Потерянная Сирена - Катерина Мартинез

Когда я села прямо и огляделась, это только подтвердило мои подозрения. Я находилась посреди больничного коридора, который тянулся далеко влево и вправо от меня. По обе стороны коридора были двери. Все они оставались закрытыми, как и занавески на окошках в них.

— Чёрт, — сказала я себе, отметив, что мой голос немного отдаётся эхом. — Какого чёрта я здесь делаю?

— Кара, — раздался голос из ниоткуда. На этот раз это был не женский голос, во всяком случае, я не могла сказать наверняка. Моё имя также не звучало напевно. Оно, как и сам страх, было холодным, отстранённым и… неприятным.

— Кто это сказал?

— Ты знаешь, как меня зовут, — все лампы в коридоре мигнули, словно в ответ на слова голоса.

— Ты уже говорила это однажды, но я не знаю, что ты такое. Зачем ты привела меня сюда?

— Я также сказала тебе, что ты никогда не покидала это место.

— Это неправда. Я нахожусь… Я должна находиться в Аркадии.

— Ты действительно можешь доверять своим ощущениям, Кара? Ты действительно знаешь, где находишься? Или хотя бы кто ты?

— Я… Кара Шоу. Возможно, иногда я бываю немного застенчивой, немного замкнутой, но именно поэтому я устроилась работать на круизный лайнер. Чтобы преодолеть свою застенчивость.

— Мой вопрос был не в этом, дорогая, — раздался голос, сопровождаемый мерцанием огней. — Я спрашиваю тебя, знаешь ли ты, кто ты такая.

Найдя в себе силы встать, я приподнялась и огляделась. Коридор пустовал, все двери и занавески были закрыты, но в дальнем левом углу имелась дверь, за которой, как мне показалось, я заметила движение. Тогда я вспомнила, почему так сильно ненавидела эту дверь. Я вспомнила, что почувствовала, когда меня впервые привезли сюда, в это старое-престарое воспоминание.

Страх пригвоздил меня к месту, на котором я стояла.

— Почему… зачем ты привела меня сюда? — спросила я. — Я умерла?

— Ты не умерла.

— Ты тот голос, который говорил со мной в воде?

Тишина.

— Это ты? — настаивала я.

— Я та, кто скажет тебе правду.

— Правду о чём?

— Подойди ближе и посмотри.

Фигура за дверью в конце коридора снова зашевелилась, отбрасывая тень на экран, закрывавший половину двери. Воспоминание об этом месте нахлынуло на меня, только оно не являлось целостным. Оно было фрагментарным, как разбитое зеркало. Я могла видеть только его фрагменты, а не всё остальное.

Я вспомнила дверь, и мне показалось, что я знаю, кто находится по ту её сторону. Теперь, когда я подошла к ней, мне показалось, что я слышу, как вокруг меня двигаются люди, звук системы громкой связи в больнице, скрип колес каталки. Однако я никого не увидела. Эти звуки были фантомами, привидениями.

Больничный коридор, казалось, отклонялся в сторону, пока я приближалась к двери. Моё сердце, словно дикое животное в клетке, билось о прутья, требуя освобождения. Я хотела остановиться, развернуться и пойти в другую сторону, проснуться, но не могла.

Меня тянуло к двери, как мотылька к огню.

Как только я подошла достаточно близко, чтобы дотронуться до неё, я услышала «бип-бип-бип» монитора с другой стороны. Он работал медленно, слишком медленно и совсем не ровно. Вокруг меня снова замигал свет, на секунду-другую погрузив весь коридор в темноту. Когда свет снова зажёгся, моя рука уже лежала на дверной ручке.

— Не заставляй меня заходить туда, — сказала я, прося, умоляя.

— Если хочешь знать правду, ты откроешь эту дверь и узнаешь, что я твой друг.

— Я не хочу возвращаться туда.

— Ты должна, — снова раздался голос, на этот раз громче, заставив меня вздрогнуть. Мне показалось, что от этого голоса коридор загрохотал, задрожал. Вокруг меня посыпались маленькие облачка пыли, и свет снова замигал. На этот раз я слышала, как лампы жужжат, выключаясь и включаясь.

Я помолчала, решаясь спросить, используя последние остатки силы воли, чтобы задать вопрос.

— Это как-то связано с трезубцем?

— Это имеет прямое отношение к трезубцу.

Стиснув зубы, борясь с желанием открыть дверь и войти, борясь с собственным любопытством, я стояла на месте и не позволяла своей ладони повернуть ручку.

— Я не могу, — сказала я, поморщившись.

— Ты должна. Как ещё ты узнаешь то, что они хотят от тебя скрыть?

— Кара! — я услышала тихий далёкий голос, который звал меня. Это была Бабблз!

Я повернула голову в сторону, затем осмотрела коридор, по которому только что прошла. Мне показалось, что там, в середине коридора, я увидела маленький мерцающий огонёк, парящий в воздухе. Он мерцал и перемигивался, как одна из тех аркадианских звёзд, и приближался… как огни под водой.

Огни, которые заставляли меня чувствовать себя в безопасности и согревали.

— Бабблз? — позвала я.

— Кара, вернись! — закричала она.

— Не слушай её! — проорал голос, от которого сотрясалось здание больницы. Мгновение назад он звучал издалека, но теперь мне казалось, что он совсем рядом и говорит прямо мне в ухо. Это был женский голос, определённо женский, но резкий, с хрипотцой и гортанный. Как у женщины, чьё горло, возможно, сильно пострадало от многолетнего курения.

— Пожалуйста, вернись ко мне, — кричала Бабблз. Она изо всех сил старалась приблизиться. Не потому, что ей было трудно лететь ко мне, а потому, что больничный коридор начал растягиваться прямо у меня на глазах.

Я вдруг почувствовала, что живу в каком-то кошмарном сне. С бешено колотящимся сердцем я отпустила дверную ручку и побежала назад, прочь от двери, к Бабблз. Огни надо мной начали мигать как сумасшедшие, стены грохотали и трещали, как будто собирались сломаться и рухнуть вокруг меня, но я протянула руку к Бабблз как раз в тот момент, когда она протянула свою.

Вспышка света, затем оцепенение и темнота, а затем я снова открыла свои усталые, воспалённые глаза. Медленно. Постепенно. Я сделала вдох, но мои лёгкие горели, а грудь болела. Мне не нужно было задавать этот вопрос; я знала, что очнулась, что я жива. Мёртвые не могли испытывать такую боль.

Моё горло ощущалось сдавленным, слишком сдавленным. Я попыталась сглотнуть, но такое ощущение, будто я пыталась проглотить целый апельсин — мышцы просто не работали должным образом.

— Не двигайся, — прошептала Бабблз так тихо, как только могла. — Ничего не говори, ладно?

Я бы не смогла, даже если бы захотела. Вместо этого, едва приоткрыв глаза, я кивнула.

— Ты в каюте капитана, — прошептала она, — после того, как он… сделал то, что он сделал, он спешно принёс тебя сюда. Ты промокла насквозь. Ты была… мертва. По крайней мере, на мгновение. Но он… оживил тебя.