Мой влюбленный адмирал - Ольга Сергеевна Шерстобитова
И в такой ситуации, как наша, единственный правильный выбор – это поймать подходящий момент и дать ей понять о своих чувствах. Открыто, прямо и не таясь.
Я еще какое-то время сидел в тишине, примеряясь к принятому решению, а после глубоко вдохнул и ответил на высветившийся вызов от Нарана, переключаясь на работу.
Глава шестнадцатая
– Что будем делать с третьим метеоритом, Рашхан? У тебя появились на этот счет какие-то идеи? Учитывая риски для всей планеты, мы не можем не отправить к нему исследовательскую группу.
– Они там не выживут. Обычные ариаты точно.
– Их мы и не рассматриваем, только одаренных.
– И ариатов со способностями там тоже ждет смерть, – тихо заметил я. – Сам же знаешь, Наран, что аномальная зона возле третьего метеорита самая опасная из всех существующих на Ариате. Ураганы, землетрясения, град, гейзеры… Проще перечислить, чего там не возникает каждые пять минут. И это я не говорю о жутких и весьма живучих тварях, которые в ней обитают. И защищаться от всего этого практически невозможно: оружие перестает работать, щиты слетают мгновенно, а силу у одаренных будто что-то вытягивает, ее едва-едва на час хватает.
Я с трудом подавил рвавшийся вздох и сцепил пальцы.
В эту аномальную зону тогда, когда мы проверяли метеориты, сильнейшие из одаренных – Рик, Диар и Крис не рискнули сунуться. Они исследовали метеорит на большом расстоянии, не отходя от границы больше, чем на километр.
Но идти нужно, тут Наран прав. Выбора у нас нет. Риск для всей планеты слишком велик. И если не в состоянии справиться мы, одаренные, то этого не сможет никто.
– Рашхан, кто из наших, с третьим уровнем, способен пройти эту аномальную зону? – будто читая мои мысли, поинтересовался Наран.
– Вернее, у кого больше всего шансов выжить? – невесело уточнил я.
– Да.
Я повертел в руках деталь конструктора, посмотрел на одного из правителей планеты. Полагаю, он готов и сам туда отправиться, если нужно. Тихо вздохнул и повернулся к висевшей рядом голографической панели.
Провел по ней пальцами, высвечивая список всех одаренных, работающих как на правительство Ариаты, так и на «Звездный ветер». Сначала убрал из него детей и подростков, потом – стихийников. Алекс сказала, первый энергетический удар вытягивает из последних силу, второй – забирает их жизнь. Они только погибнут зря, а цели не достигнут.
На голограмме осталось совсем небольшое количество ариатов, способности большинства из них имели иную основу, ментальную.
– Эти выдержат один-два удара аномальной энергии при самых благополучных обстоятельствах, если их накроет трансформировавшаяся энергетическая волна, идущая от метеорита, – коротко пояснил я.
Наран и так знает, что шансов выжить у менталистов не намного больше, чем у стихийников. Аномальная энергия уничтожает и их щиты мгновенно, а вот силу вытягивает не с первого удара, в отличии как у тех же термокинетиков, но все равно через время убивает и их.
– В обоих случаях одаренные ариаты становятся обычными людьми, им нечем защищаться и нечего противопоставить этим ударам, – добавил я. – Погибнут и стихийники, и менталисты.
Наран сощурился, явно о чем-то размышляя. Расклад ни ему, ни мне не нравился.
– Есть еще и третий вариант, – тихо сказал я.
– Слушаю.
Мои пальцы вновь скользнули по голограмме, и я отсеял всех менталистов, оставив в конце списка всего два имени.
Космоалхимики и изобретатели всегда стояли в градации одаренных особняком. Они, как и стихийники, использовали энергию извне, но талантом к управлению силами природы не обладали.
Сначала я открыл досье на Кассандру Антар, жену Шархата и космоалхимика «Звездного ветра».
