Девичник в космосе (СИ) - Серебрянская Виктория
Уделив внимание впадинке пупка, язык Шрама спустился еще ниже. Сам буканьер давно сполз вниз. А сейчас, осторожно разведя в стороны мои бедра, он вообще расположился между них в странной, совершенно несвойственной ему позе. Словно раб, стремящийся угодить своей госпоже. От пришедшего в голову сравнения я содрогнулась. И это совпало с тем, когда язык Шрам жадно, сильно и вместе с тем нежно в первый раз лизнул меня внизу, раздвигая мягкие складочки еще сильнее. А потом он с нажимом обвел кончиком языка клитор, и… я позабыла обо всем.
В голове не осталось места для посторонних мыслей. Я наслаждалась каждым движением, каждым прикосновением. Шрам по праву мог бы считаться мастером куни, он был способен в считаные секунды довести меня до точки невозврата, возбудить так, что я забывала обо всем, полностью растворяясь в ощущениях. Но сегодня он не торопился. Касался и надавливал, лизал и посасывал. А меня все сильнее затягивал темный вихрь. Пустота внутри меня требовательно ширилась. И в какой-то момент я не выдержала и хрипло выдохнула:
— Не могу больше! Возьми меня! Пожалуйста…
Наверное, мне показалось, что в сиреневых глазах мелькнуло сожаление. Но я про это забыла в ту минуту, когда Шрам с силой ворвался в меня, заполняя собой до отказа.
Глава 9
Над своим проектом я работала более пяти лет. Естественно, с перерывами на учебу, практику и работу в правительственной лаборатории. Вообще, в моей жизни не было такого, чтобы я с утра до самого вечера и каждый день уделяла время своей задумке. Меня все время что-то отвлекало. Иногда я неделями не подходила к своим расчетам. Теперь, на корабле Шрама, мне почему-то казалось, что это было предопределено самой судьбой. Чтобы я сначала познакомилась с модификантами, пообщалась с ними, поняла их проблемы, а потом… Впрочем, до «потом» еще было очень и очень далеко. Я пока только приблизительно понимала, как можно поставить на геном своеобразный «запор», который не позволит в дальнейшем его изменять. Кстати, если у меня все получится, то «райскую сыворотку» можно будет пускать в ход: моя задумка не позволит коктейлю патогенов неконтролируемо мутировать и уничтожать все живое, а не только опасных хищников.
О Жиаре, находящемся где-то в глубинах пиратского корабля, я старалась не думать. Сама не знаю, почему. С одной стороны, я боялась его, и была зла на всю их компанию. С другой стороны, что-то во мне отчаянно сопротивлялось хладнокровному умерщвлению приятеля Стейна. Почему — я не могла объяснить даже себе. Возможно, мне просто не хватало решимости и жесткости.
— Тебе нужен этот килл-полукровка, которого мы притащили с Кшероса? — однажды обманчиво-равнодушно спросил у меня Шрам. — Не подумай ничего такого, еды и воды на корабле достаточно, он не стесняет и не объедает команду. И все же мне хотелось бы знать, зачем он сидит у меня в трюме?
Капля реактива, предназначавшаяся препарату в пробирке, упала из пипетки на стол из-за дрогнувшей руки. Я замерла, стискивая пипетку. До сих пор Шрам не страдал излишней добротой и всепрощением. Хотя я ему верила. Если сказал, что Жиар будет сидеть под замком и дальше, значит, так и будет. Так что сказать в ответ?
— Оля?.. — в спокойном тоне буканьера проскользнули нотки удивления. Наверное, я слишком долго молчала. — Что-то не так?
Глубоко вздохнув, я мотнула головой, отложила пипетку и повернулась лицом к Шраму:
— Все в порядке, — выдала неожиданно даже для самой себя. — Мне нужен Жиар. Вернее, его немодифицированный ген, на котором можно ставить эксперименты. Я ведь правильно понимаю, кроме меня, на корабле больше нет никого без модификаций?
Шрам кивнул, внимательно изучая меня своими невозможными сиреневыми глазами. А потом добавил, присаживаясь на подтянутый поближе к моему лабораторному уголку стул:
— Более того, основная часть команды не просто модифицированны, а рождены от модификанток или модифицированны в пробирке. Подпольным генетикам все сложней и сложней добывать себе материал для экспериментов, потому они стали бережливее относиться к попавшим к ним женщинам. Потому и все чаще прибегают к использованию инкубатора.
