Пожирающие жизнь - Огинская
— Мы-то просто дурачимся, — чуть ли не хныча, ответила Афина. — Но если вы видете вопрос так…
— Я не хотела тебя… вас обидеть.
— Наше дурачество привело к неожиданному концу, — приобняв сестрёнку, сказал Виктор.
— Да я не обижаюсь, сама дурачка, увлеклась. Извините, Милана. А вообще, если честно, мне торт брата понравился больше. Я-то настаивала на своём просто ради упрямства.
— Да, до наивности глупая ситуация сложилась, — сказал лорд, обнимая и баюкая сестрёнку.
— Нам так не хватало семьи, что мы немного забылись, — она потерла влажные от слёз глаза. — От неловкости говорю всякую ерунду. — Она вырвалась из объятий брата только для того, чтобы обнять меня. — Ты сегодня ругалась на меня так, как будто я твоя младшая сестрёнка. Не так, как наставники. Как будто тебе действительно не всё равно на меня.
Теперь уже растерялась я. Не думала, что это произведёт на неё такое впечатление.
— К-хм, — кашлянул в кулак лорд. — Кто на кого ругался и почему я об этом не знаю?
— Я заслужила! — резко повернувшись к нему, сказала она.
— Так, может, и я не прочь прочесть тебе длинную и нравоучительную нотацию.
— Ничего ужасного не произошло, пустяк. И да, медовый торт мне нравится больше, — погладив девчонку по голове, призналась я.
— Я так и знала!..
Глава 32
Я лежала в своей кровати без сна. Обрывки дня обрушивались на меня беспорядочной волной.
— Так чей торт выиграл? — спросил Виктор, паря в воздухе в лежачем положении.
— Не спрашивай.
Я соскочила с кровати.
— Ты чего?
— Не могу заснуть! Пойдём за вьюном, завтра будем умасливать твоего горемычного дядю.
— Милана пришла в строй, нет теперь покоя Виктору… и старшему тоже.
— Я не настаиваю, можешь остаться здесь.
— Я иду!
— После проведёшь меня к старику.
Собравшись, мы пошли на кладбище, которое находилось относительно далеко. Поймав в городе свободного извозчика, я доехала под подозрительные взгляды седобородого кучера.
— Благодарю, — сказала я и вручила две монеты.
— Барышня, на вид вы девушка приличная. Зачем же вам в город мёртвых ещё и ночью?
— С утратой справиться не в силах, скучаю сильно.
— Не ушито некому утешить? Я думал, современные девушки и живого с лёгкостью забыть могут. Ладно, барышня, дело ваше, но всё же будьте осторожны, — сказал он, и повозка тронулась.
Я задумалась. С чего он сразу решил, что я не могу смириться со смертью любимого? И даже не поинтересовался. Вывод — по сути, всем вокруг плевать на твою беду, да и спросил он ради любопытства.
Сменяя осеннюю листву, я шагала по дорожке мимо могилок. По моему телу то и дело пробегали мурашки. Такие места всегда у всех вызывают чувство тревоги. Потому-то они символ конца. Сотни не прожитых жизней и сотни прожитых…
— Давай поскорее закончим тут.
— Ты что, боишься? Ты же Видящая!
— Одно дело говорить с душой и другое дело видеть мёртвые жизни.
— Н-да, железная логика!
— Я работаю отстранённо, стараясь не вникать, точнее, не позволяю себе это делать. А тут волей-неволей задумаешься…
— Хорошо, где искать этот твой вьюн?
Побродив полчаса, мы всё же наткнулись на могилку с вьюном.
— Всё, можно идти, — укладывая добычу в мешочек, а затем в сумочку, сказала я.
— Так просто? Чик-чик — и всё?
— А чего, по-твоему, не хватает?
— А где же пафосные слова? Типа «мы уважаем твою утраченную жизнь и просим разрешения…»
— Её душа сейчас живёт другой жизнью, а этой жизни слова не нужны, только тишина. Пошли!
