Злодейка, разыгравшая свою смерть. Том 2 - Элли Лин
— Фолиант, друг мой, поторопись. Знаю, ты хотел бы прочувствовать мир и его разглядеть повнимательнее, но давай будем честны, — Китран погладил корешок книги. — У тебя ни глаз, ни рук, а если я здесь умру, то ты не вернешься домой, а сгниешь прямо здесь. Так что давай не упрямься, и напиши главную сказку как можно скорее.
Сказкой называлась легенда о создании мира. Она точно объясняла, на каком этапе сейчас находилось место, в которое привела дверь. Иногда сказка менялась по прошествии времени, но как бы сильно она не видоизменила себя, основной ее принцип и описание в любом случае отобразили бы сущность подмирья.
Раскрыв страницу, на которой было написаны слова «Святое королевство Виталион», Китран начал ждать, набираясь терпения. Вот только нервов его хватало совсем на чуть-чуть.
— Дружок, ну давай мне хотя бы по одному предложению в минуту. Не думай сейчас о красоте сказки, описывай все так, как чувствуешь сам. Потом редактировать будешь.
В ответ на эти слова страницы книги зашуршали, будто обругивая наглого паренька.
— Не злись, я не хотел тебя оскорбить. Просто знаю, что ты довольно дотошен и не хочешь показывать не доведенную до идеала историю, вот только сейчас и правда на это нет времени. Обещаю, в следующий раз мы с тобой хорошенько прогуляемся за другими дверьми. Ты только дождись. Скоро я приму сущность Нагаты, и мы с тобой даже запертые двери изучим.
Уговоры Китрана возымели эффект. Огромную страницу фолианта медленно начал заполнять витиеватый чернильный след из маленьких буковок. Название истории тут же стало меняться: теперь вместо «Священное королевство Виталион» появилось другое название — «Кровавая империя Виталион».
По телу Китрана побежали мурашки. Он замер и, казалось, даже забыл, как дышать. Впервые чернила у книги стали иного цвета, к тому же красными, словно история и правда писалась не чернилами, а чье-то кровью.
Текст начал становиться все длинней и длинней.
«Алхимики святого королевства Виталион однажды открыли для себя одну важную вещь: они нашли двери. Неизвестно, откуда они появились и зачем к ним пришли, но алхимики, что долгое время бились над созданием снадобий и лекарств впервые почувствовали, что могли приблизиться к тайнам жизни. Самый смелый из их числа вошел в эту дверь. Стоило ему оказаться за порогом, как он встретил новый мир: иначе говоря, он повстречал земли, полные всевозможных зверей.
Он изловил огненную лисицу, птицу, что переливалась всеми красками на свету, и отыскал в чащобе зайца, способного принимать окрас съеденного растения. Трех животных он и его друзья с радостью изучили, вот только что оказалась интересней всего — так это то, что свойства зверей изменились, когда они оказались за пределами своего мира. Попав в Виталион, пламя на хвосте огненной лисицы разгорелось сильнее. Разноцветная птица приобрела еще больше оттенков в окрасе, а заяц начал менять цвет по желанию. Теперь его окрас не менялся, как только он что-то проглотил. Он мог съесть несколько разных блюд и в течение суток менял свой цвет несколько раз.
Алхимики были счастливы. Они решили, что теперь настал черед попытаться использовать способности этих животных. Они изъяли их кровь, чтобы изучить ее состав и создать препараты. Долгих опытов проводить не пришлось, алхимики быстро поняли, что кровь зверей даже не нуждалась в обработке и очищении. Можно было ее сразу принять, чтобы житель Виталиона приобрел свойства зверя.
Так алхимики и научились источать по желанию огонь и менять окрас свойства тела. Алхимики поняли — им нужна и другая, более сильная кровь. Они отправились в тот мир обратно и нашли других тварей. Так они стали сильнее и смогли первыми поработать весь свой мир, что дало им возможность заполучить новые двери…»
Пока сказка писалась, лицо Китрана только и делало, что становилось мрачней.
Виталион — это мир, в котором кровь стала главным ресурсом для развития цивилизации. Жители этого мира порабощали другие расы и забирали в плен ее жителей, после чего использовали их как живые хранилища с кровью. На их землях кровь разных народов приобретала новые свойства — она могла быть ядом, лекарством, топливом. Все зависело от того, чья именно это кровь.
— Рихт, мерзкий ты ублюдок. Притворился святым? Чью же кровь ты для этого принял?
Китран слишком поздно все осознал. Эйрена Де Клифф… По всей видимости кровь сильнейшей ведьмы обладала способностью становиться оружием. Рихт собирался забрать ее в Виталион, где создал бы из нее самое мощное оружие — кровавый шип. А что до крови Нагаты… может быть, она бы стала лекарством?
Фолиант продолжил рассказ:
«Поработив свой мир, алхимики осознали: чтобы проще было охотиться на более умных "зверей", таких как людей, нужно отыскать кровь, которая помогла бы алхимикам менять свою внешность. А лучше… нужно и самим стать подобным крови.
Если они заполучат способность прятаться на виду, скрываясь при этом внутри местных жителей, то это намного упросит для них поиски».
— Так Рихт… Он может и не быть Рихтом?
Этот факт поставил Китрана в тупик. Нет, он и раньше задумывался, что со святым рыцарям, сыном первосвященника, явно что-то не так происходит, но кто бы знал, что его все это время мог подавлять паразит. Люди в Эндейме привыкли считать, что святые легко избегут любого проклятья, но никто не был готов к тому, что проклятьем для них станет кровь.
Но для чего им разжигать войну? Зачем Рихт пытался пробудить Нагату?
А что если… Как змей сбрасывает шкуру, так и человек, испивший обработанную кровь Нагаты сможет забирать чужие тела? Или способности человека, испившего крови демона, будут связаны с тем, что он сумеет командовать другими созданиями?
Фолиант все еще писал текст истории:
«Когда алхимики Виталиона научились забираться в чужие умы, то осознали другой факт… Они хотят вечности.
Кровь зависит от сердца, а посему организм слишком хрупок. Алхимикам нужна вечная жизнь, если они желают и дальше проводить свои опыты. Тогда они отыскали еще один мир — мир, в котором живут долгожители демоны. К несчастью, в головы к демонам было невозможно попасть, потому алхимики продолжили поиски».
— Бессмертие? Эта сволочь ищет возможность обрести вечную жизнь? Поэтому Рина говорит, что он будет нацелен на
