Мишелль Мэдов - Воспоминания
могла представить человека, читающего эту книгу в кресле-качалке на
крыльце с видом на зеленые холмы, за которыми простирается лес. Должно
быть, было здорово жить в те времена, когда люди могли расслабляться и
наслаждаться жизнью, не беспокоясь о домашних заданиях и экзаменах.
Я взяла первый том, лежащий ближе ко мне, и села на кровать, держа книгу
перед собой и открывая ее. Я ожидала увидеть такой же большой заголовок, как и в той книге, что я открывала в магазине, но между обложкой и первой
страницей лежали свернутые листы желтого пергамента. Я взяла их и
развернула. Это были музыкальные листы, а сверху было название "Минуэт"
Моцарта. На остальных бумагах была песня, я положила листы на
покрывало, расправляя руками складки на бумаге.
Я изучала композицию, и в голове всплыли знания, которые я приобрела в
средней школе, когда занималась в хоре. Я слышала как звучат ноты, словно
играла их на пианино - каждая нота четко отражалась в моей голове. Я
закрыла глаза, слушая, и в голове снова всплыло воспоминание о танцующей
на балу паре.
Я знала, почему эта песня кажется мне знакомой. Это была та самая песня, которую я слышала на танцах в честь Хэллоуина, когда танцевала с Дрю - или
с человеком, которым, как мне казалось, был Дрю.
У нас в доме не было пианино, но в школе находился музыкальный класс,
который всегда был открыт для желающих позаниматься. Никто не будет
возражать, если я время от времени буду пытаться играть, и мои попытки
будут не столь ужасны, хотя, конечно же, они будут.
Покачав головой, я поняла, то, о чем я сейчас думаю, просто невозможно.
Этот отрывок не так уж и сложно сыграть, но студенты по классу фортепьяно
начинали с
"Горит горит маленькая звезда" и " У Мэри был маленький ягненок". Никто
не подходил к пианино и не начинал играть Моцарта. Нет никаких оснований
думать, что у меня будет по другому.
Однако, я решила, что стоит попробовать. Французский никогда не был моей
сильной стороной, но сейчас я говорю на нем, словно знала его всю жизнь. В
хоре я никак не могла научиться чтению с листа, но ноты в моей голове
появились словно по волшебству. Возможно, это и было волшебство.
Это странно, но другого объяснения у меня не было.
Я не могла поверить, что рассматриваю такую возможность. Но решив судить
объективно, я положила музыкальные листы в папку, чтобы они были при
мне, если я решусь попробовать.
После всего, что произошло со мной за последнее время, существование
магии не кажется мне таким уж невероятным, как раньше.
Мысли о том, как подойти к Дрю с разговором о танцах, не покидали мою
голову, поэтому мне никак не удавалось уснуть. Я оказалась в сложной
ситуации. Спросить его - это тоже самое, что обвинить в том, что он солгал
Челси. Он явно не хочет, чтобы я знала, где он был. Иначе, он бы не скрывал
свое присутствие. Я уснула прежде, чем решила, что мне делать, но моя
бессонница была бессмысленной - на следующее утро, когда прозвенел
последний звонок на историю, его место было пустым, и урок прошел без
него.
- А где Дрю? - спросила я Челси, пока мы шли в корпус по иностранным
языкам.
- Он решил остаться с отцом в Нью-Йорке до конца недели.Сказал, что давно
не видел своих бабушку и дедушку, - ответила она, оглядываясь вокруг,
прежде чем снова обратить на меня внимание. - Тебе не кажется, что в Нью-
Йорке девушки симпатичнее?
- Не может быть, - сказала я, потому что именно это она хотела услышать. -
То, что они живут в Нью-Йорке, не делает их боле симпатичными.
Она вздохнула с облегчением.
- Точно сказано.
- Неделя - это слишком долго, чтобы пропускать занятия в школе, - сказала я, стараясь вести непринужденный разговор. - Он не отстанет?
- У него все хорошо с французским, английским и историей, -она пересчитала
предметы по пальцам. - Я помогу ему с химией, но не знаю как у него с мат.
анализом. Он получил 3+ за последний тест, но он совсем ничего не учил. Я
предложила ему перевестись на уровень ниже по тригонометрии, чтобы он
был в одном классе с нами, но, кажется ему эта идея не понравилась. - Она
засмеялась. - На самом деле, он, кажется, отверг ее.
Я почти остановилась как вкопанная. Потому что он не хочет быть еще в
одном классе со мной, подумала я, напомнив себе, продолжать идти в том же
темпе, что и Челси, чтобы она не поняла, насколько сильно ее слова
взволновали меня. В конце концов, может быть он считал, что мат. анализ
будет лучше для его заявления в колледж. Все , что он делает, никак не
связано со мной, и чем больше я твердила себе забыть его, тем сильнее он
занимал мои мысли. Они оказались в ловушке в моей голове, и я не смогу их
долго сдерживать - мои чувства к Дрю, чтобы они не значили, не могут быть
похоронены навечно.
Это будет подобно взрыву, когда они вырвутся наружу.
Казалось, что тригонометрия длилась вечно, а когда прозвенел последний
звонок, я, вместо того чтобы пойти в библиотеку, поспешила в музыкальный
корпус. Одна из маленьких репетиционных студий была пустой, я зашла
внутрь и закрыла за собой дверь. Комната была крошечной - всего лишь три
шага между пианино и дверью. Доска, показывающая ноты на пианино,
висела позади.
Весь следующий час я экспериментировала с ключами, используя доску с
нотами в качестве гида. Хотя я никогда раньше не брала уроки фортепиано, все это имело смысл. В уме я понимала какие ключи соответствуют нотам на
доске, и продолжала спрашивать себя, не наугад ли я выбираю ноту и играю
гамму с легкостью. Музыка "Минуэта" все еще казалась мне сложной, но, по
крайней мере, я смогла понять ноты.
Посмотрев на часы, висевшие над дверью, я увидела, что почти в это время у
Джереми заканчивается футбольная тренировка. Он уверенно пойдет искать
меня в библиотеку, поэтому я собрала свои вещи и закрыла за собой дверь, понимая, что вернусь сюда завтра.
С легкостью выучив основы, я на третий день решилась сыграть песню. Это
было не так сложно. Если я играла только правой рукой, или только левой, это звучало прилично, но когда я объединяла руки, терялся ритм. Но к концу
недели ноты уже сочетались друг с другом, и звучание было похоже на то, что
я слышала в своей голове. Почти как я раньше играла, в какой-то другой
своей жизни.
В дверь дважды громко постучали, я оторвалась от клавиш посередине песни, чтобы открыть дверь. Джереми стоял с поднятой рукой, готовый постучать