– В даре у нее усилены две грани. Первая – возможность видеть суть вещей. Девушка способна бросить лишь взгляд на какой-то предмет, сосредоточиться и записать формулу даже самого сложного вещества, предположить, где оно используется, полезно или вредно. Вторая – Кассандра видит энергию, которая пронизывает вещи, может ей управлять – забрать, разрушить предмет, вытянуть необходимую силу из пространства и пронзить ей неживую материю, меняя таким образом свойства.
– Но, насколько я знаю, преобразовывать энергию саму по себе, без использования вещей, она практически не может, разве что в совсем небольшом количестве, – заметил Наран.
– Да. То есть, если даже чисто теоретически, Кассандра сможет перенаправить волну в аномальной зоне хотя бы на поверхность, не факт, что у нее получится ее преобразовать и не дать ей распространиться.
Я убрал ее из списка, поймав серьезный взгляд Нарана.
На голограмме осталось только одно имя. Ева Шторм. Ее дар был схож с тем, что у Кассандры Антар. Она так же вытягивает энергию из пространства, пронзает ей неживую материю, преобразовывает последнюю, но делает это чисто на интуитивном уровне. Ева просто чувствует, как и что должно быть, во что можно превратить, что изменить. Суть предмета она не видит, как и его формулу.
И грани дара, который все еще развивается, не достигнув своего уровня, у нее совсем иные. В памяти всплыл наш разговор во флаере, когда Ева сказала, что способна частично менять свойства тех же клыков или когтей у хищников. А еще, когда она изучала первый механизм, используя свою способность, то дала понять, что ее сила может подстраиваться под окружающий фон, оставаться незаметной. Сдается, проснись в ней дар раньше, а после не случись той аварии, наверняка бы она смогла при таких-то способностях его скрыть.
– Ева Шторм – единственная, кто может преобразовать в аномальной зоне энергетическую волну огромной силы, остаться при этом в живых и позволить устоять остальным, – чувствуя, как в сердце разом болезненно вонзаются ледяные иглы, сказал я.
Правитель Ариаты почему-то молчал, и я взглянул на него.
– Мне ведь не кажется, Рашхан, да? Тебе абсолютно не нравится эта идея – отправить туда Еву Шторм, пусть даже – это наш единственный шанс, – тихо заметил он.
– А тебе бы хотелось рисковать Эльзой, Наран? – выдохнул я, чувствуя, как тьма внутри становится сильнее от одной мысли, что Еве может грозить смертельная опасность.
– Даже так… – в голосе Нарана проскользнуло удивление. – Признаться, подобного я не мог предположить, Рашхан.
– Ты, наверное, единственный, до кого не дошли слухи о моих еще пока не существующих отношениях с Евой, – выдохнул я.
Наран приподнял брови и уставился на меня, не думая скрывать своих эмоций.
– Она не в курсе твоих чувств, ты – это хочешь сказать?
– Да. Я и сам-то в них разобрался всего ничего, с час назад.
На это Наран даже не нашелся, что ответить, только едва заметно покачал головой и задумчиво перевел взгляд на голограмму, где по-прежнему высвечивалось одно-единственное имя.
Я вдохнул поглубже, игнорируя бунтующую внутри тьму.
– Делай со мной что хочешь, Наран. Я не отпущу ее туда одну. Просто… не смогу.
Последнее слово я выдохнул, сжимая пальцы в кулаки. Я вообще это «не смогу» никогда не произносил, молча шел и выполнял свою работу, защищал планету, оберегал чужие жизни. И всегда держал свою силу под контролем. Сейчас же я практически сообщил правителю Ариаты, что не справлюсь со своими способностями, если Ева окажется в аномальной зоне в опасности, а я – далеко от нее.
– Я понимаю, что ты чувствуешь, Рашхан, – тихо сказал Наран, и я взглянул на него. – Я без своей Эльзы и дышать не захочу. И одна