Идя по сырым улицам города, освещённым одинокими фонарями, я наслаждалась свежестью прохладного осеннего ветра. Ветер срывал последние листочки с деревьев, и они, кружась в замысловатом танце, опускались на землю.
— Ты ничего не чувствуешь? — спросил Виктор, и я напряглась.
— Нет, неприкаянный?
— Живая душа. Чёрная.
— Я не чувствую… потому что живая. Пойдём скорей!
— Милочка! Куда же ты побежала? — из темноты переулка вышел высокий, тощий мужчина. Вещи на нём висели оборванными тряпками.
— Простите, мне пора! — ответила я и постаралась обойти его.
Но он не желал так быстро отпускать свою добычу. Схватив меня за лицо, он потянул назад. Именно в этот момент «чёрному скелету» что-то прилетело в спину. Он прогнулся, и, оцарапав мне щёку, рухнул на землю.
— Вы в порядке? — я посмотрела на говорившего, не сразу узнавая в тёмном силуэте Виктора.
— В-вы?! Я бы справилась сама!
— Серьёзно? — с иронией спросил он, наблюдая за тем, как я наклоняюсь над охотником, ставшим жертвой.
— Вы чем ударили? Огнём?
— Ногой! — ответил Виктор, тоже принявшись всматриваться в валяющегося на земле мужика.
— Помогите мне его перевернуть, ему нужна помощь.
— Может быть, поедем отсюда? Вы и так чуть ли в беду не угодили.
— Не хотите? Тогда можете идти, я справлюсь сама, — я начала переворачивать мужчину на спину.
Но этот негодяй оказался в сознании и, схватив меня за горло, прошипел:
— Ты мне поможешь!
На этот раз лорд пнул сидящего на земле мужчину в грудь. Тот тут же отпустил меня и, жадно ловя воздух, проговорил:
— Я убью тебя!
Я встала, поёжилась.
— Всё ещё хотите помочь несчастному?
— Хочу! — уверенно заявила я и нырнула в свою сумку.
Пока я искала нужный мешочек, «чёрный скелет» успел подняться и попытался снова напасть на меня. Но Виктор успел перехватить его, скрутить и, раскалив левую руку, пообещать:
— Ещё шаг — и я тебя на всю жизнь меченым сделаю!
Я высыпала серый порошок на руку и подошла к мужчинам. Дунув в лицо разбойнику, тот задёргался и истошно закричал.
— Держите его крепче! — сказала я. — Сейчас пройдёт.
Секунда — он размяк и рухнул на землю.
— Что вы с ним сделали? Теперь мне его действительно жалко.
— Вы хотели его пометить?!
— Я угрожал, — лорд перевернул несчастного. — Чего он улыбается?
— Сейчас сбывается его мечта.
— Надеюсь, это не убийство беззащитной девушки.
— Да нет, улыбка даже наивная. Наверняка что-то безобидное.
— Что теперь?
— Будем душу его очищать, — буднично сообщила я, вынимая из поясных ножен кинжал.
— Надеюсь, прежде чем очистить, не требуется освободить его душу от всего… так сказать, ненужного.
— О чём вы?
— Убийство на этой улице сегодня всё же произойдёт?
— Нет! Глупости не говорите!
— Я просто предположил.
— Кинжал нужен для ритуала. Он будет платить кровью.
— Клянусь, сейчас он выглядит сущим ангелом на вашем фоне.
— Тёмные пятна в душе слишком глубокие, — улыбнулась я, стараясь избавиться от впечатления злостного маньяка.
— Не улыбайтесь, пожалуйста. У вас великолепная улыбка. Но полумрак, кинжал и моё разыгравшееся воображение…
— Тогда приступлю! — я сделала шаг к валяющемуся мужчине. — Можете отвернуться, если хотите.
— Нет
