руку Калеба, как в спасительную соломинку. Будь он человеком, я бы сделала ему, наверное, больно, так как хватка моя сейчас был сильна от страха и перенапряжения.
— Я тоже, — мелодичный голос Прата последовал за его фигурой, вытянувшейся в полный рост при нашем появлении. — Как ты выросла моя малютка!
Он двинулся мне навстречу, и попытался обнять, но вышло это как-то неловко, так как я продолжала держать руку Калеба.
