Русский вид. Рысь - Регина Грез
— Мне не важно, кто ты. Важно — какой ты есть! А ты удивительный, невероятный, единственный…
— Убийца. Не только сегодня. Еще там…
— Это была необходимость, — торопливо вскричала я, не давая ему продолжить.
Убеждала его и себя одновременно, даже больше себя, а Рай продолжал.
— Понимаешь, я вины за собой не чувствую и это, наверно, самое страшное во мне.
Мы смотрели друг на друга, словно увиделись впервые — оба такие разные, и в то же время похожие в главном… Отчаянные и противоречивые, дерзкие и безрассудные, живущие порывами и страстями.
— Я бы хотел все самое страшное забыть, родиться заново. Но ведь так нельзя и подленько даже, будто себя предать. Ева, научи меня помнить без ненависти, прощать, отпускать. Ты умеешь, я знаю. А дети у нас будут красивые и послушные.
Последнюю фразу он сказал немного невпопад, тихо и очень серьезно, как о совершенно решенном вопросе. Но мне все еще хотелось кое-что уточнить…
— Ты, правда, ее не трогал?
— Правда.
— А она тебя? Что она с тобой делала, пока ты спал?
У Рая даже брови поползли вверх от удивления, он отвел глаза в сторону, словно придумывая наиболее удачный ответ.
— Я же спал, откуда мне знать… И совсем не важно.
— Конечно, — вздохнула я.
Когда мы вернулись в поселок, то увидели возле столовой незнакомую большую машину. Рядом с ней стоял симпатичный мужчина средних лет с характерной татарской внешностью, разговаривал с кем-то по рации.
Увидев нас, он заулыбался, словно мы ему принесли известие о крупном выигрыше в лотерею.
— Добрый день, друзья! Я — Дамир Садыков. А вы — Ева и Рай, я знаю. Мне про вас Ольга рассказывала. Я теперь с вами поживу с недельку, а, может, и больше. У вас тут неспокойно, говорят.
— А Лиля…
— Лилию Яковлевну в город перевели, она только что уехала, буквально пару минут назад, прямо перед вами, за ней специально машину отправили. Передавала приветы и… — Дамир улыбнулся лукаво, — поцелуи, но я, думаю, вам и приветов хватит.
— Да-да, конечно, — рассеянно отвечала я, наслаждаясь чувством «гора с плеч».
— Очень рад нашему знакомству! — продолжал Дамир. — А почему вы такая бледная, что случилось? А у вас… Рай, на вашей одежде кровь? Вы ранены?
Мы с Раем переглянулись, — Дамир внушал доверие, а потому я быстро рассказала ему, как гуляла у озера и незнакомый охотник, угрожая ножом, увел меня к своей избушке. А потом жаловался мне на неизлечимую болезнь и хотел обесчестить с горя. Рай вовремя пришел по моим следам и убедил охотника этого не делать. Тот с тоски разбежался и ударился головой о стену… несколько раз… заодно другие повреждения себе нанес — тяжкие, телесные.
Дамир выслушал с круглыми глазами и рассказал в свою очередь, что в лесу нашли присыпанный хворостом труп молодого егеря, который несколько лет назад на суде выступал против Захара Калганова. А сейчас по округе рыщет наряд полиции, чтобы забрать убийцу, но раз он лежит в своей избушке с проломленной башкой, то это даже ничего, забирать легче будет.
Дамир велел нам идти к себе и сидеть дома тихо, как мыши, ждать врача и какого-то человека с бумагами, которые надо будет подписать.
— Вы так и останетесь «Рай»? Или возьмете себе для документов другое имя? Отчество-то все здешние себе выбрали — Алексеевич, что-то вроде традиции уже… еще вам с фамилией надо будет решить.
— Я — Александр. Уж тогда Александр Алексеевич.
— Райский!
— Ах, как гордо звучит! — поцокал языком Дамир. — Так и запишем.
Рай нахмурился и повел меня к нашему коттеджу. В маленькую душевую мы хотели забраться вдвоем, но врач пришел, и я отправила Рая с ним объясняться. Сама же в это время с удовольствием помылась и переоделась во все чистое.
А потом уже мылся Рай и у меня тоже не получилось ему помочь, потому что я подписывала бумаги, которые принес Дамир. И вся эта канитель с посещениями продолжалась до самого вечера.
Но и потом к нам наведались Светлана с Галиной, принесли много всякой еды и выпеняли, что мы игнорируем их поварские способности.
Я думала, что в меня сегодня даже ложка супа не влезет, но, к собственному удивлению, съела и первое и второе даже с добавкой, уж очень вкусные были котлеты с подливкой. Рай тоже не привередничал, уплетал за обе щеки, одобрительно на меня поглядывая.
— Вот-вот… скоро на человека будешь похожа.
Уже в сумерках мы вместе прибрали посуду и решили, что надо бы ложиться спать. В комнате с двумя кроватями мы тихонько разделись друг напротив друга и легли в одну постель, как муж и жена, которые уже много лет живут вместе.
Некоторое время мы лежали, каждый на боку, смирненько подложив ручки под голову, глядели друг другу в глаза и улыбались. Потом Рай начал говорить, хотя это не было его любимым занятием.
— Ты сильно расстроилась, что я не космонавт с другой планеты?
— Нет, не из-за этого… мне стало обидно, что мне долго позволяли так думать. Потешались надо мной втихаря. И ты, наверно, посмеивался.
— Мне казалось, так будет лучше. Ты ко мне немного привыкнешь, и, может, не испугаешься, когда правду узнаешь. Скажи… а я совсем тебя не привлекал как мужчина? Ты дотрагиваться до себя не позволяла, пряталась от меня, даже прогнала с кровати в первую ночь.
— А ты себя нагло вел — безо всякого разрешения меня хватал!
— Я же видел, что ты хочешь. Смотрела на меня и облизывалась, как кошка.
— На сметанку… — съязвила я. — Давай закроем старые страницы и начнем новые.
— Согласен. Давно хочу тебя прочитать — твои губы, твои глаза, животик и ножки… всю — от начала и до конца, раскрыть посередочке и уже как следует взяться.
Я вздохнула задумчиво, — вот то, что он сейчас заявил пошлостью считать или комплиментом? И с чего он сегодня такой разговорчивый… Мы будто поменялись ролями.
— И чтобы ты тоже меня читала, конечно, — вдохновенно рассуждал он. — Тебе же всегда было интересно — что я такое. Любопытная ты лисичка.
Я обняла ладонями дорогое мне лицо и увидела в его глазах звезды — множество ярких звезд — целую неизведанную Галактику, которую мне еще предстоит открыть в нем, удивительную
