Моя Эри. Магия избранных - Арина Пепел
Эмми только хмыкнула на мои действия:
— И ничего особенного. Все такое умеют.
Кора в ответ ей заметила:
— Но мы сами не сообразили такое сделать.
— Так нам в голову вдолбили, что мы имеем право магичить, только, когда работаем на других.
Я встряла в их разговор:
— И кто это был такой не особо умный?
Эмми посмотрела на меня как на дуру. Но, видя что я внимательно смотрю на неё, сдалась.
— У нас это прописано в уставе школы было. Каждое утро мы вставали, а нам через громкоговоритель читали правила свои же ученицы. Это один из видов наказания. Особо провинившихся заставляли через рупор ручной ходить по школе и читать устав. Как говорила директриса — «для профилактики».
В этот момент девушка скривилась изображая видно кого-то.
Я хихикнула. Уж слишком смешно у неё получилось.
Глава 30
Сплю на новом для себя месте. Мне почему-то снится мужчина. Я не вижу его лица. Он обнимает меня со спины и мне с ним легко, и хорошо. Простыня оборачивает меня всю до плеч и я просто двигаюсь назад прижимаясь к нему всем телом. В его объятиях уютно и спокойно. Кажется я наконец очутилась дома, только почему-то не помнила раньше, что такое дом. Просто чувствую, что должна быть с ним вместе. Ощущение непередаваемой нежности меня просто всю пронизывает. Внезапно, ласковое прикосновение губами к моему ушку выводит на другой уровень мое восприятие мира. Мурашки по всему телу проходятся искорками, эмоции взвиваются вверх и меня потряхивает от восторга. Я понимаю что опять хочу близости с этим мужчиной.
Опять? Близость? Стоп! Как? Но почему? Это мой муж? Не помню.
Медленно, закрыв глаза от наслаждения, поворачиваюсь в его объятиях. Я хочу поцеловать, узнать как это? Первый поцелуй. Хотя я: та, из будущего, уже как бы и знала что такое поцелуи.
Но не я настоящая. Я то не помнила. Странно воспринимать этот сон, или возможное будущее. Двойственное ощущение. Затаила дыхание не оставив себе почти воздуха.
Внезапно я начала задыхаться, а мужские объятия исчезли.
Я проснулась. Не хватает воздуха. Чувствую как к моему лицу прижато что-то мягкое и давит. Дышать. Не могу. Нос закрыт. Легкие горят. Шум в ушах. Женские крики:
— Ганька отпусти! Не смей!
Скрип досок. И тяжесть уходит — дышать стало легче. Но внезапно всё повторяется вновь и я слышу жесткий незнакомый женский голос:
— Новеньких учить нужно. Чтоб тише воды и травы были. Они тогда такие послушные.
Так эта зараза мне решила показать кто главный? Я вспомнила, что тоже не лыком шита и опустив руки вниз резко пальцами ударила лежащую на мне девушку.
Тяжесть с лица ушла и я откинула свою же подушку в сторону. На полу скрючившись валялась незнакомая мне девица. Вдохнула воздух полной грудью. Почему я сразу не отреагировала? Слишком большой контраст был между сном и явью. Подскочила к моей почти что убийце.
Быстро ударила пальцами по болевым точкам, вызывая парализацию мышц у неё на теле.
— Ты в курсе, что твои действия можно квалифицировать как попытку убийства?
В ответ мне был лишь скрежет зубов. А точно. Нажала точку снимая блок с челюсти. Теперь она может говорить.
— Я хотела проучить. Поставить на место. Мне все должны подчиняться.
— С чего бы это?
— Я главная в этом блоке и все должны меня слушаться. Мне всё равно ничего не будет. Твоим словам не поверят, а я дочка градоначальника.
Вот мразь. Она наверняка уже не раз такое проделывала и оставалась безнаказанной.
— Знаешь. А ведь наказывать можешь не только ты. И я не про то, что мои родители знатные.
В этот миг я увидела как её глаза расширились от страха и понимания. Дошло, наконец, что не всех можно принимать по одёжке. И когда только углядела меня. Наверное, когда я спускалась на третий этаж перед сном. Но не суть важно. Я, разобраться хочу. Показать, что со мной шутки плохи. Поэтому сама удивилась своему спокойному жесткому голосу:
— Я могу просто оставить тебя вот так — лежать парализованной. Через час изменения станут необратимыми. Через два часа ты труп.
Я погладила её нежно по щеке.
— Ты не посмеешь.
Зашипела девушка.
— Да ну. Все в этой комнате видели как ты меня душила. Я просто превысила самооборону. Так ведь солнышко.
Похлопала её и продолжила рассуждать вслух.
— Можно и просто оставить тебе жизнь, но навсегда ты будешь овощем. Просто ничего не буду делать и твой организм всё сделает сам за меня. Хочешь?
— Нет.
Девушка начала кричать. Я нажала на болевую точку и она замолчала. Глаза стали быстро вращаться и раздался скулеж.
Да что ж такое. Я ведь не садистка. Какой пример мелким подаю. Быстро сняла блокировку мышц.
— Как я понимаю это она забирала ключи?
Это я обратилась к остальным девчонкам на чердаке.
Одна из них подскочила и начала шарить у нашей гостьи по карманам.
— Нашла.
Вскрикнула она звонким голосом.
Шустро вытащила комок цепочек на которых висели ключи. Я посмотрела на дочь градоначальника.
— Убирайся прочь и не попадайся мне на глаза. Попробуешь сказать кому-нибудь, что здесь произошло и я обвиню тебя в попытке убийства высокородной. У меня мать баронесса, а опекун герцог. Ты на одежду не сильно смотри. Всё что нужно — я сама себе намагичу. Напомнить что бывает за попытку убийства таких как я, помимо твоей казни.
— Не. Не надо. Знаю. Ссылка всей семьи и разрешение работать только на черных работах. Я поняла. Прости.
Прокаркала девушка и на коленях поползла к выходу. Потом, схватившись руками за косяк у входа, поднялась и вышла.
Эмми посмотрела в дверной проем:
— Она там не упадёт? С лестницы?
В её тоне тоже было какое-то безразличие. Похоже и её эта девица так учила.
— Без разницы. Нас рядом нет. А что сделала она сама — не волнует.
Я сидела крючком на кровати схватившись за свои волосы и раскачивалась.
Мне было плохо. Я только что чуть не сломала себе жизнь. Одно дело без свидетелей грохнуть маньяка, при желании я смогла бы и это. Или отморозков в подворотне избить — этих не жалко.
Другое дело чуть не убить избалованную девчонку на глазах у детей. Я считала
