Мята и соль (СИ) - Михайлова Ана

После завершения войн и объединения империй в одну она была осуждена, как преступница, и отправлена в одну из низших тюрем, где и встретила Истинного. После их объединения она получила уникальную способность чтения крови. А ее жажда со временем сошла на нет.

— Она скажет, кто твои родители. Давно пора было это сделать, — решительно заявил Рин.

— Она сможет использовать информацию против нас. К тому же, вдруг она никогда не пробовала кровь моих родителей. Есть же такая… вероятность, — с сомнением протянула я.

— О'Терия вышла из тюрьмы только благодаря мне. Я был там с отцом и заметил ее, увлекся ее историей и понял, что она больше не зло. Эта женщина никогда больше никому не навредит, — отозвался Ринсдей уверенно. — А насчет крови… вкусила она действительно адское количество людей, и к тому же очень давно, так что если не определит с точностью до человека, то уж точно скажет, что за род.

— Ладно, убедил. Но я не буду спокойна, пока сама не наложу какую-нибудь охранную магию Д'энии на Алуа, — сказала я, поднимаясь с дивана, наконец оглядываясь. — Мы у тебя в комнате, верно?

— Именно, но сейчас пора идти. Ты успокоилась? Все хорошо? — быстро подходя и заглядывая мне в глаза, Рин пытался убедиться, что я не совершу никакую глупость. Мог бы не спрашивать, все равно чувствовал меня, будто по натянутой струне ловя все эмоции и переживания. Но кивнула, успокаивая. — Не делай ничего без меня, прошу. Вместе в нас все получается куда лучше, помнишь?

О да-а, я помнила. Еще как лучше. Снова кивнула. Ринсдей мягко коснулся губ своими, медленно, но постепенно углубляя и ускоряя поцелуй. И мне очень нравился этот его метод. Начиная будто ненароком, невзначай, ласково и спокойно, он постепенно разжигал желание ответить все сильнее, а потом и вовсе увлекая в водоворот страсти, где я сама уже не уступала ему в потребности трогать, гладить, прижимать к телу, отбрасывая стыдливость и излишнюю скромность.

— А что, если я… — разрывая поцелуй и отстраняясь, я взяла подняла руки Рина, обхватывая браслеты, призвала силу Д'энии, не успел он еще в себя прийти. Камни на наручах вдруг замерцали, хаотично, неровно потухая, и я поняла, что ИнТарлид не шутил про магию джиннов, способную снять эти браслеты до истечения срока наказания.

— Стой, — Рин вдруг остановил меня, отнимая ладони. Прерванная магия с тихим «шшурх» пролетела по комнате, обогнув нас кругом, и вернулась ко мне с легким жжением. Не довольна, поняла я, что дело не завершено. Я тоже не довольна, согласна.

— Почему? Я могу их снять, ты же видел, — подняв к нему радостное лицо, возразила я, снова потянувшись к наручникам.

— Я не хочу, чтобы наш первый раз был чем-то или кем-то обусловлен. Даже таким важным делом, как спасение Алуа. Это должно быть от желания, от любви и ради объединения, после которого мы уже никогда не разлучимся. Потому что так правильно. Я чувствую, — обхватывая ладонями мое лицо, Рин заглянул в глаза. Очень-очень проникновенно и со щемящей нежностью.

— Прости. Я понимаю, — все еще не привыкнув ставить истинность на первое место, внутренне я отчаянно боролась с ней, отдавая предпочтение насущным, земным проблемам. И магия уступала. Прогибалась под силу Таены, велящую отступить. Пусть теперь я никогда не смогу разорвать связь с Рином окончательно, подсознательно отодвинуть, замутнить могу. Но едва ли сильно и надолго.

Глава 28

— Заканчивай занятия и встретимся здесь или у тебя. Отправимся к О'Терии сегодня же. Я пока увижусь с Айденом, он уже здесь, в институте, спрошу какой хашры происходит, — командовал Рин, а я только кивала.

— Айден… генерал Айден ИнСагор'Идар? — вспомнила я насмешливого вояку с бесконечным запасом подзатыльников.

— Именно он. Он является главой рода и подал заявку на удочерение. Расскажет, что придумал, для чего это сделал.

— Так он тебе и признается, — фыркнула я, но Рин покачал головой, глядя очень серьезно.

