Кот в мастерской - Алёна Кручко
Проснулась поздно ночью — банально от голода. Потянулась, пробормотала:
— Ночной дожор? Барс, прогуляемся до холодильника?
Барс мрявкнул, исчез и появился с пирожком в зубах.
— Нет уж, сам ешь всухомятку, а я себе кофе налью. Ой, точно! Надо кофемашину испытать. А то Пит уже два дня звал. Или три?
По правде говоря, перед экзаменами у Риты в голове все дни, да и ночи тоже, смешались в одно, а календарь остался в памяти только в виде дат. Так что… может, Пит два дня назад звал ее опробовать «волшебную кофейню». А может, уже неделю. Да какая разница? Вот, она освободилась, теперь наконец-то посмотрит, что выросло из ее кривого наброска и очень приблизительного описания.
Она тихо спустилась в кухню, набрала в тарелку аккуратных маленьких пирожков, свежих, мягких — наверное, Тесса вечером напекла, — и вышла во двор. В гараж агрегат не влезал, и Пит его монтировал снаружи, ближе к калитке. По крайней мере, Рита точно помнила, что видела его где-то там сколько-то дней назад.
Наверное, напутала: там, где она рассчитывала найти кофемашину, была только голая и скучная стена гаража. Рита остановилась. Подумала. Осмотрелась внимательно, прошлась туда-сюда вдоль забора, на ходу поедая пирожки. Оказались с творогом, сладкие и сочные, но от сладости почему-то захотелось мяса. Котлету. Плова. Рита пожала плечами и вернулась в кухню: там стояла первая сделанная Айзой волшебная кофеварка. А новую пусть Пит с утра сам покажет.
В холодильнике нашлись тефтели, кофеварка работала исправно, так что, наконец-то наевшись, Рита вдруг поняла, что чувствует себя прекрасно. Свободной и легкой. Спать больше не хотелось, читать — тоже, хотя на столе все еще громоздились кучи книг. Перерыв! От всего — учебы, чтения, календаря здешнего с его «луна» вместо «месяц» и четырнадцатью лунами вместо двенадцати месяцев — даже собственный день рождения пришлось вычислять очень приблизительно… Отдых! Пляж, лимонад, мороженое! Отпроситься на пару дней из мастерской и ничего, вообще ничего не делать!
И вот ведь удивительно — никаких сложностей с этим не будет! Пит правильно заметил: здесь жизнь течет медленнее. Настолько плавно, неторопливо и сонно, что временами так и тянет придать ускорения хорошим пинком!
До рассвета Рита просидела на подоконнике в своей комнате. Голубиная улица спала — полностью и беспробудно. Даже псы не лаяли. Только раз заорал придурочный петух Угольщик и тут же смолк.
Петух — это, кстати, само по себе было удивительно. В городе. Просто так! Видела Рита этого Угольщика — огромный, черный, с мохнатыми лапами, будто в штанах, и свисающим набок алым гребнем. Он жил на два участка: то у Лейвосов, то у Корчевых, рылся в саду, добывал червяков, клевал улиток и орал по утрам. А иногда и по ночам, вот как сейчас. И никаких кур к нему не прилагалось. Зачем держали?
Медленно синел край неба над черепичными крышами. Так же медленно, плавно и лениво текли мысли: договориться с Ольгом о выходных, спросить все-таки у Пита, куда делась кофемашина, и рвануть на весь день на пляж. Жариться на солнышке и ни о чем не думать. А то и лето закончится, оглянуться не успеешь…
Тихо звякнул будильник. Не то чтобы он был нужен: Рита и сама обычно просыпалась вовремя. Но с месяц назад Яслав все-таки принес то зелье, о котором напомнил Деметрио, а пить его надо было в одно и то же время, утром до завтрака. Вот ведь совпало: как раз осталась последняя порция.
Какого-то особенного эффекта Рита до сих пор не заметила. Да, иногда мелькали в памяти яркие, совсем живые картинки, но такое иногда случалось и до зелья, все-таки она не совсем уж начисто все забыла. Яслав, правда, говорил о накопительном эффекте и очень постепенном восстановлении…
Рита достала флакончик с последней дозой, выдернула плотно притертую пробку. Один небольшой глоток. На вкус — ничего особенного, вязко-приторно и хочется поскорее чем-нибудь заесть. Поставила флакон в коробку к двадцати шести таким же, пустым: Яслав сказал, надо будет их вернуть. И пошла вниз.
И за три ступеньки до конца лестницы ее накрыло.
Не связная картинка, нет — острые, режущие осколки. Предельно четкие. Валера и Ленка. Так странно смотреть со стороны. Видеть со стороны, как целуется твой парень. Бывший парень? Да, только он об этом еще не знает. И уже бывшая, конечно же, подруга. В голове бьется тетиным почему-то голосом: «Подруга останется подругой до первого парня…» — а на губах отчетливый вкус Валеркиных поцелуев: горький кофе, сигареты и мятная жвачка.
И почему-то мысль: а Пит не курит.
Удивленный и слегка пьяный Валеркин голос: «Ты что, правда обиделась? Из-за такой ерунды?!»
«На обиженных воду возят!» — Ленка-Леночка-Ленуська, с детского сада вместе. С детского сада и до первого парня.
Уйти, просто уйти. Не видеть их. Забыть.
Визг тормозов, удар, обидная короткая мысль: «Дура, смотреть надо, куда бежишь!»
Отчаянный вопль Барса — он-то откуда взялся?!
Серое марево, стылый холод и далекий вой.
— Рита? Боги, Рита, девонька, что с тобой? Ольг, воды принеси! Пит, темный квадратный флакон из аптечки. Быстрее!
Больно, больно, больно! Знала бы, так лучше и не вспоминать.
«Вот только не становись снова дурой! Помнить надо. Хотя бы чтобы снова в то же самое не вляпаться. А сдыхать, снова сдыхать из-за двух предателей — не надо! Или тебе одного раза мало?»
— На вот, выпей.
Почему так трудно сделать единственный глоток? Почему дышать так трудно?
— Пей, быстро!
На языке резкий, холодный мятный вкус. Что-то отпускает в груди. Ого, а Тесса умеет командовать? Ну да, она ведь медик…
— Н-на к-корвалол похоже…
— На что?
— Л-лекарство. У нас.
— Это успокоительное. Как, полегчало?
— А-ага… да, спа…спасибо.
Третья ступенька лестницы. Планы Риты на сегодня совсем не предусматривали сидеть на этой ступеньке и рыдать в три ручья, уткнувшись в мягкое плечо Тессы. А потом, когда она выдаст еще флакон успокоительного и убежит на работу, даже не обнимать, а стискивать Барсика, совсем как тогда на Грани, будто без него точно пропадет. И удивляться собственной, но какой-то далекой и словно чужой мысли: «Хорошо, что не вчера, перед экзаменом…»
И ведь понимала, насколько глупо рыдать о том, что давно осталось в прошлом. Но, наверное, когда-то надо. Если сразу не
