Тень дракона. Сокровище - Любовь Сергеевна Черникова
Нужно убедиться что он не поранился.
— Граппа — старшая дочь эрлессы Хересс.
Хересс, Граппа… Забавное совпадение.
— А еще у них есть дет? Как зовут?
Почему-то на этом месте глаза служанки забегали. Ей определенно хотелось сказать больше.
— Лиза? — я проницательно улыбнулась.
— У эрлессы Хересс три дочери. Граппа, Аффината и Мискалия, — ответила Лиза с загадочным выражением лица.
А я едва сдержалась, чтобы в голос не заржать совершенно по-конски. Но сдержалась, стараясь не выдать всей степени веселья.
— А у эрла Зинборро? — уточнила я, уже догадываясь, к чему она ведет.
— Эрл Зинборро считает, что и у него три дочери. Но мне кажется, что единственной его дочерью была Линдара.
— Забавно!
— Эрлесса все время говорит, что ее солиярская и берштонская кровь взяла верх… Да вы и сами все скоро увидите. Я принесу вам платье.
— Конечно-конечно…
Припомнила жену одного из знакомых депутатов, у которой все дети были похожи на прабабку, внучатого прадеда, тетку по матери из Рязани, но только не на любимого мужа.
Лиза скрылась в гардеробной, а я осторожно оттянула крылышко, и ощупала тонкую косточку. Вроде цела. Проверила другое крылышко. Затем подняла на руки и, разместив несчастного птенчика на краешке кровати, принялась его осторожно осматривать.
— Осторожнее, ньера! Вдруг он заразный! — сморщилась Лиза, вернувшаяся из гардеробной с нежно-зеленым платьем в руках.
— Сама ты заразная! — послышался тоненький голос.
Мы с Лизой переглянулись.
— Ньера? — служанка удивленно приподняла брови.
— Это не я!
Мы вместе посмотрели на птенца, который глядел в ответ большими круглыми глазами, радужка которых была необычного фиолетового цвета. Таких потрясающих глаз мне никогда еще не доводилось видеть.
— Фююю… — протянул он вопросительно.
— Лиза, у вас животные разговаривают? — поинтересовалась я у служанки.
— Ньера, ну и вопросы у вас! Шутите, да? — разулыбалась та.
Яснее не стало…
— Шучу! — буркнула я.
— Фью! — прозвучало будто насмешливо
— Да все, как и у вас в Кирфаронге, ньера, — засуетилась Лиза, скрывшись в гардеробной.
Угу. Знать бы еще, как на самом деле в том Кирфаронге.
— Кажется, с ним все хорошо. Давай отдадим его хозяйке, — не успела я договорить, как птенец стремительно метнулся и спрятался между подушек.
Лиза рассмеялась, прикрыв рот ладошкой. А мне стало очень интересно.
— Лиза, мне кажется, он не хочет к Граппе…
— Я бы на его месте тоже не хотела. Граппа его до гола обдерет…
Я ошарашенно посмотрела на глаза, сверкающие из-за подушек, затем на Лизу, снова на глаза…
— Чего?!
— Граппа для этого его и заказала. Украшения из перьев экофара нынче в моде.
Меня аж подбросило, стоило представить, как кто-то ощипывает птенца заживо. Это кем же надо быть? Неужели рука поднимется?
— Фиг ей, а не перья! — решила я. Ни за что не отдам птенца дочери Хересс! — Лиза, собери, пожалуйста, все перья. Постарайся найти все. Проверь в гардеробной и перетряси постель. Для чего, объяснять нужно?
— Нет, ньера. Я поняла.
Девушка была не настолько проста, как могло показаться, я это сразу заметила. Роль пугливой глупышки, возможно, облегчала ей жизнь и работу в этом доме. Когда я вернулась из ванной, она протянула мне шкатулку, которую позаимствовала на туалетном столике.
— Я собрала все.
— Отлично. Они ценные?
— Очень! А сколько весь экофар стоит, и представить сложно.
— Можешь взять их себе, — Подарки прислуге никогда не бывают лишними. Верность этим не купишь, но некоторое расположение, основанное хотя бы на надежде получить еще, возможно. — Хотя, стой! — от меня не укрылось разочарование, мелькнувшее в глазах девушки. — Тебе есть, где их спрятать? Боюсь, если обнаружат, обвинят в воровстве.
Лиза даже с лица спала и попыталась сунуть шкатулку мне в руки.
— В общем, можешь оставить ее здесь. А перья бери, когда понадобятся. Ты же собиралась их продать, верно?
Служанка несмело кивнула.
— Тогда так: если точно сможешь их реализовать незаметно, бери. Если нет, можешь оставить здесь на хранение. Они твои.
— Спасибо, ньера! Меня это очень выручит. На мне ведь долг…
— Долг?
— Да. Я потом расскажу, нам надо поторопиться. Эрлесса Хересс не любит, когда на завтрак опаздывают.
Устроив птенчика в ванной, куда мне его удалось заманить, налила ему водички в вазочку, которых в гостиной было вдосталь, велела вести себя тихо. Понял он, или нет, но уж больно умными глазами смотрел.
Существо, вообще, сильно отличалось от всех, что мне доводилось встречать когда-либо. Экофар был… другим, что ли? Иным. Таких можно было разве что в мультиках или фильмах увидеть. От этого создавалось впечатление, что он какой-то игрушечный. И все же он был живым, теплым. У него стучало сердечко, он дышал, открывал и закрывал клювик, и так на меня смотрел…
— Я обязательно вернусь, и мы придумаем, чем тебя покормить.
— Фьють! — птенец только свистел, но больше не издавал членораздельных звуков.
Может, нам с перепугу показалось, что он в тот раз что-то сказал?
— Ладно, идем, — вышла я из ванной к ожидающей меня Лизе.
Собравшись с ее помощью, поинтересовалась между делом:
— А что едят экофары?
Наверняка птенец голодный, распищится еще и сдаст свое укрытие.
— Не знаю… — пожала плечами служанка. — Может, пшено?
Понятно. Нужно как-то выяснить, но чтобы никто не понял, где он скрывается. Поставила себе мысленную пометку поговорить за столом о местной моде. Эта тема обычно благодатная. Даже самые лютые стервы, присев на любимого конька, становились ненадолго условно адекватными, с упоением рассказывая о дизайнерских тряпках. Наверняка та же Граппа все об экофарах сама и выложит. А если нет, как-нибудь подведу разговор к этой теме.
— Ньера, балкон снова нараспашку… — Лиза затравленно уставилась в сторону злосчастного балкона.
— А когда ты заходила, был заперт?
— Нет, но ведь…
