Великая княжна Настасья (СИ) - Лин Айлин
На санях добрались до посада, где и находились кузни.
Процесс получения и обработки металла был очень трудоёмким. Добывали здесь так называемое «болотное железо», в торфяной гати, что пересекала лес. Для добычи руды не требовалось зарываться глубоко в почву, оно лежало почти на поверхности болот, стоит снять верхний слой земли и ряски и уже виднелся искомый материал.
Дальше начинался сыродутный процесс. В почве делалось углубление, что называлось волчьей ямой, слоями укладывали древесный уголь и руду, в процессе сжигания продувая их холодным воздухом. На выходе получался кусок железа с большими вкраплениями шлаков. Чтобы очистить материал от примесей, процесс приходилось проводить несколько раз, на это шла уйма древесного угля и, соответственно, леса. Сам металл тоже не отличался хорошим качеством и шёл в основном на хозяйственные нужды. Добрая сталь, как и железо по большей части были привозными.
Расспросив кузнецов обо всём, осмотрев готовые куски металла, я решила позже несколько усовершенствовать производство. С нужной технологией была знакома со времён учёбы, однако надо подстроить всё под здешние реалии. Сделав в уме зарубку на будущее, вернулась в княжеские палаты.
На дворе уже смеркалось, первые робкие звёзды, глядели на землю заспанными глазами, сонно перемигиваясь. Крепчал к ночи мороз, вот уже и не видно народа на улице, все спешили укрыться за стенами от стужи. Смолкли звуки города, Вежа готовилась ко сну.
Вымотавшись за день, я тоже собралась на боковую. Куда-то запропастилась Алёнка, решив не звать другую девушку, начала сама разбирать постель. В этот момент в комнату, запыхавшись, ввалилась чернавка:
- Княгинюшка, не время спать! Мокша передал два послания своим сыновьям. Они ожидали его на площади, Алекша незаметно проследил за ними, сейчас оба пошли домой, может, им кони надобны, или в дорогу собраться. Только времени мало.
Накинув шубу, поспешила с Алёнкой в дружинную избу, девчонка быстро нашла воеводу. Могута в одной рубахе, немедля вышел во двор:
- Случилось что, Настенька?
- Дядька, первые ворота закрывают с закатом, а вторые тоже? – надо узнать, как сыновья Мокши могут незаметно выбраться из города.
- Вторые позже, - сдвинул брови воевода, - там мастеровые в посад возвращаются, иной раз и за полночь.
- Вели отправить гридней к воротам, пусть предупредят воинов, чтобы без догляда никто не покинул Вежи. Наказ такой: проверять всех выходящих.
Вкратце передав рассказ Алёнки, объяснила, кого нам искать, но были опасения, что весточки пройдут не через одни руки, а потому проверять надо каждого, кто пойдёт ночью из города.
Могута, не откладывая, кликнул гридней, вскоре они покинули двор на резвых скакунах. Надеюсь, мы успеем перехватить шпионов.
Вернувшись в терем, я не стала ложиться, ожидая вестей. Медленно текли минуты, я взволнованно вышагивала из угла в угол. А после, взяв церу в руки, решила заняться написанием букв. Это хоть немного отвлечёт от томительного ожидания.
Когда свеча уже наполовину прогорела, в коридоре послышался шум и в светлицу вошёл Могута.
- Собирайся, Настенька, поймали мы на воротах сыновей Мокши, стерегут их гридни в дружинной избе, - прогудел воевода, грозно хмуря брови. - Вот только одно письмецо целым осталось, второе успели разорвать, пока убегал один из сыновей, ловко вывернувшись из захвата моих воинов. Нагнали, конечно, но ветер разметал послание, сыскать не смогли, лишь малую часть.
Наскоро одевшись, я поспешила вслед за ним.
В дружинной избе было тихо, изредка раздавался из комнат богатырский храп - воины уже спали. Стараясь не шуметь, прошли к маленькой кладовке, где и сидели прямо на полу, связанные, двое сыновей Мокши, был там и сам предатель. Рты им заткнули тряпицами, чтобы не разбудили остальных. Рядом с ними стояли двое гридней, завидев нас, они поклонились и вышли, не отлучаясь далеко от двери.
Могута, сжав кулаки, двинулся на Мокшу:
- Кому продать нас решил, вражина?
