Пипидастр, попаданка, кот – наш дружный коллектив не подведет! (СИ) - Шагурова Евгения

— Тогда что? — снова приблизившись непростительно близко, поинтересовался собеседник. — Скажи, и я очень постараюсь исполнить твоё желание.

— Всё, лишь бы выбрала тебя? — снова принялась рассматривать красивое мужское лицо.

— Всё-таки ты удивительная, Настя. Теперь понимаю, почему Даст не знает, что с тобой делать, — принялся сыпать комплиментами вместо ответа Волдар.

— А ты знаешь? — продолжила гнуть свою линию.

— Признаться, я озадачен. Главным образом потому, что, насколько понял, тебе не нужно ничего из того, что я уже успел тебе предложить.

— Это ты про какой из вариантов? Соблазнение или подкуп? — поинтересовалась, удивлённо приподняв брови.

— Оба, — раздалось в ответ с тихим смешном. — Что само по себе странно.

— Почему?

— Как ты правильно успела заметить, женщине нужен красивый мужчина и деньги.

— Я же просто хочу домой, — произнесла с тяжёлым вздохом, в очередной раз презрительно отведя взгляд от собеседника. — Отпустите меня, умоляю. А потом сколько хотите выясняйте, кто из вас достоин стать верховным.

— Правда, вот так возьмёшь и просто уйдешь? Зная, что, возможно, являешься единственным обстоятельством, по причине которого мы друг друга еще не поубивали? И, очень может быть, сможем решить все мирно? Правда оставишь нас одних тут грызться, в то время как могла это предотвратить и ни дать никому пострадать? Ну же, Насть, посмотри на меня. И скажи это прямо в лицо. Тебе действительно плевать?

— Что ты по головам пойдёшь, лишь бы добиться своего? А надо, и на убийство осмелишься? Правда, хочешь услышать ответ? Да! Знаешь, почему? Потому что это не моё дело!

— Поздно.

— Значит, не отпустите.

— Прости. Мне жаль.

— Ой, да ладно! Сейчас хоть не ври. Нисколько тебе не жаль. Всем плевать! — не выдержала. — Только о себе думаете. Другие по боку. А какие-то там человечки так и подавно.

— Это тебе братец внушил?

— Ещё скажи, что ты к обычным людям хорошо относишься.

— А если так?

— Ладно. Слушай. У меня тоже есть отец. И в отличие от вашей матери, которая где-то шляется, моя умерла. У папы осталась только я. Теперь он там совсем один. И поскольку очень меня любит, то с ума сходит, думая куда я запропастилась. Если твой отец тебе не безразличен, то сейчас поймёшь меня. А ещё прямо сейчас придумаешь способ, как мне сообщить единственному родному человеку, что со мной все в порядке.

— БАХРА! — терпеливо выслушав меня до конца и дождавшись, когда закончу, вдруг взревел Волдар.

Да так неожиданно, что я даже вздрогнула от испуга. А потом отошла подальше. Так, на всякий случай. Что сказать, некромант был страшен в гневе. Одни глаза, пылающие праведным зелёным гневом под сошедшимися в одну линию бровями чего стоили.

Но было во всем этом и хорошее. Что-что, а подарившего им когда-то жизнь мужчину эта тройка любила. Иначе как ещё объяснить, что двое смиренно терпели наказание, а третий пришёл в бешенство, стоило мне заикнуться о проблеме со своим родителем. Да, не безнадежны. Хоть что-то человеческое в этих магах осталось.

— Сестра, я знаю — ты меня слышишь. Поэтому живо сюда. Ты круто облажалась. На правах старшего я требую выполнения требования хамелеона.

— А можно менее пафосно. Ты, конечно, пытаешься произвести соответствующее впечатление. Но давай не за мой счет. И чуть больше терпения. Я не летаю. Не говоря о том, что участвовать в твоём окучивании не намерена, — заявила кошка, выйдя неспешной походкой из-за угла.

Ещё и потерлась при этом об него боком.

— Тебе и не придётся. Только сообщишь отцу девушки, что она жива. С этой задачей, надеюсь, справишься? — поинтересовался Волар.

— Скажи «пожалуйста».

Я скорее почувствовала, как мужчина напротив принялся закипать. Он уже набрал полные легкие воздуха, чтобы высказать родственнице явно нелицеприятные вещи.

