Лиза Смит - Предчувствие
Рука Кейт нерешительно замерла над коробкой с пастелью. Какой цвет следующий? Через секунду она выбрала черный.
Черные штрихи плотно ложились внутри прямоугольника, образуя силуэт человека. Силуэт широкоплечего мужчины, линии тела которого уходят к полу. Словно пальто. Мужчина в пальто.
Кейтлин откинулась на стуле и посмотрела на рисунок.
Она узнала его. Это был один из образов, возникавших перед ней во вчерашней пророческой мозаике. Дверной проем. Только теперь она могла видеть всю картинку.
Мужчина в пальто стоит на фоне открытой двери. Красный цвет создавал впечатление, что от мужчины исходит энергия. Дверь окружала поверхность из дерева… деревянные панели.
Стена напротив комнаты Джойс обшита деревянными панелями.
— Отличная техника раздельного мазка, — сказал кто-то. — Нужен баллончик с фиксатором?
Кейт отрицательно покачала головой, и преподаватель пошел дальше.
После школы за ними приехал лимузин. По пути домой мистер Зетис сообщил, что Джойс все еще в больнице, Марисоль не приходила в сознание, и тесты на вечер отменяются.
Кейтлин выждала, пока ребята разойдутся по комнатам, и начала тихо, по одному собирать их вместе.
— Надо поговорить. В кабинете, — объясняла она.
Анна, Льюис и Роб пришли сразу. Габриель появился только после того, как Кейт с недобрым видом заглянула в его комнату.
Когда все были в сборе, Кейт закрыла дверь в кабинет и включила телевизор. После этого она дала ребятам свой рисунок и рассказала о том, что видела утром.
— И ты думаешь, что… Там и правда есть дверь? — спросил Льюис — И что это значит?
Кейтлин посмотрела на Роба.
Глаза у него потемнели, став темно-золотыми.
— Это еще не все.
Кейт пересказала Анне и Льюису то, о чем говорила накануне с Робом и Габриелем. О предостережениях Марисоль и других странностях.
Когда она закончила, никто не произнес ни слова, только какая-то группа вопила по «МузТВ».
Анна сидела, склонив голову, длинная коса падала ей на колени, глаза печально смотрели вдаль. Льюис хмурился и тер нос. Роб замер, положив кулаки на колени. Сама Кейтлин судорожно сжимала в руках альбом.
Габриель развалился на диване, свесив одну ногу через подлокотник. Он подкидывал монету, и вид у него при этом был абсолютно равнодушный.
Первой нарушила молчание Анна.
— Что-то действительно происходит, — сказала она. — То, что говорила Марисоль, или этот странный электрод… Всему по отдельности можно найти объяснение. Но когда складываешь все вместе, что-то…
— Что-то не так, — закончил за нее Роб.
— Не так, — повторила Анна.
Льюис перестал хмуриться.
— Послушайте, если вы считаете, что там внизу дверь, почему просто не пойти и не проверить?
— Мы не можем, — возразила Анна. — Мистер Зет в гостиной, и собаки тоже.
— Когда-нибудь он уйдет, — сказал Роб.
Льюис поежился.
— Так вы действительно считаете, что… институт — дурное место? — Он повернулся к Робу. — Ты правда так думаешь? Мне казалось, тебе нравится здесь, нравится сама идея.
Габриель насмешливо фыркнул. Роб не обратил внимания.
— Мне действительно нравится идея его создания, — ответил он. — Но то, что происходит в действительности… У меня плохое предчувствие. И у Кейт тоже.
Все посмотрели на Кейтлин. Она колебалась.
— Я не уверена насчет предчувствия, — призналась она. — Я даже не уверена, стоит ли доверять моим рисункам. Но это можно проверить только одним способом.
Полчаса ушло на планирование операции. На самом деле ушло пять минут, остальные двадцать пять они потратили на уговоры Габриеля.
— Нет, спасибо, без меня, — сказал он.
— Тебе не придется заходить внутрь, — сквозь зубы процедила Кейтлин. — Все, что от тебя требуется, — это сесть в кабинете и наблюдать за подъездной дорожкой.
Габриель покачал головой.
Анна пыталась мягко его урезонить, Льюис — подкупить. Без толку.
В конце концов Роб встал и повернулся к выходу.
— Хватит его уговаривать. Он боится, — с нескрываемым презрением сказал он. — Неважно, без него обойдемся.
— Боюсь? — переспросил Габриель, злобно взглянув на Роба.
Роб даже не оглянулся.
— Да.
Габриель встал.
— Может, повторишь?
На этот раз Роб повернулся. Они стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза, молча продолжая противостояние.
Кейтлин наблюдала за ними, затаив дыхание, и думала о том, какие они разные. Полные противоположности. Роб — золото, излучает энергию, его волнистые волосы взлохмачены, глаза сверкают. И Габриель — беспросветный мрак, кожа белее, чем обычно, волосы иссиня-черные, в глазах — холодная бездна.
«Как солнце и черная дыра», — подумала Кейтлин.
В этот момент в ее сознании отпечаталась картинка. Такую картинку она никогда бы не нарисовала, слишком уж она была пугающая.
И снова ей стало страшно за Роба. Она знала, на что способен Габриель, с ножом или без ножа. Если они начнут драться…
— Я иду вниз, — поспешила вмешаться она. — Спрошу мистера Зета, можно ли заказать пиццу.
Все встрепенулись и посмотрели в ее сторону. В глазах Анны мелькнула искра понимания.
— Хорошая идея, — сказала она. — Уверена, ни у кого нет желания готовить ужин.
Она встала и нежно взяла Роба под локоть, а Льюиса тихонько пнула ногой.
— Я не против, — подтвердил Льюис и повернул бейсболку козырьком назад, а сам не сводил глаз с Габриеля.
Медленно, к великому облегчению Кейт, противники перестали испепелять друг друга взглядами и разошлись. Роб позволил Анне отбуксировать себя из кабинета. Убедившись, что он в коридоре, Кейт повернулась к Габриелю.
Глаза его все еще были чернее ночи, но рот уже скривился в сардонической усмешке.
— Когда-нибудь это все равно случится, — сказал он.
И, прежде чем Кейт успела поинтересоваться, что он имеет в виду, добавил:
— Я прослежу за подъездной дорожкой. И все. Если что-то пойдет не так — вы сами по себе, я сам по себе.
Кейтлин пожала плечами.
— Я всегда сама по себе, — бросила она и отправилась вниз заказывать пиццу.
Мистер Зетис пробыл в институте до одиннадцати часов. Кейт боялась оставаться с ребятами на первом этаже после ужина. Она опасалась, что кто-нибудь из них случайно выдаст замысел. Поэтому они собрались в кабинете, якобы делать домашние задания, и постоянно прислушивались — не собирается ли мистер Зетис уезжать.
Когда он наконец действительно собрался, то вызвал их на лестничную площадку и сообщил, что Джойс, вне всяких сомнений, скоро прибудет в институт.
