Невеста трех ветров (СИ) - Анастасия Разумовская
В дверь постучали.
— Войди, Андраш, — ровно пригласила девушка.
Зима мела метелями, выстилая её душу ровным белым покровом снега.
Восточный ветер прошёл, поздоровался.
— Как себя чувствуешь?
«Забавно. Все эти учтивые вопросы так смешны. Какое тебе дело, Андраш, до моего самочувствия? Вы же все не можете не понимать, что я погибну. Но вы ошибаетесь — я выживу».
— Благодарю, намного лучше.
Он улыбнулся. Дружелюбно и с раздражающим спокойствием. Как всегда учтивый и красивый.
— Да, ты выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз. Помнишь, ты просила научить тебя сражаться на саблях? Когда будешь в силах, дай знать. Если не передумала. Мы с Иштваном готовы.
Илария чуть не рассмеялась в голос, но всё-таки удержалась. Ей захотелось уколоть этого безразличного мужчину, уверенного в непогрешимости своих поступков.
— Ты стал переменчив в своих решениях, как Северный ветер? — спросила она.
При упоминании Джерго, сердце болезненно сжалось, и новый приступ злобы затопил её снежную пустыню. «Напрасно я…».
Андраш нахмурился.
— Мы были неправы, — сухо сказал он. — Прости. Тебя действительно нужно подготовить к испытанию. Мы не хотим, чтобы ты погибла. Но пойми: никто из ветров не знает, что ждёт на этих испытаниях. Мы даже не знаем, к чему тебя готовить.
«Когда-то я бы за эти слова бросилась бы тебе на шею, Восток, — подумала Илария. — Когда-то…».
— Ты сказал, — она прикрыла глаза, вспоминая, — что не должен сближаться с невестой ближе, чем твои братья. Что это было бы нечестно по отношению к ним. Что изменилось с тех пор? Или это стало неважно?
Андраш задумчиво посмотрел на девушку. Было видно, что он удивлён. Ещё бы! Перед ним была как будто совсем другая девушка. Восток провёл рукой по светлым волосам.
— Ты очень переменилась, — заметил он.
— Мы все меняемся. Ответь.
— Хорошо. Мы нашли иной выход, позволяющий и тебя научить, и соблюсти баланс ветров. Если учить будет не один, то равенство сохранится.
Лария стиснула пальцы, пытаясь удержать то, что рвалось изнутри и сохранить прохладу и покой в голосе.
— Ты сказал, что учить меня будете вы с Иштваном. А Джерго?
Как же трудно произносить его имя таким спокойным голосом!
— Он отказался.
«Ты мне надоела, принцесса…».
— Понятно.
Она встала, пошатнулась, и Андраш подхватил. Илария оперлась на его твёрдую руку и подошла с его помощью к окну. В окна лился жемчужный свет зимы. Сугробы укрыли ёлочки, да и яблони практически утонули в снегу.
— Я думаю, Андраш, что было бы нечестно по отношению к Северному ветру, если бы меня обучали вы двое. Это бы уменьшило его шансы, не так ли? Или я неправа?
— Да, уменьшило. Но мы его спрашивали…
«И он всё равно отказался…». Снова тупая, тяжёлая боль. Рука Ларии чуть дрожала, и как прекрасно, что это можно списать на болезнь…
— И всё же, я не хочу нечестной игры.
— Игры? — переспросил Андраш, озадаченно.
Девушка обернулась, и Восток только сейчас заметил, что у неё глаза похожи цветом на зимние вечерние тучи.
— А разве нет? — устало спросила она. — Невеста, три принца… то есть ветра. Испытание. Чем не игра? Так вот, я за честную игру. Пусть все будут равны. И, Андраш, прости, я устала и хочу лечь. Я ведь всё ещё больна.
Восток кивнул.
— Хорошо. Как скажешь. Поправляйся. Если передумаешь — мы готовы.
— Да. Если передумаю, я знаю, где вас найти, — прошептала она.
Ветер вышел, аккуратно прикрыв дверь, и девушка замерла, прислонившись лбом к холодному стеклу окна.
«Я больше не буду ничьей игрушкой — подумала она. — Ни твоей, Джерго, ни твоих братьев. Я буду всё решать сама». Ей казалось, что она постарела лет на десять. И всё же, преодолев усталость, Лария надела верхнюю одежду и вышла. Прошла по тропинке, сугробы по обеим сторонам которой поднимались выше неё. Прошла в дом, в котором, как она знала, разместили рыцарей из Элэйсдэйра. Постучала в дверь колотушкой.
Ей открыл рыжеволосый Морик.
