Сокровище Пущи (СИ) - Морозова Мария

И хотя Зудину явно хотелось поучаствовать, ему пришлось признать правоту егеря.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросила я, когда мы оставили участкового отдыхать, а сами отправились по домам.

– Ничего хорошего, – признался егерь. – Все слишком странно.

Он привез нас к своему дому, чтобы не мелькать лишний раз на моей улице. Я выбралась из машины и подошла к краю луга, за которым темнела Пуща.

– Этого человека можно как-нибудь найти? По следам магии или по ауре?

– Вряд ли, – качнул головой Арс. – Если он не идиот, то маскируется. К тому же, он может быть вообще не местным. Приезжать хоть из Старограда и искать то, что ему нужно.

– И не поспоришь, – поморщилась я.

– Хотя я считаю, что совсем чужаком он быть не может. Либо жил здесь раньше, либо у него есть сообщник из деревенских. Сейчас я даже жалею, что не потрудился узнать прилесцев поближе.

Я бросила на Арса косой взгляд. Тетя Лида сказала, что егерь приехал сюда четыре года назад. В деревне за это время уже можно было перезнакомиться со всеми. Вот только Арс не пожелал, предпочитая проводить время в лесу. Не могу судить его за это, но все же знакомства были бы нам очень полезны.

– Местный или не местный – не важно, – сказала я в итоге. – Понять бы, что именно ему нужно.

– Хороший вопрос.

В голову упрямо лезли мысли о сагарах. Я честно пыталась убедить себя, что притягиваю их за уши. В конце концов, череп почти год пылился в кладовке Зудина, никому не нужный. А сейчас вдруг понадобился? Выглядело неправдоподобно. Вот только интуиция не давала просто так забыть об этом.

Ведь если допустить, что сгинувшие в Пуще сагары могли везти с собой что-то ценное, например, награбленное на рутинских землях (а грабежи они очень любили), то клад вполне мог стать тем, ради чего человек готов пойти на преступление.

– Возьми меня с собой в Пущу, – снова попросила я егеря, хоть и помнила об отказе.

Арс обреченно покачал головой.

– Пуща огромна, – проговорил он. – Ты будешь не один год бродить по ней и все равно ничего не найдешь.

– Но мне бы хотелось просто попытаться.

– Хорошо, – согласился Арс. – Завтра после обеда я приду за тобой.

– Утром я собираюсь съездить в Староград, – я обхватила себя руками и хмыкнула. – Надеюсь, эта поездка обойдется без приключений.

– Будь осторожна. А лучше сходи к отцу и попроси у него защитный амулет помощнее.

– Я подумаю, – махнула рукой.

Но про себя решила, что к папе я пойду только в том случае, если он остыл и передумал выдавать меня за Рылинского.

***

Въезжая в Староград, я растерянно оглядывалась по сторонам. Вроде прожила в Прилесье всего ничего, а уже как будто бы и отвыкла от большого города. От потоков машин и магомобилей, суеты, высоких домов. И воздух после деревенского казался ужасно грязным и несвежим. Здесь, как и в Прилесье, давно не было дождя. Деревья стояли, уныло опустив измученные жарой листья, а все вокруг покрывал тонкий слой пыли.

В университетском городке сейчас было тихо и спокойно. Приемная кампания еще не началась, поэтому гулкие коридоры нашего факультета оказались совершенно безлюдными. Меня это только обрадовало. Не слишком хотелось встречаться с кем-нибудь из знакомых и объяснять, что со мной случилось.

Библиотека тоже была пуста. Я тихонько проскользнула мимо библиотекаря, погруженного в какую-то книгу, и нырнула в лабиринт шкафов. В секции, посвященной сагарам, мне уже приходилось бывать во время подготовки курсовой. Поэтому и сейчас я не стала блуждать, а уверенно направилась именно туда.

Хотя моя курсовая была посвящена материальной культуре этого народа, приходилось читать и про битвы, и про пути наступления на Рутинию, и даже про духовные практики. Но я нигде не встречала упоминания о том, что сагары заходили севернее Старограда, поэтому сейчас собиралась обращать внимание только на книги, которые еще не открывала.

