Доун Томпсон - Повелитель тьмы

— Это так — согласилась она.

— Я также слышал, что можно быть обманутым фейри и стать пленником — сказал он осторожно.

— Я слышал, что, если попробовать их еду, или наткнутся на одну из их ловушек земли, они могли быть навсегда потеряны в Потустороннем мире. Рианнон — сильная девушка. Она пережила кораблекрушение, устояла перед ударами молний от наблюдателей, и мной. Она не так глупа. Они, должно быть, обманули ее или что-то в этом роде, или применили силу, чтобы спрятать ее. Мне даже не требуется задавать вопрос, чтобы прийти к такому заключению, но …Литейщик рун нерешительно вздохнула.

— Я скажу вам одну вещь бесплатно — сказала она.

Гидеон едва дышал. Неужели она сжалилась над ним? Ему оставалось только надеяться. — Тогда скажите это! — сказал он, стараясь сдерживаться, как мог, не ныряя в туман и ее душу.

— Они действительно обманули ее — ответила она. — Я скажу вам, как, но за дополнительную цену, и у вас в запасе останется последний вопрос. Что вы ответите Гидеон, Повелитель Тьмы? Вы согласны?

— Назовите свою цену! — сказал Гидеон, не моргнув.

— Вы думали, что я назову цену при вашем последнем посещении, темный, ваш член будет во мне снова. У меня есть потребность, а у вас есть средство удовлетворить ее.

Гидеон молча стоял, вспоминая, как она выглядела при их недавней встрече, он даже задрожал.

Грязные спутанные волосы, щели между зубами, вялая грудь, в которую придется уткнуться сквозь волокнистые морские водоросли, этого хватило бы, чтобы заставить его плоть увянуть, как цветок, несмотря на проклятие.

— Ну что — спросила она, преодолевая его нерешительность. — Представляете, что обо всем этом подумает ваша Рианнон, похоже, она много значит для вас, раз ради нее вы можете переспать с такой как я — сказала она, прищурив глаза, тем более мы с ней не соперницы. Я даже не существую по вашим меркам. Мы — все прокляты богами, и у каждого из нас своя судьба. Думайте обо мне как об одном из Лесных духов, Повелитель, если это успокоит вашу совесть. И можете, не боятся ударов молний от наблюдателей, которые могут пройти сквозь меня… в случае, если вы забыли. И это было так давно, Гидеон.

— У меня вообще нет совести, старуха; боги избавили меня от нее своими ударами молний. И у меня есть чувство собственного достоинства!

Это было желаемое, выдаваемое за действительное, поскольку он искренне сожалел, что боги не забрали его совесть, очевидно, это не могло быть изгнано из него; и, несмотря ни на что, он проиграл с самого начала, начиная с изгнания, но не потерял ее.

— Все же вы должны, иначе не найдете Рианнон. Решайте! Воспользуйтесь мной и сможете найти ее, или уйти и искать самостоятельно. Выбор за вами.

— Вы, вынуждаете согласиться на сделку — рычал Гидеон.

— Значит, вы согласны?

— Откуда я знаю, что вы сдержите свою часть сделки? Мне не везло со сделками в последнее время. Он вспомнил о договоре, который заключал с Рианнон, чтобы оставалась в пещере.

— Если я скажу вам заранее, что мне известно, вы сдержите свою часть соглашения? — возразила она. — Не ругаетесь, это бесполезно. Вы отказались от богов, которым поклялись.

— Я не отказывался от них, старуха, они отказались от меня.

— Значит, мы договорились?

— Да — согласился Гидеон, испытывая при этом самые дурные предчувствия. — Я ловлю вас на слове.

Туман рассеялся, но высохшая старая ведьма, так и не появилась из него. Вместо привидения из прошлого, перед ним престала молодая, чувственная девушка, с волосами подобно золоту, которые доходили до ее круглых ягодиц.

— Ваша награда за доверие — напевала она, незаметно подходя к нему, пока не почувствовал тепло ее тела своей влажной кожей. Она взялась за его член.

— Помните, как это было в прошлый раз, темный? — напевала она, поскольку держала в своих нежных и теплых пальцах его плоть, и посмотрела, как проявляются вены и выпуклый наконечник. — Помните, я — всего лишь дух, суккуб — успокаивала она, ритмично двигая его, а свободной рукой гладила по его обнаженному торсу. Он и забыл, что был обнажен. Когда, это произошло? Он, должно быть, сошел с ума.

— Переспите со мной — продолжала она, подходя еще ближе, здесь никого нет, только дождливая ночь, темный. Возьмите меня, и я скажу вам, как найти ее …, если рискнете…

Ее рука, медленно двигалась вниз, а ловкие пальцы, играли на его мешочке, мягко сжимая, пока его яички не покрылись гусиной кожей от мучительного экстаза. Он застонал, а дыхание стало прерывистым, поскольку она нашла его губы голодным ртом и погрузила свой язык внутрь, мимо его зубов к шелковистой теплоте вдоль внутренней части его щек.

Разделяя ее нижние губы, Гидеон просунул палец между ними, усиливая ее влажность. Когда он вынул их обратно, обнаружил на них ее соки, которые размазал по головке своего изнывающего члена. Стоны удовольствия, звучали в его ушах, и, обхватив, ее за тонкую талию освободил свою плоть, и одним быстрым толчком вошел в нее.

Она обхватила своими ногами его торс, вокруг был туман, Гидеон поддерживал ее возле мшистого фаллического камня, и входил в нее снова и снова, ускоряя темп, до тех пор, пока она не вскрикнула от экстаза.

— Это не было похоже на крик … духа — он начал задыхаться, поскольку она цеплялась за него.

— Давайте возьмите меня еще, темный — прошептала она.

Она схватила его за волосы, и опустила его голову вниз, пока он не взял в рот затвердевший сосок, и удерживала там, до тех пор, пока он омывал, покусывал, посасывал его, лаская до тех пор, пока она не начала извиваться под ним.

По ее невольным сокращениям, он чувствовал, что освобождение уже близко. Ее власть над ним была больше, чем он мог выдержать, но он видел это с самого начала.

Она сдерживала себя для максимального удовольствия, но времени было мало. Каждая секунда, потраченная тут впустую, увеличивало дистанцию между ним и Рианнон.

Его плоть требовала выхода. Спасибо изменчивому ветру, он был возбужден прежде, чем началось ее соблазнение. У него кружилась голова, чем дольше он погружался в ее горячее, влажное лоно, тем сильнее горела его плоть. Неужели это никогда не пройдет?

Уравновешивая себя возле камня с Лавилией, он снова вошел в нее, придал ее грудям чашевидную форму и ласкал ее соски большими пальцами, ускоряя свой темп.

Он толкал себя в нее в бессмысленном забвении, пока она не издала глубокий, хриплый стон и вцепилась в него, поскольку быстрая пульсация оргазма пронизывала его член потоками огня.

— Мои крылья … задыхался он. — Погладьте мои крылья! Погладьте их сейчас! Все это время в своих руках обнимал красотку, но его мысленный взор видел высохшую старую каргу, которую он знал раньше и не мог забыть, вызывая отвращение.