Я тихонько остановила его, спешить сейчас не стоит:
- Погоди, дядька, дозволь мне с ними поговорить?
Воевода, вытащив кляп изо рта Мокши, отступил в сторону, сложив на груди могучие руки и недобро глядя на пленников.
- Рассказывай, кому кляузы про нас писал? – уцелевшую берестяную грамотку передал мне Могута по пути в избу гридней, но прочитать её я ещё не успела. Мокша хранил молчание, поджав тонкие губы, глаза горели ненавистью.
- Зря молчишь, - продолжила я, голос мой на удивление был спокоен, - ждать долго не буду, велю пытать огнём.
В глазах Мокши мелькнул страх, но быстро пропал, тонкие губы изогнулись в издевательской усмешке, наверняка подумал, что угрозы из уст какой-то девчонки, пусть и княгини, пустой звук — писк надоедливого комара.
Отчего-то меня столь пренебрежительное отношение задело и я, сама не знаю как, вмиг очутилась прямо перед предателем, чуть наклонилась вперёд и тихо спросила:
- Не веришь, что такой приказ отдать смогу?
Глаза сыновей предателя расширились от ужаса, они что-то замычали, качая головами.
***
Мокша
- Видишь, - выпрямившись, изогнула губы в холодной усмешке, - ты нам и не нужен вовсе. Можно вешать тебя на первом суку. Твои сынки всё и выложат. Могута, - повернулась Настя к дядьке, - вывези тихо Мокшу в лес, да привяжи к дереву, пусть им волки полакомятся, думаю, не побрезгуют, зимой им голодно, прибегут за щедрым угощением, долго ждать не придётся. Хотя... - тонкий палец прижался к губам, словно Настасья раздумывала, - казнь на площади! Чтобы все видели, весь честной народ, из-за кого, столько детей, женщин и стариков погибло. Это ты ведь? Ты! Весть послал степнякам, когда князя в Веже не будет.
Пробрало соглядатая - ведь не в бровь, а в глаз, точно догадалась Настасья. Свесил он голову на грудь:
- Смилуйся, княгиня, - голос его звучал глухо, - всё расскажу, только вели пощадить сыновей...
Не думал Мокша, что пигалица-княгиня так его напугать сможет, голоса не поднимая. Да только холод серых очей Настасьи, её жёсткие речи, никак не подходили кроткой внешности - будто сам Чернобог на него посмотрел, обещая нечеловеческие муки, коли он откажется всё рассказать.
- Это я после решу, - ответила княгиня, - а пока выкладывай, - и развернула уцелевшую грамотку, вчитываясь в письмена, - ну же?
- Одно послание Ярополку предназначено, ждёт князь вестей о тебе, хочет знать, как правишь городом.
- Вторая кому была?
Предатель замолчал, стиснув зубы, глаза его забегали, но рот всё же открыл:
- Гостомыслу... - голос пленника невольно дрогнул под строгим взором Настасьи.
- Ой ли! - перебил его Могута. - Сдаётся, лукавишь ты. Верно ведь княгинюшка догадалась, с кочевниками снюхался, гад! Пёс плешивый!
Приоткрыв дверь, советник кликнул гридней. В кладовку занесли раскалённую кочергу, воевода поднёс её к лицу старшего сына, тот зажмурился, заскулив от страха.
- Стой, воевода, - в испуге вскрикнул Мокша, - не губи моё дитя!
- Говори, собачий сын, кому вести слал!
Кочерга медленно приближалась к глазу сидевшего, послышался запах палёных волос. Пуще прежнего поник Мокша, сдаваясь на волю судьбе.
- Всё скажу, убери! – взмолился он, - византийцу оно было, клянусь жизнью своих сыновей, в советниках у Илдея он ходит, кличут Лазарем.
- Как передаёшь вести? Невозможно подобраться близко к ставке незамеченным, бдят у хана дозорные день и ночь.
- На окраине леса стоит дерево, сухое, молнией разбитое, в его дупле оставляю грамотки, - Мокша лепетал, от страха язык едва ворочался.
- Что в письмеце том было?
- Обсказал, что нового вы тут делаете, чтобы Вежу защитить, - предатель смотрел в серые глаза молчавшей княгини, не в силах отвести взор - словно в душу глядела повелительница.
- Их планы ведаешь?
- О том неизвестно мне, моё дело маленькое было - вести слать, не более того.