— Прошу, — прошептала, положив ладонь на грудь некроманту и жалобно заглянув в его глаза. — Если она может это сделать, я буду очень благодарна.

— На сколько?

— Очень.

— Хорошо, — выпалил на выдохе собеседник, прежде чем продолжить уже заметно спокойнее: — Сестра, пожалуйста, сделай. Это в интересах всех нас.

— Хорошо. Настя, жду от тебя записку. Разговаривать в том мире я не могу. А вот передать от тебя письмо — запросто.

— Можем вернуться в библиотеку? — снова обратилась к мужчине и, получив от того утвердительный кивок, поспешила обратно.

37

37

Я сидела и, нервно грызя ручку, составляла уже третье по счету письмо. Все потому, что понятия не имела, что написать отцу. Рядом ходил туда-сюда по столу Книч и недовольно сопел.

— Я помню про твой наряд. Сделаю в ближайшие дни. Сейчас некогда. И ты отвлекаешь. Поэтому перестань мельтешить перед глазами и сядь уже! — пообещала, а потом прикрикнула на малыша.

Тот, хоть сделался еще более хмурым, все же послушался и запрыгнул на ближайшую стопку книг. Свесил ножки, сложил перед собой ручки и, принявшись нервно их потирать, оглянулся на остальных.

Бахра на пару в Волдаром стояли почти у самых дверей библиотеки и о чем-то тихо, но напряженно, беседовали, дожидаясь, пока я закончу.

Мысленно чувствуя нетерпение всех окружающих, мне никак не удавалось сосредоточиться. Голова не работала, в результате я тоже начинала все больше злиться.

— Опя руг, — заключила со вздохом моя маленькая компания.

В подтверждение слов Книча об очередной ссоре я тут же услышала голоса волшебников.

— Ты сбросила меня со счетов!

— Сам виноват.

— Я? А ты прям вся такая белая и пушистая!

— Как видишь.

— Р-р-р! Заканчивай меня бесить, сестрица. Это твоя вина!

— Так тяготит собственное предательство?

— Зачем тебе это доходяжное, коронованное недоразумение?

— За языком следи! А нет, рот закрой! Тем более, что я твоего мнения не спрашивала, — зашипела в ответ волшебница.

Я даже отсюда могла видеть, как у нее шерсть встала дыбом.

— Ты никогда этого не делаешь. А стоило бы! Хоть отдаленное понятие бо ответственности… И то отсутствует! Неужели так сложно подумать о последствиях? Твой выбор — не только твой. Он нас всех касается.

А эта тройка оказалась куда дружнее и сплоченнее, чем я решила с самого начала. В противном случае, они бы так остро друг на друга не реагировали.

Жаль, я всего не понимала. Мне по-прежнему хотелось помочь. Но пока все, что делала, это только усугубляла и без того непростое собственное положение и отношения окружающих. Причём, как ко мне, так и к друг другу.

— Пло, — с обреченностью в голосе заключил Книч.

Да, то, что все было хуже некуда, я сама понимала. Вот только следовало не забывать — тут все эгоисты. И чтобы им подсобить, для начала неплохо было бы стать такой же.

— Не переживай. Я вытащу нас отсюда. Обещаю. Вас расколдуют, и мы снова заживем счастливо. Может даже вернёмся домой, — попыталась приободрить друга.

Но тот лишь обреченно покачал головой, явно не поверив ни единому моему слову. Что ж, ладно. Пусть так. Все равно не отступлюсь.

Эти мысли значительно придали мне уверенности в себе. Даже текст письма для папы мгновенно сложился. Точно зная, что написать, принялась за дело.

Для начала сообщила, что все хорошо. Я жива-здорова. Заверила — меня никто не украл и не держит в заложниках. Просто нужно было сменить обстановку, и я первым подвернувшимся под руку рейсом отправилась за границу, где теперь и находилась. О возвращении не думала. Не решила еще, что делать дальше. Но при возможности буду писать. Именно писать, потому что позвонить не получится. Во-первых, дорого. А во-вторых, тут такая глушь, что сеть не ловит. А до стационарного добираться и добираться.

Решив, будет достаточно, коротко сообщила, что люблю, скучаю, целую и обнимаю.

Ещё раз просмотрев все написанное, подписалась и свернула лист вдвое.

— Все! — заключила.

И хотя обращалась исключительно к Кничу, парочка у дверей тоже услышала и, прекратив пререкания так же неожиданно, как начала их, направилась ко мне.