Совершенно невинное на первый взгляд уточнение как-то нежданно отвлекло от первоначальной темы разговора. Я задумалась и рассеянно поинтересовалась в пустоту:
— Странно. Почему сразу нельзя было прибегнуть к использованию искусственной матки? Почему нужно было ставить эксперименты на живых? И почему не бросают до сих пор измываться над природой, ведь уже давно понятно: таким образом супервойско не сколотить и власть не захватить. Это можно было сделать в самом начале. Пока власти Альянса были не готовы к подобной опасности. Но сейчас-то уже наловчились не только вычислять модификантов, но и даже определять, опасны те для общества или нет.
Ожидаемо, Шрам пожал плечами, давая понять, что ответов на эти вопросы у него нет. Но я уже вспомнила, о чем еще так и не спросила у него с момента возвращения с Кшероса:
— Шрам, скажи, а тебе удалось узнать что-нибудь про круиз, в котором меня захватили? У нас с тобой как-то и не было возможности поговорить на эту тему.
Я ожидала, что буканьер усмехнется и скажет, что давно уже ждал, когда я задам этот вопрос. И что ничего подозрительного в самом круизе нет. Просто мне не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Но пират неожиданно отвел в сторону глаза и шумно вздохнул. А я замерла на своем месте, чувствуя, как сердце снова сорвалось в стремительный забег. Что-то нервишки совсем стали ни к черту, как говорится на Земле.
— Такой круиз действительно существует, — спустя долгую, напряженную минуту сообщил мне Шрам. И вдруг повернулся, впился в меня жестким, требовательным взглядом: — Но на него не так просто попасть. Скажи, Оля, я помню, что рекламку принесла тебе подруга. А билеты ты покупала сама?
Я похолодела.
Мы уже все решили со Стейном, свадьба была уже назначена, банкетный зал арендован, а руководство предупреждено и приглашено на торжество. Причем, по словам Стейна, присутствовать должен был даже мэр Арганадала. Для нас, управленца средней руки, каких была прорва в столице Альянса, и начинающего ученого это была большая честь. Но перед свадьбой у нас обоих, что называется, была жопа в мыле. Мы оба брали двухнедельный отпуск на «медовый месяц», и перед отпуском подтягивали все свои дела. Я — по исследовательской части, Стейн — по управленческо-экономической. Тем более что лабораторию мой жених оставлял на своего второго зама, так как Жиар, его первый заместитель и по совместительству лучший друг, должен был быть свидетелем у нас на свадьбе. А потом собирался на какую-то недавно открытую планету на экстремальную рыбалку. Я не вникала в эти подробности, так как своих проблем было выше головы. Да и неинтересно мне было. Наверное, поэтому, когда Милита принесла проспект и мы со Стейном загорелись провести девичник и мальчишник на Фалькон-5, мой жених взял на себя все организационные вопросы. Объяснив, что ему проще это провернуть, так как он может часть своих обязанностей делегировать подчиненным. Тогда как я такое провернуть не могла. На период моего отсутствия основные работы по проекту приостанавливались.
— Все оформлял Стейн, — непослушными губами прошептала я. — Или кто-то из его помощников. Я только кредиты перекинула на его платежный чип в счет своей половины оплаты. А что все-таки не так с этим круизом?
Шрам молчал, наверное, целую вечность, изучая меня тяжелым, непроницаемым взглядом. И только потом, вдоволь насмотревшись, скупо сообщил:
— Это экстремальный круиз для пресытившихся богачей, ищущих свежих острых ощущений. Для тех, кому повседневная жизнь кажется пресной и скучной, и кто в состоянии заплатить за инсценировку аварии звездного лайнера с последующим выживанием на необитаемой планете. Или аварии со взрывом, приводящей к тому, что большая часть оборудования звездолета выходит из строя и до точки назначения нужно плестись на планетарных двигателях, не имея возможности позвать на помощь. Сценарии каждый раз разные. Что именно будет реализовано — неизвестно. И стоит это удовольствие недешево даже по меркам миллионеров, но говорят, это того стоит. Во-первых, нервы щекочет, будь здоров. А во-вторых, безопасность клиентов организовывается на высшем уровне, оттуда всегда и все возвращались целыми и невредимыми. Максимум с приобретенными неврозами.
