Крылья (СИ) - Рыжков Игорь

— А почему это? — Оскорблено поджал я губы. Ландгрувер конечно молодец. Тут и говорить нечего. Но, уж как, то совсем не правильно получается. Вроде как мы не сами на Крышу идем, а за ручку нас ведут. Всем Городом ведут за ручку.

— А он сказал, что за двадцатым уровнем уже на этой платформе ехать опасно. Может, сломается она там, может, перекрытия развалились, и с нее не слезть. Почем я знаю, Самсон? Это ты у нас такой умный! Ты же все знаешь! Вот и разберись почему?

— Ну, вот опять. — Я поежился не хорошо.

— То, дурак, то умный. То любимый то противный. Логики же никакой. Никаких же выводов не сделаешь. Ну, совсем никаких.

— Нужно половину разговора выбросить, а про другую — думать. Или нет. Не так надо. Надо все замешать и какую-то половинку найти.

— Вот можно посчитать сколько раз она мне сказала, что я хороший, а сколько раз сказала, что я плохой. И если я хорошим буду больше чем плохим, значит, я совсем-совсем хороший.

— Можно так? Можно, наверное, но вот как быть, если она говорит, что я плохой, но думает, что я хороший?

Платформа, едва слышно поскрипывая несла нас вверх. Через глухие, едва просматриваемые провалы уровней, через развалившиеся переходы с одного уровня на другой, через перекрытия и бетонную мешанину балок и железа.

— Самсончик… — Прошептала Вера. — Ты что? Обиделся?

— Что, Верунь? — Не понял я.

— Ты обиделся. Я не нарочно. — Вера шмыгнула для убедительности носом.

— Да ничего я не обиделся. Задумался я просто. О тебе задумался, о Ландгрувере задумался. О вас о девчонках. О том, какие вы странные и необычные бываете.

— Это кто бывает? — Насупилась Вера. — У тебя кто-то кроме меня уже бывает?

— Нет, конечно — совсем удивился я. — Кому же тут кроме тебя быть то?

— Так да или нет? — Наступала Вера.

— Да нет же! Конечно же — нет! Никого у меня нет кроме тебя!!!

— Ну и ладно — Легко согласилась Вера, и отошла к перилам.

— У-у-у-у… — прогудела она в шахту весело. — У-у-у. — Вернулось эхо.

— А я Самсона люблю-у-у-у. — У-у-у… — Снова гуднула бетонная труба.

— Ну и пусть себе балуется.

— Она, то маленькая то большая, то взрослая, то совсем ребенок. Пусть балуется мне так легче о своем поразмышлять.

Я подошел к стойке с Ключом и стер рукавом тонкую пыль с окошечка с цифрами.

— Двести шестьдесят пять, двести шестьдесят шесть, восемь, девять… Двести семьдесят… — Белые цифры на черных колесиках ползли неторопливо выползая из-за одного края окошечка и пропадая за другим.

— Если Ландгрувер правду говорил, то мы еще так с полчаса прокатимся, а потом и в правду выходить надо. Дальше пешедралом.

— А что сделаешь? А ничего не сделаешь? Изгоям на то ноги и даны, чтобы ими ходить, а не на подъемниках ездить. Пешочком пойдем. Здесь уже Вера ничего плохого про меня сказать не сможет.

— Если пешком идти, так против меня мало кто устоять сможет. Я же Город вдоль и поперек. Я же его лучше Землероев знаю. Каждую щель выползал. Каждый коридор.

— А, вот совсем, наверху не был еще. И чего это я за Тимом пошел? Сидел бы я сейчас в своем каменном мешке. Перебирал бы вещички разные, интересные, мечтал бы, о чем ни будь.

— Ага! — Кольнуло в затылке. — Ты бы у распределителя свою пайку получал бы, а Тимоша с Верой от голода и холода на верхних уровнях погибали. Они на Крышу шли! А ты бы у реакторов грелся да байки Гаста слушал.

— Противно это все. Противно. Правда, противно, жуть какая.

— Вот если бы я не пошел так и жил бы дольше. Коросты этой на спине не было бы.

Я шевельнул плечами. Онемела уже половина спины. — Быстро растет зар-р-р-раза! — Я в сердцах пнул стояк перил. Железное кольцо загудело как хороший колокол.

— Самсончик! Ты чего? — Испуганно вскинулась Вера. — Мы что? Мы приехали уже? — Я посмотрел на окошечко с цифрами.

За край окошка медленно уползала шестерка третьего десятка.

