Второй шанс для «старушки» - Гришутка Мишутка
На время пришлось забыть о ментальной магии, хотя обладать двумя силами и не знать, в какой момент их прорвет, было опасно.
Пока никак не получалось открыть воду. И огонь не загорался, просто нагревал воздух вокруг и ту же воду в кастрюлях, не более. Дар молнии подчинить оказалось тоже непросто. По цели никак не удавалось попасть, молнии били куда вздумается. А во время моих занятий с ними постоянно набегали тучи, погода портилась, и люди жаловались старосте на потопы в огородах. А поскольку водой я не управляла, то дождь убрать была не в силах.
Оказалось, когда я использую дар молнии, все зависит от моего настроения: чем больше злюсь, тем сильнее раскаты грома, а если расстроена, что было чаще, то дождь льет потоками.
Пахом хотел было вызвать архимага, не зная, что пакости исходят от меня. Благо до нас дошли вести, и мы перестали упражняться. С молнией Ник решил ждать приезда брата. Тот был одним из немногих стихийников с этим даром.
Хм, один из немногих, а немногих — это сколько? Я вспомнила столичного блондина.
Пошла вторая неделя последнего весеннего месяца и пятидесятый день моего пребывания в новом мире. И все идет все очень плодотворно.
У меня уже почти есть свой трактир, чтобы зарабатывать на жизнь, магия и спасенные от нищеты сироты. То ли еще будет, Лиля, то ли еще будет.
На деньги, что мне вручили, я решила набрать мебели в комнаты детям и себе.
Оказалось, в деревне есть и мастер по дереву, и кузнец, и портниха, и мясник, и пекарь. В общем, столько рукодельников, что и в город можно не ехать.
К местному столяру меня отвела Маша. Им оказался мужчина азиатской наружности с желтыми глазами, по имени Шень. Батюшки, везде китайцы наследили. Но оказалось, он не китаец, а полукровка человека и василиска, отсюда и разрез, и цвет глаз. Я еще поудивлялась, что мужчина без хвоста. Оказалось, полукровкам оборот не под силу, только единицам, и те не живут среди людей.
Мастер привел меня в мастерскую, где уже были готовые изделия. Там я купила шесть столов и шесть стульев в комнаты. И полки для книг, если дети решат почитать. Шкафы оказались маленькими, не то, что мне надо, пришлось нарисовать, какие нужно, и вести его в трактир, чтобы снял размеры.
Все купленное Шень привез сам на своей телеге, его сын помог погрузить, только разгружать пришлось у трактира нам самим.
Пока мастер снимал мерки для шкафов, я попросила еще снять и для кроватей. О цене договорились, оплата — частично сейчас, остальное — когда сделает. Смотивировала, так сказать, на быстроту действий.
Кровати померили односпальные. Одна такая у Шеня уже была, и мы ее тоже забрали для Евы. Старую кровать из ее комнаты пришлось разобрать и отволочь в дальнюю гостевую комнату. Поставили ей стол и повесили полку.
Поэксплуатировала мужчину, пока он находился с инструментом у нас.
У девушки разве что слезы не катились от радости.
Итого на мебель вышло восемь золотых и тридцать серебряных монет. Я отдала мастеру пять золотых и серебро, а три золотом оставила на остаток мебели, когда сделает. В результате из семидесяти золотых осталось пятьдесят один золотой и семьдесят серебром.
Пока расставляли мебель по комнатам, наступило время обеда. Хорошо хоть, Ева подсуетилась и приготовила его. Утром из семи приехавших осталось двое. Но я рассчитывала, что к вечеру приедут еще.
— После обеда сходим к твоей швее? — спросила Машу, а то вдруг у нее дела.
— Почему же не сходить. Сходим. Томочке заработок лишним не будет.
— Ева, замочи фасоль, к вечеру потушим овощное рагу.
— Хорошо. А печь что-то будем? А то мука на исходе.
— На исходе, говоришь? Значит, надо к пекарю зайти, может, купим мешок-другой.
— Она-то продаст, а тащить ты это все как собралась?
— Попрошу сына Пахома или сама по одному притащу. Своя ноша не тянет, знаешь ли. На месте разберемся, — махнула я рукой.
Пообедав, мы взяли большие мешковатые сумки и отправились сначала к портнихе Томочке.
— Вот же всевышний молодец, одаривает людей талантами! — воскликнула я, увидев красоту, что открылась на складе портнихи.
Там нашлись и подушки пуховые, и одеяла стеганые, шерстяные и пуховые, и постельное белье разных цветов и отделки. И скатерти, и занавески. Про одежду промолчу. Пришлось купить себе пару платьев, а то хожу в двух на пересменку.
— Ой, ну что вы! Я училась этому долгих пять лет. Да вот как умер муж, некому стало возить на городской рынок, деток не нажили. Все так и лежит тут, — махнула руками женщина.
— Ну, я немного вас освобожу от залежей, — улыбнулась я ей. — Какие одеяла дешевле, пух или шерсть?
— Шерсть дешевле. Ее много. Пух приходится собирать подолгу, — показала она на плотненькие одеяла, сложенные стопкой в углу.
— Значит, нам шесть шерстяных одеял и шесть пуховых подушек. По размерам на малую кровать. Мы их заказали у Шеня.
— Хорошо, я поняла, на какую кровать. Вот посмотрите такие, они немного больше самой кровати, будет чуть-чуть свисать, — показала женщина одеяло.
— Отлично, то что надо.
Маша уложила отсчитанные одеяла в один из наших мешков. Как она их туда впихнула, ума не приложу.
Подушки уже засунуть не получилось, из шести влезло три. И чтобы не ждать, пока я докуплю еще гору, моя бойкая старушка, подхватив два мешка, поволокла их в трактир. Хорошо хоть, на дороге встретился Пахом и помог ей с одним мешком. Я же осталась выбирать постельное белье.
— Мне надо четыре комплекта темного цвета и шесть комплектов светлых тонов. На те одеяла и подушки, что вы дали.
— Темные мало берут, но несколько у меня точно есть, — пошла она копаться на стеллажах. — Есть зеленые, красные, коричневые и один синий комплект. Да, вот эти на купленные одеяла пойдут, а к ним и на подушки таких цветов тоже есть.
Зеленые оказались с оранжевыми листочками, а коричневые — с математическими фигурами. То что надо для ребят. А нам с девочками я взяла два комплекта голубого постельного белья с розовыми цветами и пару бежевых в полосочку и серых с осенними деревьями. Еще девочкам в комнату я купила тонкие занавески и плотные шторы. Себе занавески, так как шторы еще были хорошие. На кровати взяла дешевые покрывала, сшитые из оставшихся лоскутов.
Купила передники и косынки для работы и себе те два платья. Оставила у Томы два золотых и двенадцать серебряных.