Вот только через час мне стало понятно, что просто не будет. Жестокие, хитрые, резвые сагары терзали наши земли больше ста лет. Они могли стрелять и драться, не сходя с лошади. Использовали зелья и ритуалы, которые превращали воинов в настоящих берсерков. Наносили удары с необычной быстротой, легко обходя не такую поворотливую пехоту и тяжелую конницу рутинцев. Жалили противников короткими атаками, как болотные осы, чтобы разорвать строй и уничтожить поодиночке. Их боялись и проклинали, потому что сагары были страшной силой, способной стереть все на своем пути.

Но книги упрямо твердили одно: сагары никогда не заходили севернее Ополья – города в ста километрах к югу от столицы. И то, пойманный в Ополье отряд был группой разведчиков, а основные войска стояли еще южнее. Сам же Староград всегда оставался неприкосновенной твердыней, символом того, что молодая империя может бороться даже с такой напастью, как воинственные южные племена. Историки считают, что именно под этим предлогом Александру, первому императору, удалось объединить раздробленные княжества в империю. Вместе ведь проще сражаться, чем поодиночке.

И несмотря ни на что, мне казалось, я упускаю что-то важное. Может, читала не на третьем курсе, а раньше, или кто-то просто рассказывал…

Задумчиво прохаживаясь между стеллажей, я отошла от сагарской секции и попала в раздел, посвященный ранней истории Рутинской Империи. На глаза попался многотомник «Рутинских Летописей» – хроники, куда записывалось все мало-мальски важное. Найдя том, который примерно соответствовал последним набегам сагаров, я достала его и устроилась на небольшом диванчике между шкафами.

Так… Четыре тысячи тридцать пятый год… На императорский престол вступил Иван Освободитель, прозванный так, потому что в его правление удалось выдавить захватчиков с наших земель. Но из крупных сражений в этот период можно отметить только одно – битву на Черном поле – осенью четыре тысячи тридцать восьмого. Обе армии потерпели значительные потери, и, хотя победа всегда приписывалась нам, сагары не торопились отступать. Летом тридцать девятого в Староград начали стягивать зерно, камень, дерево, как будто город готовили к осаде. Подросшие мальчики и уцелевшие мужчины собирались в ополчение. Но до столицы южане так и не дошли. А весной сорокового года рутинское войско стало оттеснять захватчиков на юг, и те как-то не особенно сопротивлялись.

Как же они могли попасть к Моршанской Пуще? Не заблудились же. Раз в отряде был жрец, он мог легко найти дорогу домой по луне и звездам. Если только предположить, что помешала, например, очень сильная непогода или иной катаклизм…

Я стала пересматривать уже прочитанное, пытаясь отыскать упоминания о каких-нибудь природных или магических явлениях. И на одной из страниц мне попалось кое-что интересное. Летописец рассказывал о массовом помешательстве, которое случилось в последний день лета тридцать девятого в императорском дворце. Стоило на небе показаться полной луне, как все дворовые, включая охрану, вельможи и даже сам правитель впали в странный сон. Во сне их мучили видения сагарских воинов, укутанных в темные одежды, паривших над дворцом призрачных воронов и бестелесных теней. Поутру поднялась настоящая паника, и императору Ивану стоило больших трудов успокоить своих людей. Дворцовая дружина прочесала город, на юг отправилось несколько отрядов, чтобы проверить дороги и леса. Но никого так и не нашли. Император признал сон результатом зловредного колдовства. Летописец отмечал, что аж до зимы правитель ходил чернее тучи и нигде не появлялся без сильнейших магов из охраны.

Я закрыла хронику и задумчиво побарабанила пальцами по обложке. Может ли это быть правдой? Хронист пишет о призрачных воронах, но откуда он мог о них узнать? Ведь роль этой птицы в культуре и шаманских практиках сагаров была открыта гораздо позже, они свято хранили свои тайны от посторонних. Да и жрец вписался бы в эту картину. Хотя если сагары действительно были в Старограде, почему ничего не сделали? Не убили правителя, не отравили колодцы, не открыли своему войску городские ворота, в конце концов? Они просто навели панику и растворились. Выходит как-то глупо. Не понимаю…