Эллен Шрайбер - Королевская кровь
— По-твоему, это круто?
— Почему бы и нет? Вообще-то, если ты и дальше намерен распространяться исключительно об особняке…
— Нет-нет. Давай начнем.
В опросный лист я пока даже не заглядывала. Он так и оставался сложенным пополам и засунутым в мой учебник английского. Другое дело Тревор. У него этот хренов листок хранился в особой папочке с наклейкой «Английская лит-ра».
— Ну как, кто начнет? Ты или я? — спросил он.
Я промолчала.
— Ладно. Давай я.
Он достал ручку, положил рядом с бланком и зачитал первый вопрос:
— Кем ты мечтала стать, когда ходила в детский сад?
Я уставилась на него, вытаращив глаза, а потом вдруг вспомнила свой первый детсадовский денек так ясно, словно это было вчера. Тогда на тот же вопрос я ответила не задумываясь: «Вампиром».
— Принцессой, — сказала я на сей раз. Очевидно, Тревор все помнил. Не у каждого есть одноклассница, которая с детства проявляла странности да такой и осталась.
— Нет, ты говорила иначе, — указал он. — Мол, хочу стать вампиром.
— Да ну? Что-то не припоминаю. Ты собираешься так и написать? — озабоченно спросила я.
Я представила себе, как выступаю перед классом и сознаюсь, что в детстве мечтала стать вампиром. Тревор не преминет сопроводить это издевательской репликой, и все присутствующие покатятся со смеху.
Он чиркнул что-то в своей бумажке.
— Когда ты была маленькой, возникало ли у тебя желание… — Он заглянул в вопросник и продолжил: — Да, желание разбить зеркало, посмотревшись в него?
Вместо того чтобы съездить ему по чердаку, я просто не смогла удержаться от хохота и почувствовала, что этот смех как-то сблизил нас, хотя и самую малость.
А вот Тревор явно не ожидал, что я сочту этот пункт забавным. Он-то настроился на конфронтацию. Наши глаза встретились. Его взгляд чуть задержался на мне. Нет, не то чтобы с угрозой, но словно давая понять: «Я это тебе попомню».
Странно, но мне никак не удавалось отделаться от ощущения странной притягательности моего извечного недруга, хотя меня с души воротило от всякого обмена любезностями между нами. Но еще больше от того, что моя защита давала слабину.
«Я с этим родилась», — хотелось сказать мне.
Возможно, психолог смог бы проследить истоки моего желания быть вампиром до тех вечеров, когда мы с папой увлеченно смотрели фильмы про Дракулу. Когда родился братишка, весь мой уютный мирок рухнул. Носферату стали для меня символом памяти о тех вечерах, которые не были отравлены противным писком Недотыка. Тогда я не чувствовала себя одинокой.
— Нет, — ответила я после продолжительного молчания. — Мне хотелось разбить зеркало, когда я не видела отражения.
— Чудненько, так и запишем, — промолвил он. — Следующий вопрос. Сохранилось ли у тебя то желание, какое было в детском саду?
— А как же! Мне уже шестнадцать, и я до сих пор мечтаю стать вампиром, — ответила я как можно более саркастическим тоном, призванным замаскировать глубинные чувства.
На самом-то деле мои мечты изменений не претерпели, но разве можно в этом признаться?
Смысл опроса, задуманного миссис Нэйпер, был понятен. Люди разные. Одни по ходу жизни меняются, у них появляются новые склонности и пристрастия. Другие намечают свой путь с детства и более с него не сворачивают. Тест позволял определить, к какому типу относится тот или иной ученик. Я, судя по всему, представляла второй.
— Чем занимаются твои родители? Хотела бы ты пойти по их стопам? — продолжил Тревор.
— А ты как думаешь?
Я вытащила свой вопросник.
— А вот спорим, мне ничего не стоит заполнить всю анкету, вообще тебя не спрашивая. В детском садике ты мечтал стать Суперменом, просто потому, что видел его по телику и восхищался им. Но сейчас, конечно, тебе ничего такого не надо. Ты мечтаешь стать профессиональным футболистом. Для этого надо выбраться из нашего захолустного городишки. Ты побаиваешься так поступить. Вдруг обнаружится, что это здесь ты Супермен, а там полно ребят, по сравнению с которыми ты барахло. Поэтому в анкете ты напишешь, что хочешь заниматься строительными проектами и торговать недвижимостью, как твой отец. Ведь ты боишься неудачи и не осмелишься написать, кем хочешь быть на самом деле.
Тревор остолбенел и побледнел. Он сдулся. Видно, до него дошло, что все эти годы я читала его душу, как открытую книгу. Неясно только, разозлился он по этому поводу или, наоборот, проникся ко мне еще больше.
Но я не собиралась задерживаться и выяснять это, а потому убрала распечатку в рюкзак и отчалила.
Сдается мне, в пункте, касающемся, того, кем я хотела стать в детсадовском возрасте, он зачеркнул слово «вампир» и написал «телепат».
24. Потусторонние голоса
Мы с Александром сидели в его мансарде. Возлюбленный вдохновенно писал картину, изображавшую железнодорожный узел, я открыла мамин ноутбук и корпела над заданием миссис Нэйпер. Однако мне трудно было сосредоточиться на выборе будущей карьеры не только потому, что я не могла не любоваться Александром, поглощенным своим творчеством.
Из спальни, расположенной этажом ниже, доносились приглушенные голоса его родителей. С большим трудом я разобрала несколько слов: «мистер Беркли», «продажа», «Румыния».
— Сейчас вернусь, — сказала я Александру, но он так самозабвенно работал кистью, что, скорее всего, у меня имелся шанс возвратиться прежде, чем мое отсутствие будет замечено.
Я соскользнула вниз по чердачной лестнице и на цыпочках подобралась к родительской спальне. Дверь была приоткрыта. Я сделала вид, будто иду в туалет, находившийся неподалеку. Это позволяло подслушать разговор, благо слова эхом отдавались от голых стен.
— Мистер Беркли говорит, что необходимо вложить деньги в обновление дома. Иначе трудно будет его продать, — услышала я слова мистера Стерлинга, проходя мимо двери спальни, задержалась в коридоре и навострила уши.
— Мне кажется, дом и так хорош, — ответила его жена.
— Согласен. Я тоже ничего не хочу менять. Моя мать построила его по своему вкусу. Пусть он таким и останется, пока не получит нового владельца.
— Может быть, нам стоит обратиться в другое агентство недвижимости? — предложила миссис Стерлинг.
Последовала недолгая пауза.
— Константин, — снова зазвучал мягкий, озабоченный голос миссис Стерлинг. — А не совершаем ли мы ошибку, выставляя особняк на продажу?
— Понимаю, Кассандра. Это решение мне и самому далось нелегко, особенно учитывая категорическое несогласие Александра. Но наше место в Европе. Пришло время вернуться. Наш дом всегда был в Румынии. Мы слишком стары, чтобы все это менять.