— Лария? — изумился он.
Девушка нахмурилась.
— Называй меня Эрикой или принцессой. Мы с её высочеством не для того всё придумали и… А если бы кто услышал?
— Простите, ваше высочество, — улыбнулся тот растеряно и взъерошил жёсткий ёршик волос. — Вам сюда нельзя…
На миг Лария ощутила привычную сковывающую застенчивость. Она уже почти готова была извиниться и уйти, когда в голове вдруг прозвучало холодно-язвительное: «Она у тебя вообще есть, эта самая воля? Или ты даже не знаешь, что это такое?». Илария стиснула кулаки, вонзив ногти в подушечки ладони.
«Уйди из моей головы!»
— Я сама решу, что мне можно, а что нельзя. Отведи меня к Альдо.
Морик совсем растерялся, молча наклонил голову и прошёл вперёд. И Ларии снова захотелось развернуться и убежать. Но она решительно шагнула в мужское жилище. Это было почти как прыгнуть в пруд… Или почти как скользить вниз по склону на лыжах.
Альдо, перевязанный, бледный, но уже в сознании, лежал на постели. При виде Ларии, он попытался приподняться. Округлое лицо его сморщилось от боли. У него была очень скромная, но чистая комната, и одежда, сложенная на стуле, как и всё вокруг, выглядела очень аккуратной.
— Лежи, — мягко сказала девушка. — Я ненадолго. Как себя чувствуешь?
— Сегодня начал вставать… Лария, что ты тут делаешь?
Девушка закатила глаза от раздражения. Всё, решительно всё бесило её. Хотелось рычать от злости.
— И наедине, и при всех называй меня Эрикой и принцессой, — велела она. — Или ты забыл про нашу игру? Даже когда мы одни, ты не можешь быть уверен, что кто-нибудь из посторонних тебя не услышит. И ещё: когда начнёшь вставать и выходить из дома, постарайся не самоубиться о Джерго. Я уверена, что твоя мама была бы тобой ужасно недовольна. Это был очень глупый поступок, Альдо!
— Лария… Что с тобой? — потрясённо пробормотал друг.
— Опять! — сердито прошипела она. — Альдо!
— Я не смогу… Я же тебя знаю…
— Отлично. Тогда может мне сразу пойти к Келемену и обо всём рассказать? И пусть твоя принцесса сама рискует жизнью на испытании? Всё равно ты рано или поздно проговоришься.
Альдо закусил губу. Илария вдруг подумала, что карие глаза с тёмными пушистыми ресницами делают парня похожим на телёнка.
— Хорошо. Я постараюсь…
И снова сердце сдавила боль, вызывая неуместный смех. «И даже ты, друг моего детства, согласен принести меня в жертву, лишь бы спасти свою принцессу» — зло подумала Илария.
— Отлично. Поправляйся. До встречи.
Она резко вышла, чтобы не поддаться искушению то ли рассмеяться Альдо в лицо, то ли разрыдаться. Её провожатый молча ждал в коридоре, подкидывая и ловя кожанный мяч.
— Морик, — резко велела Илария сыну Золотого щита, — собери всех. Мне нужно с вами говорить.
— Хорошо, — тот поклонился и вышел.
«Оказывается, это не так и сложно, — удивлённо подумала девушка. — Приказал и тебя послушались… Главное — аргументы… Или голос?». У неё слегка кружилась голова от ощущения собственной дерзости. Иларии казалось, что она снова несётся вниз на лыжах.
Одна. Без него.
Когда рыцари собрались в обеденном зале, девушка оглядела всех. Вот рыжий Морик, всё ещё немного растерянный от столкновения с новой Иларией. Его брат-близнец Рауд, тоже огненно-рыжий, пока задорно улыбается и насмешливо смотрит на неё как на ту, прежнюю. Высокие, мускулистые. Прекрасные бойцы. И только. Скорее всего, отлично управляются мечом и копьём.
— И ничего не смыслят в тактике и стратегии, — шепнула где-то за плечом невидимая Джайри.
Дженки — сын Сеумаса, Горного щита. Парень пошёл в свою мать: тоже высокий и крепкий. Мелкие черты лица, как у Каисы, серовато-русые волосы. Ровесник рыжих братьев. Лет двадцать ему? Или двадцать два? Илария не помнила.
— Он должен превосходно уметь лазать по горам, знает, что такое снег и лыжи, — снова шепнула Джайри. — Думаю, отличный стрелок, потому что козы в горах очень шустры.
И Ойвинд. Черноглазый брат Эйдис. Смотрит и улыбается, чуть прищурившись. Он точно