— Еще четыре уровня. Может быть пять. Все не ногами бетон подметать. Где двадцать там и двадцать один. Правильно? — Я повернулся к Вере.

— Правильно-правильно! — Закивала она часто.

— Через уровень на подъемнике это не пешком. Тут раз и готово. А пешком можно целый день мотыляться.

— Можно… — Согласился я и выключил рубильник.

Платформа звонко крякнула и остановилась напротив черного провала уровня.

— Совсем маленькая скорость — это на месте стоять! — Обрадовалась Вера и захлопала в ладоши. — Ты играешься? Самсон!

— Нет, Веруня… Нет… — Посмотрел на нее и истаяла тоска и обида. Истаяла, словно ее и не было вовсе. Скачет передо мной счастья кусочек, а я глупый и не замечаю его совсем.

— Вспомни, Верунь, что Ландгрувер про Крышу говорил. Она какая?

— Крыша, какая? — Вера округлила глаза.

— Ну, да… — Пожал я плечами виновато. Никак у меня в голове не укладывалось, что самые простые вопросы для женщин могут показаться самыми сложными и наоборот.

— Или Ландгрувер или Тим или кто ни будь, тебе про Крышу рассказывал?

— Ну, конечно! — Улыбнулась Вера. — Изгои про Крышу с рождения знают. И ты ведь тоже знаешь!

— Ну! Так какая она Крыша?

— В смысле?

— Ну, плоская, круглая там и вообще… — Я наморщил лоб. — Вот если она плоская, то нам еще и еще по уровням топать, а если она круглая… Ну, как холмик из которого потом Землерой выползает, то нам можно и не подниматься.

— Можно просто вдоль уровня идти и идти пока мы в крышу-стенку не упремся, а там может быть, и проход найдем. — Теперь Вера наморщила свой лобик. Оба пальчика указательных к вискам приставила. Думает.

— А, наверное, холмиком, Самсон. — Вот, те «на»! «Наверное, холмиком»

— А почему? — Спрашиваю.

— Ну, так… Кажется мне что она холмиком. У нас же все перекрытия на нижних уровнях холмиком. Наверное, и Крыша холмиком. Или вот если бы она прямая была как стол, то с углов бы осыпалась давно, разломалась. И все равно стала бы холмиком.

Я головой покачал озадаченно. Вроде все по правильному Вера говорит. Хоть и дурачится, хоть и на Крышу первый раз идет, а слушать ее надо. Хоть иногда, да все — таки надо.

— Значит, вдоль уровня пойдем! Так быстрее получится. — Вера посмотрела на меня сосредоточенно, и кивнула.

— Пошли, Самсон.

— А если мы из земли еще не выбрались, тогда как? Тогда просто в землю и упремся, а за стенкой никакой Крыши не будет.

— Не будет. — Согласилась Вера.

— Тогда выходит, нам надо дальше на платформе ехать. Ехать пока она везет, а потом уже решать идти — вдоль уровня или дальше по переходам ходить.

— Самсон! — С упреком выкрикнула девочка. — Как тебе не стыдно, Самсон?

— Замучил ты меня своими вопросами! То холмиком, то плоская. Нам какая разница? Все равно идти и идти. Все равно ногами. Все равно, куда не знаем. Знаем, что вверх и все. Все выше и выше — Замурлыкала под нос какую-то древнюю песенку.

— Ты меня вопросами замучил, теперь я тебя вопросами замучивать буду!

— Ну? — насторожился я. — Не думал, что она вот так одного меня решать бросит. Я же потом опять виноватым буду. — Эх, девчонки.

— А мне Ландгрувер книгу показывал — во-о-от такую — Растопырила руки Вера.

— Опять Ландгрувер — расстроился я — что нам теперь Веру вдвоем любить, что ли?

— Он мне птиц показывал. У них тоже Крылья. Только они не как мы — они глупые. А кто такие птицы, Самсон? — Я пожал плечами — откуда мне знать, кто такие птицы.

— Изгои, наверное, бесхозные. Если у них Крылья — так как же они не Изгои?

— Ландгрувер, мне тоже эту книгу показывал. Говорил и про траву и деревья и реки. Только — ерунда это все. Непонятно зачем совсем.

— Трава — проволока зеленая под ногами. Она у нас и на картинке есть.

— Только вот зачем она — непонятно. — Я помолчал — вот деревья я знаю зачем. — Дерево у нас в Городе попадается кое-где. Камень такой легкий. Дорогой очень. Из него амулеты делают для Храмовников. Только Ландгрувер говорил, что они прямо из земли растут.