Роза опалённая (СИ) - Шолох Юлия

Господин Браббер достал с полки какую-то коробку из плотного картона, открыл его и стал копаться в содержимом.

Розалин подошла, осмотрелась и спросила:

— Вам нужна помощь?

— Нет. — Резко ответил Господин Браббер. А после вернул коробку на место и добавил. — Мне нужно отлучиться на склад. А вы, если так хотите мне помогать, изучите способы определения магии на поверхностях неодушевлённых предметов. Если сможете разобраться.

Так-так… Кажется, господин Браббер злится? Или как объяснить это его пренебрежительное и даже оскорбительное замечание?

А почему он злится? Розалин ещё ничего не сделала. Вроде бы.

Но под руку она больше не лезла, издалека наблюдала, как господин Браббер накидывает верхнюю одежду и выходит из отдела. Только тогда Розалин бросилась к окну и прилипла к нему. Он собирается выйти на улицу, раз оделся, и склад… Розалин уже пару раз слышала про склад, но не обращала на это особого внимания. Склад, где хранят нужные для исследователей материалы и инструменты — что в этом особенного?

И всё же она стояла у окна и смотрела. Не зря. Господин Браббер направился прямиком в башню.

Розалин отлипла от окна и села за стол с учебниками. Склад в башне… почему там?

Ладно, пока это неважно. А вот исследования господина Браббера… неужели ей придётся разбираться в научной части его работы? Способы определения магии на поверхностях неодушевлённых предметов? Розалин не думала, что справится с такой специфической задачей. Она, конечно, умна и усидчива, но научные изыскания — это другое, тут нужен талант или хотя бы призвание. Розалин же испытывала ко всему этому стойкую неприязнь. Она любила петь, танцевать и спортивные игры. И как назло всего этого сейчас была лишена.

Что же делать? Имеет ли смысл пытаться? Или попробовать… обратиться за помощью? К Лантане, конечно, поблизости больше никого нет. Виктор направился куда-то на границу, чтобы понять, как тут устроено общение между расами. Ещё в миру ходит Иксора, но она не от мира сего… с головой, в общем, непорядок, так что про неё вообще ничего не известно. Вначале, когда Иксора только начала пропадать и выяснили, что она ходит по миру, её пытались удержать или лечить. Но не вышло. Запирали — не помогло. Иксора просто брала и уходила, будто не видела запоров и не слышала просьб хранить осторожность.

Старцы попросили оставить её в покое, мол, её цель сама её найдёт. Ну, в этой своей дурацкой манере — ам-м-м… пусть всё идёт своим чередом-м-м… позволь энергии вселенной пронизать тебя с макушек до пят… ам-м-м… Дурость, в общем.

Однажды Иксора пропала. Почти четыре года с тех пор в Питомнике о ней ничего не слышали. Если честно, все думали, что она мертва.

Итак, кроме Лантаны поблизости никого нет.

Но чем это поможет?

Для начала — позволено ли Розалин навестить кого-то в городе? Конечно. У неё могут быть дальние родственники. Или она может съездить и… оценить у артефактора амулет, который, вероятно, рано или поздно решится продать. Или ей банально может потребоваться совершить покупки.

Да-да.

Только что толку? Лантана, даже если умеет разбираться в этих дремучих формулах… а она должна уметь, если продаёт местным артефакты… Так вот, Лантана там, а Розалин — здесь, пользоваться её знаниями на расстоянии невозможно. Как и быстро им обучиться. Чем поможет встреча?

Розалин прошлась по комнате, резко разворачиваясь в проходах. Кто понаставил тут эти дурацкие ширмы? Они ничего толком не прикрывали, только мешали. Простые ольховые рейки, плотная коричневая бумага — ширмы придавали помещению какой-то казарменный вид.

Розалин осмотрелась и принялась решительно складывать ширмы и ставить вдоль стен. Через полчаса комната преобразилась. Мягкий свет желтоватых люстр уютно охватывал предметы мебели. А столы, стулья и секретеры, как оказалось, являются частями одного гарнитура.

Ещё несколько прогулок туда-сюда, уже с удовольствием. Физическая нагрузка помогла принять решение. Вот какое.

