Любимая советника - Миранда Бриджес
Колтон прижимает меня к груди, когда зал окружен венолитами, их низкое рычание наполняет воздух. Крики усиливаются, когда гигантские волки нападают как единое целое, как стая. Их могучие челюсти разрывают плоть и кости, а когти разбрызгивают кровь по стенам. Пуристам не требуется много времени, чтобы отреагировать, и вскоре мертвые венолиты валяются на полу, присоединяясь к мертвым повстанцам.
Колтон толкает меня за спину и поднимает руки, обращая их к толпе. Конечности ломаются, как ветки. Вопли боли дравийцев бьют мне в уши, и я прикрываю их руками, ища какое-нибудь оружие. В поле моего зрения появляется Кейд, на каждом бедре у него мечи, но устройство в его руках привлекает мое внимание. Знакомый пронзительный скулящий звук, и я знаю, что он отключил дар каждого, чтобы защитить венолитов. Когда Колтон забирает дополнительный меч у своего брата, я могу вздохнуть немного легче, зная, что он не беззащитен.
В тот момент, Квин подходит к Зейдену, я без раздумий бросаюсь бежать, вытаскивая свой шприц, как будто это пистолет. Я знаю, что мне не сравниться с воином, но не могу стоять в стороне и позволить убить Зейдена.
Я резко останавливаюсь в ту секунду, когда Квин освобождает Зейдена от кандалов и осторожно опускает лидера на пол. Как всегда, целитель во мне поднимается, уговаривая меня перейти на его сторону, хотя я все еще в шоке от действий Квина. Колтон выкрикивает мое имя, когда я опускаюсь на колени рядом с Зейденом, проверяю его пульс и приподнимаю веки, чтобы взглянуть на зрачки.
Передав мне упавший кинжал, Квин хрипло говорит:
— Присмотри за ним.
Я киваю, перекладывая голову Зейдена к себе на колени. Как магнит, мой взгляд следует за Куином, когда он пересекает помост, направляясь прямо к Тинозу. Член совета вскидывает руки, но акт капитуляции его не спасает. Квин что-то говорит Тинозу, и его глаза расширяются от страха, такого сильного, что я чувствую его на расстоянии. Меч, которым владеет Квин, прекрасен, когда он рассекает воздух, с легкостью обезглавливая Тиноза.
Я поворачиваюсь обратно к Зейдену, не в силах больше наблюдать жестокость, какой бы заслуженной она ни была.
— Ты должен оставаться в сознании, — говорю я лидеру, слегка хлопая его по щеке. — Морган нуждается в тебе.
Зейден дергается в моих руках, и его веки трепещут, открываясь.
— Морган?
— Да, — говорю я.
— Она ранена?
— Она отдыхает, — говорю я, не желая расстраивать его и поднимать его кровяное давление до небес. — Но ты будешь нужен ей, чтобы поправиться.
Он стонет, и я быстро отмеряю небольшую дозу дорика. Я не хочу, чтобы он спал, но я могу сказать, что ему очень больно. После того, как я ввожу ему лекарство, он расслабляется у меня на коленях, его рот становится мягким.
— Я должна сказать тебе кое-что важное, — говорю я. Смерть окружает меня со всех сторон, пока Колтон, Варек, Кейд, Куин, Брэкстон и бесчисленное множество других сражаются за нашу свободу. Я отключаюсь от шума, сосредоточив все свое внимание на Зейдене. Он гораздо больше, чем просто мой пациент. Несмотря на то, что чувство бесполезности расползается по моим плечам, я отбрасываю его прочь. Без этого мужчины люди будут потеряны. Сохранить ему жизнь — это самое важное, что я должна сделать прямо сейчас.
Я целитель, а не воин, и это вполне приемлемо, даже благородно. У каждого есть своя роль, которую он должен сыграть, и это моя роль. Это не менее важно, чем все остальное, и я горжусь этим, каким-то образом чувствуя себя целостным, несмотря на все, что меня окружает.
— Сегодня родился твой сын, — говорю я, поглаживая висок Зейдена. — Он прекрасен.
Он сглатывает, его кадык дергается.
— Мой сын?
— Да, мой господин. Тебе нужно бодрствовать, чтобы ты мог увидеть его.
— Мой сын, — Зейден вздыхает, и улыбка украшает его губы. — Морган получила свои наркотики?
Из меня вырывается почти истерический смешок, порожденный стрессом, и я качаю головой.
— Нет, и она была в бешенстве.
— Я могу только представить.
Брэкстон опускается на колени рядом со мной, прижимая руку ко лбу Зейдена.
— Как он? — спрашивает меня врач, держа в руке окровавленный меч.
Я перевожу взгляд с оружия на лицо врача. Я серьезно не узнаю этого мужчину.
— Думаю, у Зейдена сотрясение мозга и, возможно, внутреннее кровотечение, — говорю я. — Конечно, мы не узнаем всей степени его травм, пока не доставим его в клинику.
— Мы сейчас направляемся туда.
Я делаю глубокий вдох, прежде чем поднять глаза, но даже это не подготавливает меня к нынешнему уровню резни. Брэкстон с помощью Квина поднимает Зейдена и тащит его через платформу, пока я сижу в оцепенении. Так много потерянных жизней. Оставшиеся венолиты бродят по телам, обнюхивая трупы или павших членов стаи. Мне хочется плакать или кричать, но сижу и молчу. Я знаю, что мне нужно встать, но я как будто замерзла.
Колтон приседает передо мной, загораживая мне обзор ужасной сцены. Его глаза светятся беспокойством, когда он берет меня за руку и помогает мне подняться на ноги. Я вырываюсь из его хватки, как только становлюсь устойчивой, и делаю шаг назад, создавая необходимую дистанцию от него. Есть слишком много вещей, которые нужно сказать, но не здесь и не сейчас.
Я разворачиваюсь на каблуках, готовая тащить задницу в клинику, когда Колтон хватает меня.
— Куда ты идешь? — спрашивает он, его пристальный взгляд изучает мой.
— Чтобы ухаживать за ранеными.
— Тогда я иду с тобой.
Я хочу ругать его за то, что он причинил мне боль, и целовать его за то, что он спас мне жизнь, но я не делаю ни того, ни другого.
Вместо этого я киваю, вырываясь из его хватки.
Он — безмолвная тень, всегда на расстоянии вытянутой руки от меня. К счастью, он не пытается вовлечь меня в разговор. Если бы он это сделал, я не знаю, как бы я справился с этим, не ведя себя как полный псих.
Клиника заполнена людьми, и почти каждая койка используется. Когда я прихожу, Брэкстон готовит Зейдена к операции, как раз в тот момент, когда входит Варек с Морган на руках. Аксель лежит на кровати в дальнем конце комнаты, и хотя я не знаю степени его травм, тот
