Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма (СИ) - Александра Дроздова
Правда, Мелина все равно взбесилась, резко поднялась и удалилась в шатер, чеканя шаг. Лучше бы она высказалась по поводу моего присутствия, которое ей не по нраву, или огласила на весь Вечный Лес и его жителям: «Смерть всем темным!». Ее молчание заставляло ожидать чего-то похуже слов. Женская месть – страшная вещь.
Командир боевой четверки явно забавлялся за наш счет, потому что выражение его лица смахивало на кошачью мордочку довольную донельзя – для Лияра это такая редкость. Правда, было бы от чего получать удовольствие.
– Присаживайся, – сказал он мне и постучал рукой по бревну рядом с собой. А сам отправился к котелку, висящему над костром, помешал содержимое, наполнил тарелку, как оказалось, мою. Прежде чем сесть самому, он передал мне в руки завтрак.
На вид и запах это была каша на воде. Делало меня счастливой, что каша была подслащенной, и я с удовольствием съела свою порцию, не обращая внимания на пристальное желтоглазое командирское наблюдение.
– Что ты хочешь от меня? – наевшись, спросила я, чем рассмешила собеседника.
Его смех звучал страшно, словно карканье, хрипло и чудно. Сразу слышно, что Лияр очень давно не смеялся. Темный дар зашевелился, выражая опаску. Кончики темно – русых волос нервно привстали, снова выдавая меня с головой.
Его хохот оборвался, и он резко приблизил свое пепельное лицо к моему. Отодвинуться от своего натиска он не позволил, молниеносно сжав меня сильными руками. Стук моего сердце ощущался где-то в горле, а волосы стремительно взмыли вверх. Они, словно змеи, душили Лияра, опутывали угрозу, оставляя видимым и нетронутым лишь его каменное лицо.
Но по мере понимания его слов я успокаивалась, и волосам пришлось понуро отступить, желая продолжить кару посмевшего напугать светлого смертника.
– Не бойся, темная ведьма по имени Алика, – говорил командир. – Я жду от тебя очень многого, и, надеюсь, ты меня не подведешь. Ты нужна живой и целой. Даже себе представить не можешь, насколько ты значима для всех нас. Посмотри, в кого мы превратились? Только тебя и не хватало. Ты – катализатор для осознания, что так жить нельзя. Настало время для перемен, с тебя все и начнется. Ты же не станешь сопротивляться, пойдешь по намеченному мною пути и не будешь создавать помех?
К концу его монолога я перестала бояться безумного командира, смогла кивнуть и ответить:
– С моей стороны помех не будет. А вот светлая сторона гарантировать мне абсолютную безопасность и помощь не может.
– Харну и мне можешь доверять безоговорочно. Я даже объясню тебе почему, чтобы ты не искала скрытых мотивов. Харн чувствует любовь к тебе, и уже поэтому не жди от него удара в спину.
Мои брови нахмурились на его смелый вывод. В сказанное мне верилось мало. Любовь за пару дней? – что-то невозможное.
– Не надо кривить личико, – произнес Лияр, видя мое недоверчивое лицо.
Так как он уже был освобожден от плена моих волос, а я от стального капкана его рук, Лияр с затаенной нежностью дотронулся до моего лица в попытке расправить серыми пальцами мои сдвинутые брови.
– Это неподвластное никому чувство. Его не спутаешь ни с чем иным, и поверь мне, Алика, это единственное, что я помню еще из той… из прошлой жизни, когда и в помине не было выжигающего огня Пресветлого, душевной пустоты и золотой формы ордена. Удивлена? Я вижу, как Харн горит в любовном пламени, которое приносит жажду жизни, борьбы, веры и великого наслаждения, а не в огне Пресветлого… Ведь и я когда-то горел точно так же. Еще до того, как я не успел спасти мою ненаглядную и родителей из лап темных колдунов. Печальная история с таким же печальным концом, закончившаяся моим посвящением. С похожими историями в ордене каждый служитель. И столько прожитых лет в полном равнодушии и жестокости мне понадобилось, чтобы понять, что я так жить больше не желаю. Воспоминания о любви я пронес через все свое существование, «жизнью» – я это назвать не могу. За них и мстил, и убивал. Но сейчас мне Пресветлый открыл, наконец, другой путь. Я не хочу так, как было раньше. Я хочу идти и наслаждаться полнотой жизненных красок, наслаждаться любовью в разных ее ипостасях. И ты – мой шанс, чего бы мне это не стоило, я своего не упущу. – высказался полностью Лияр, один его вид пугал до трясучки коленей.
Несмотря на неявную угрозу, сквозившую в отчаянных словах грозного мужчины, я его понимала. Осознавала и в последствии чего возникла эта противоестественность в светлых. Все служители, когда-то давно сломленные, простые, но одаренные люди. Основная причина их бед – темные. Но месть, по большому счету, больше мука, нежели отпущение. Не воздаешь же ты по праву болезни, которая забрала родственника, или реке, которая утопила соседа? Все это – завихрения судьбы, приносящие горе и печаль, а местью такое не вылечить, не залатать образовавшуюся дыру в душе. Я не умаляю вину совершенных злодеяний. Но мне хотелось защитить еще не сломленных и темных, и светлых. Попробовать помочь тем, кому еще можно было помочь.
– Я помогу, – произнесла я, глядя в глаза командира, где затаился огонь Пресветлого.
Лияр одним плавным движением вернулся на свое место. Казалось, не было никакого неистового признания, озвученного им еще секунду назад. Он тут же принялся рассказывать, как мы еще до вечера доберемся до Ксио, где сможем устроиться на ночлег на постелях. Скоро я смогу увидеть этот необычный город! А следующую же ночь мы снова проведем под сенью сослового Вечного Леса и только потом выйдем с земель лесных жителей.
А пока Лияр делился ближайшими планами, я подумала: «Хорошо бы хоть одним глазком увидеть загадочных лесных жителей».
Дальнейшие сборы не заняли много времени. Пока Соня завтракала, я убрала свое творение, попросив у командира свой проводник. Он без колебаний его вручил, как только узнал, зачем он мне понадобился. Я дала слово Вечному Лесу, что своеобразный ночлег будет существовать всего ночь, обещания я выполняю. Несколько пассов палочкой – и больше не было выросшей неестественной черной ветви. Не забыла и послать импульс благодарности за помощь в обустройстве.
Затем мы умылись в маленькой речке под присмотром степного кошака Лияра. Одних он на этот раз не отпустил. Остальные из боевой четверки служителей ордена собрали весь лагерь и подготовили животных