Она потратит два дня, чтобы узнать как можно больше и попытаться разобраться с сутью исследования господина Браббера самостоятельно. Если ничего не получится — она пойдет к Лантане и посоветуется… просто спросит, что можно сделать. Две головы всё же лучше одной. А тащить всё на себе слишком утомительно.

Розалин вернулась к столу и стала искать в книгах упоминание способов определения магии на поверхностях неодушевлённых предметов. А когда нашла, глубоко вздохнула, будто собиралась нырять в глубину — и приступила к изучению предмета.

К обеду господин Браббер не вернулся. Когда наступила пора отправляться в столовую, Розалин помялась у двери, подождала пять лишних минут, поглядывая на часы, а потом догадалась осмотреть импровизированную раздевалку, где на одном из крючков нашла запасной ключ. Заперла дверь и отправилась обедать.

Скоро зима, неудобно будет ходить на обед — каждый раз придётся одеваться, брести по снежным сугробам на ветру, тем же путём возвращаться обратно. С её локонами и шапку нормальную не наденешь, а платки тут хоть и из шерсти, но тонкие, ажурные и насквозь продуваются. Придётся мёрзнуть.

Примерно об этом думала Розалин, пока на середине площади не споткнулась.

Она обнимала себя руками, чтобы защититься от ветра, смотрела вперёд и ничего не видела.

А ведь о зиме стоит переживать меньше всего… К тому времени всё решится.

Ей тут же показалось, что время немедленно ускорилось. Потекло быстрей, просто понеслось, как снежная лавина. Даже в ушах зашумело, а в глазах поплыло изображение, будто всё вокруг накрыли прозрачные волны.

Показалось, звук идёт откуда-то сверху. Розалин медленно подняла голову и увидела, что на неё уставился огромный кровавый глаз. Прямо сверлил её, как будто всё понимал. Будто все мысли Розалин, смешные и пустые, лежали перед ним, как на ладони.

Она быстро опустила взгляд себе под ноги и, уже не чувствуя холода, побежала дальше. И даже в помещении, в тепле, ещё долго ёжилась и передёргивала плечами, чтобы убрать остатки этого чужеродного взгляда, словно оставившего на её плечах плёнку какого-то нечеловеческого равнодушия.

Сегодня на обед был белый суп с гренками и несколько видов салатов. И три десерта — шоколадный бисквит, морковный пирог и пудинг с изюмом.

Розалин кивала, толком не вслушиваясь в перечень предложенного, в результате чего перед ней тарелочками оказался уставлен весь стол.

Когда она опомнилась, было поздно отказываться, пришлось делать вид, будто она действительно настолько проголодалась.

Неожиданно напротив села девушка. Без приглашения.

Розалин подняла голову и в который раз за последний час удивилась. Это была та самая девушка в строгом сером, которую она увидела в первый день. Из секретного отдела, даже неизвестно, из какого именно. Её звали Хоулина Мелозеева. Если Розалин правильно запомнила. Такое имечко запомнить непросто.

Хоулина всегда ходила в сером разных оттенков — от почти белого до почти чёрного. И в противовес принятому канону красоты собирала волосы во вдовий пучок. Так тут называли подобную причёску, когда собранные жгутом волосы закреплялись на затылке. Волосы у неё были почти чёрные, как и глаза, а кожа — бледная, давно не видевшая солнца.

Но в общем Хоулина была симпатичной и на вид серьёзной. Ничего плохого о ней Розалин сказать не могла.

— Проголодались? — Невозмутимо спросила Хоулина. Молча указала на один из салатов на тележке, которую тут же подвезла служанка. — И суп. Десерта не надо.

— Можете взять мой. — Великодушно позволили Розалин, осматривая свои десерты, до которых руки не дошли и вряд ли дойдут, скорее, она раньше лопнет.

— Спасибо, я на диете.

Розалин знала, что она на диете. Имя и про диету — это, кажется, всё, что было известно об этой девушке.

— Говорят, к вам в отдел золотаринку привезли? — Вдруг спросила Хоулина, разрезая листья салата на крошечные полоски.

Розалин замерла, осторожно подняла глаза и тут же их спрятала. Так-так… Сама ни слова лишнего не скажет, но зато хочет много знать. Да ещё тон такой выбрала непринуждённый… другая бы на месте Розалин, верно, сразу бы всё выложила.