Кольцо гиацинта - Кезалия Вердаль
— Хорошо… — покорно ответила я. — Я готова…
— Ступай, дочь моя. Наступила твоя эра — эра Белого Ягуара.
Я не ощущала боли — осознание собственного тела пропало уже давно. Я была лишь мыслью, разумом, неосязаемой идеей. Я начала падать.
Я наконец-то умираю.
И я превратилась в дождь, хлынувший на Землю. В этот момент каждый до единого человека, неважно, где он находился, что он делал, покинули свои приюты и вышли под открытое небо. Никакой паники, спокойно, слаженно люди выходили мне навстречу.
Я могла чувствовать каждого, читать его мысли, открыть самые сокровенные тайны его души. Я прикасалась к ним и стекала на землю, унося с собой все самое отрицательное — боль, ненависть, алчность… Я очищала их разумы. Я заряжала людей новой энергией — энергией созидания и гармонизации. Он воплощает разум и благородство.
Черный цвет ягуара уступил место белому цвету как сумме всех цветов. Мир остался многообразным, но появляющиеся пятна как центры воли и деятельности человека перестали угрожать гармонии. Они стали переливами и оттенками Белого Ягуара. Прежняя отрицательная энергия пятен уравновесилась энергией окружающего пространства, возник баланс энергий.
Наступила эпоха Белого Ягуара — эпоха гармонии энергии материального мира и энергии разума. Эгоизм людей уравновесился их заботой о планете.
Я видела лица всех тех, кто так дорог мне. Мама, папа, Марат, Ява, Дейна, НАФА, Винь… Сотни имен проскальзывали мимо. Не грустите о моей потере… я унесу боль с собой. Просто помните обо мне… Знайте, что я всегда люблю вас… всегда…
Дайя…
Я коснулась лица Дайя и слилась с его теплой солоноватой слезой. Дайя, прости. Пожалуйста, не плачь, не надо. Все, что я обещала, что мы хотели сделать… Может, этому уже не суждено осуществиться. Но я заберу всю эту боль — ты будешь жить дальше. Помни, я буду тебя оберегать. Всегда… Ни смотря ни на что…
Я люблю тебя, Дайя…
~*~
Бой прекратился сам собой, когда водопад озарился волшебным свечением. Оборотни наблюдали за сиянием, понимая, что это возрождалась их богиня.
— Они опоздали, — бормотал Акид, жмурясь от слишком яркого света.
Он был охвачен разочарованием и не заметил, как ему в сердце была пущена серебряная пуля. Черная пантера не собиралась униматься, даже одержав явную победу.
— Акид! — любимый голос прозвучал в его голове.
Акид подхватил Яну, почувствовав, как его руки обагрились горячей алой кровью.
— Яна… Зачем ты это сделала? Зачем! — закричал он, обнимая любимую невесту.
Яна улыбнулась, как улыбалась ему раньше: мягко, нежно, искренне. Она прикоснулась к его щеке ладонью и заплакала.
— Ты дурак, Акид. Я не безнадежна! — девушка закашляла, захлебываясь кровью. — Я люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю! — воскликнул мужчина.
— Вот и отлично, — она умудрилась все же лукаво хмыкнуть, как делала это раньше. — Теперь я могу со спокойной душой…
— Нет! Ты не умрешь! Нет, Яна не смей! Смотри на меня! — Акид разрыдался, прижимая к себе умирающую любимую. — Мы поженимся, дорогая. И ничто для нас не преграда. Ты перестанешь бояться отца. Да? Не умирай, Яна…
Тучи сгущались над их головой, и хлынул дождь как во времена Великого Потопа. Холодные капли били по лицу и Акид внезапно почувствовал облегчение. Боль уже не казалась безумной.
Он огляделся вокруг: все оборотни, пребывавшие в обличии животных, обратились в людей. Они приобрели настоящую сущность.
Навсегда.
Наступило время единения людей и природы.
Акид опустил взгляд и встретился глазами с любимой. Капли дождя смысли рану и заживили ее. Яна вновь улыбнулась и прошептала сквозь шум дождя, но он мог отчетливо слышать каждое ее слово:
— Я больше не боюсь папу, Акид.
Эпилог
Двадцать лет спустя…
Дайя Смэш подписал последние документы и отложил стопку для формирования отчета. Мужчина взглянул на часы, взял букет и направился к выходу.
— Дайя, великолепные цветы, — отметила секретарша, заметив начальника. Каждый год в этот день в то же время он идет на аллею ангелов. — Спешите к Ангелине?
— Естественно, — кивнул Дайя, поправляя букет. — Пойду, а то она не любит ждать.
О том, куда направлялся глава Виртуса, знал каждый Фатум. Пройдясь по знакомым тропинкам, по которым они с Ангелиной ходили еще будучи школьниками, мужчина дошел до священного места острова.
Аллея, усыпанная белоснежными ангелами, выделялась лишь одним красочным пятном у ног статуи Ангелины. Энжи оказалась первой среди третьего поколения Фатумов, кому возведен памятник.
— Здравствуй, дорогая! — поприветствовал Дайя жену и достал букет. — Знаю, что опять будешь возмущаться, но я принес именно гиацинты.
Гиацинт — цветок дождя. Именно так в переводе с греческого называется этот цветок. На своей родине он начинал цвести с первыми весенними дождями. Гиацинт ценят за пьянящий весенний аромат, пышность, обилие красок и изящество. Кстати, аромат его действительно удивительно стоек и очень благороден. В той же Древней Греции гиацинт считался символом умирающей и воскресающей природы.
— Согласись, только они лучше всех передают нашу чувства, — Дайя посадил очередную луковицу в землю. Мужчина сел рядом со статуей. — Знаешь, Марат уже нашел себе девушку. Слава богу, его обошли все наши сверхъестественные способности и проблемы с обращением в оборотней, так что, думаю, в скорейшее время и свадьба случится. У Винни с Дейной уже второй ребенок намечается. Боже, как их первая дочка похожа на отца. Всего десять лет, а уже пользуется жутким успехом у ровесников. Ява по раскопкам да по пещерам. Не пойму, когда этот шалопай, наконец-то, соберется семьей заняться, — Дайя усмехнулся, представляя, как вчерашний мальчуган теперь стал настоящим мужчиной. — Ему еще повезло, что оборотней больше нет, а то бы совсем помешался на своих джунглях.
НАФА сегодня опять собирается, чтобы вспомнить о тебе. Все такие деловые жутко. Они, кстати, совсем не изменились. Фиона все продолжает издавать книги. Кстати, ты в курсе, что она написала целую историю о нас? Теперь Фатумов и оборотней знают все. И ты в главных ролях получалась отменной, — Дайя усмехнулся, вспоминая, как читая строки романа подруги будто пробегался по собственным воспоминаниям. — Ника все занимается дизайнерством, а Эни танцами. Приедут еще и их мужья с детьми, так что твоей маме придется поволноваться. Ангелин, я порой даже не верю, что уже двадцать лет прошло! — мужчина взглянул на часы. — Надо же, неужели ты опаздываешь в этом году?
Нет, Дайя, я не опаздываю. Я стояла