— Он расскажет. Айден мне, как второй отец, он был рядом всю мою жизнь, куда больше времени, чем родной. Именно он помог мне бороться с магией истинных. Когда меня выворачивало так, что хотелось спрыгнуть с астрономической башни, только он смог объяснить, как справиться, чем попытаться заменить, научил ощущать тебя рядом, даже когда ты находилась не поблизости. Айден потерял свою истинную восемнадцать лет назад, при странных обстоятельствах. Во время появления на свет их первого ребенка, фамильный особняк взорвался изнутри, разлетелся пылью. Роды начались раньше запланированного, его там не было в тот момент, все слуги выжили, хотя и ничего не могли толком сказать, завалы разбирали несколько месяцев, но тел, ни жены, ни ребенка найти так и не смогли. По идее, без истинной он должен был продержаться не больше пары месяцев. Но он каким-то образом выжил. Как — не знает никто. Айден только говорит, что постоянно чувствует Тэйши рядом. Она, кстати, была вообще без звания, даже род какой-то давно пропавший, неизвестный, пусть древний, он ее чуть ли не на улице встретил и сразу забрал к себе.

После такой истории добавить мне было нечего. Рин перенес меня к аудитории, чтобы не тратить время, но слова учителя текли у меня мимо ушей, а стул казался сделанным из ежиных шкурок. Я уже отправила ректору послание с просьбой как можно дольше протянуть с ответом, чем спровоцировала на себя раздражение шеда, но все равно не могла успокоиться, нервно дергая пальцами и поглядывая на часы. Никогда еще урок не казался таким нестерпимо долгим и скучным. Шед бубнил по книге историю рас.

— Самые сильные — чистые Д'энии, потом черные — подверженные порокам, отличаются только неспособностью принять невидимый или светлый облик нематериальной формы. Джинны, коих запечатали в материальной форме людей и все, кто от них родился — обремененные Д'энии. По своей сути, они являются такими же людьми, но обладают гораздо более увеличенной силой, космической мощью. При смешении рас с Д'энии потомки будут Д'энии, то есть сильными магами всех стихий, или какой-то одной, но в зависимости от второй расы могут сохранить ее некоторые простейшие признаки. Например, Д'энии плюс человек равно усиленная стихия. Д'энии оборотень — улучшенные инстинкты. Д'энии голем — повышенная физическая сила. Наиболее выраженных Д'энии драконов не известно, кроме как представителей рода ИнИггтрив, но это скорее исключение, нежели правило…

После занятия я понеслась в подземелье, где растили кристаллы для порталов. Хотела попросить, а если не дадут, стянуть, если получится, пару штук, мало ли, к Потрошительнице в гости собираемся, Ринсдей в наручниках, я не умею делать разрывы, всякое может быть. Шед поспорил, но в итоге разрешил взять пару обломков, оставшихся от сегодняшнего занятия. Пустые, конечно, но зарядить успею. На выходе из подземелья натолкнулась на Шеару.

Именно натолкнулась. Обычно в силу реакции я успевала обойти препятствие, да и адепты, завидя меня, старались освободить путь. ИнИггтрив же специально перегородила дорогу, так что я ее чуть не сбила с ног. За спиной девушки вдруг расправились черные когтистые крылья, парусом замедлили инерцию и предотвратили падение.

— Ого, — только и могла я вымолвить, с поражением рассматривая их. Впервые такое видела. Видимо, концентрация крови иггтрив в ее венах слегка глушила даже магию Д'энии, тем самым позволив ей сохранить некоторые расовые признаки драконов.

— Моя мать — дракон, — подтвердив догадку, облегчила мой шок Шеара, складывая крылья на спине, а потом и вовсе скрывая. — Очень сильная. Мы работали над пробуждением генов дракона, несмотря на то, что «при смешении любой расы с Д'энии, всегда будет Д'энии» — слегка насмешливо процитировала она учителя биологии.

— Ясно. Извини, я торопилась, — я улыбнулась ей, оправдываясь, что чуть не сбила. Девушка махнула рукой и сморщила носик, мол, все равно.

— Отец подал заявку на твое удочерение. Что думаешь об этом? — пытаясь быть участливой, что ей, честно, вообще не шло, спросила Шеара напрямую. В ней не чувствовалось злобности или враждебности. Просто она всегда была такой — степенной, аристократически сдержанной, но высоко себя несущей и во всем преданной роду. Прикажи ей отец считать меня сестренкой, она бы пришла с нарядами ко мне в комнату и попыталась научить красить ногти. Было такое ощущение, что Шеара и чувствовать-то сама не умеет, испытывая только те эмоции, что ей велели.