Джена Шоуолтер - Самый темный секрет
Только, его руки отказались повиноваться умственной команде. Почему?
Его голова повернулась налево, пристальный взгляд, скользнул к его запястью.
Поцарапанная кожа, засохшая кровь. Пальцы распухли, ногти разрушены.
Внезапно воспоминания затопили его, Секреты проснулись и подтянулись в его уме, наслаждаясь открытием того, что его внутренняя защита хотела бы держать скрытым.
Ад. Те, другие демоны. Темные вспышки, гнусные побуждения.
Хайди. Знание, что он должен убить ее, и неспособность сделать это. Вкус неба, ее тело извивается напротив его, ее руки на нем, ее сладкие крики в ушах. Страйдер.
Битва, кровь. Ненависть к себе за то, что причинил боль своему друг и ограждал Ловца. Невозможность добраться до девушки, когда она нуждалась в нем. Возвращение демонов, темных вспышек и гнусных побуждений. Нет Хайди. Нет небес.
Мрачное ожидание смешалось с раскаленным добела гневом и ошеломляющим страхом, все наполнило его, когда он дернулся встать. Спальня вращалась, резкая боль копьем разрывала его виски. Ему было все равно, он остался в вертикальном положении. Где она была? Мертва? Эти мысли оставили его с болью в животе.
Нет. Нет, уверял он себя отчаянно, и он чувствовал согласие Секретов. Она не могла. Это земной аромат принадлежал ей, столь же неукротимый и основной, как его потребность в ней. Он должен был найти ее. Должен убедиться, что с ней все в порядке, что никто не причинил ей боль.
Даже при том, что ты хотел убить ее самостоятельно?
Он проигнорировал простой, рациональный вопрос и поэкспериментировал со своим диапазоном движения, поднимая одну ногу и вращая лодыжкой. Он поморщился, затем повторил процесс с другой ногой. Снова поморщился. Обе ноги упали обратно на матрас с тяжелым ударом. Кости были соединены вместе, но все еще были сломаны.
- Стоп.- Страйдер вскочил на ноги, стул заскользил позади него. - Какого черта ты делаешь? Ложись. Ты еще не оправился ".
Амун почти никогда не презирал свою неспособность говорить. Молчание было его выбором, его способом исправить заблуждения, которым он предавался все эти столетия назад, помощью невинным таким похожим на тех, которых он когда-то убил. Не говоря уже о его друзьях. У них было достаточно причин для беспокойства. Но именно тогда, он хотел кричать - девушка, где, черт возьми, девушка - безразлично, что как только он это сделает, все секреты в нем будет выльются наружу, что нанесет ущерб всем, кто их слышал. Не физически, но психически, и это было намного хуже, чем переносить боль. Он знал это очень хорошо.
Даже воины, с которыми он жил не смогли бы терпеть знания, что другие мужчины желали их женщин. Также они были бы не в состоянии терпеть отвратительные вещи, которые их враги планировали для их близких. Дружба была бы уничтожена, ревность стала бы постоянным спутником, и паранойя следовала бы за каждым их шагом.
Амун мог иметь с этим дело, потому что он потратил тысячи лет, учась дистанцироваться от видений и голосов в голове, блокируя эмоций, прежде чем они могли бы даже сформироваться.
Не этот новейший натиск, конечно. Он никогда не испытывал ничего подобного и не знал, как справиться с ситуацией. Он не имел понятия, почему был здравомыслящим сейчас, новые демоны сжались в глубине его сознания. Если не ...
Хайди.
Его демон шептал у него в голове ее имя, мольбы, молитвы, ощущая правду, даже когда Амун изо всех сил пытался принять это. Была ли она ответственна? В первый раз, так же как теперь?
Впервые попробовав мороженые абрикосы, он пришел в себя. Теперь он попробовал абрикосы снова, и его чувства вновь вернулись. Это не может быть совпадением. Его отчаяние найти ее усилилось.
Он сбросил свои ноги с матраса, скрипнув петлями. Каждый мускул, которым он обладал, завязывался узлом и болел, сильно сжимаясь на этих сломанных костях.
- Амун, черт побери. Ты был прикован к постели в течение нескольких дней, оправляясь от ран и наших маленьких экспериментов. Остановись, пока ты…
Возбуждение, каким-то образом сделало его движения плавными, он крутил руками перед лицом своего друга, прикусив губы. Почти все, что сказал Страйдер смутило его, но он оставил это в покое. Наконец заставив руки работать, он рывками показал, я сожалею, что причинил тебе боль. Прости, что я бросил тебе вызов раньше. Но я должен найти ее.
Где она? Если бы они причинили ей боль, он не знал что, черт возьми, он сделал бы. Не знал, как она так затрагивала его. Не знал, почему он заботился о том, что с ней сделали, независимо от того была ли она ответственна за его выздоровление или нет.
Секреты шептали, Она прекрасна, и, несмотря на небольшую громкость, Верховному Повелителю все-таки удалось стать самым громким голосом в его голове. В то же время, Страйдер снова сел и сказал: - Она там.- Его тон был твердым и несгибаемым, когда он сделал знак влево, наклонив подбородок.
Амун заметил, что его друг даже не спросил, кто "она" была.
Он проследил за его наклонным взглядом, и зашипел мучительно вздохнув. Она стояла на коленях, руки прикованы над головой. Цепь была привязана к его потолку и была достаточно слабой, чтобы держать ее позвоночник прямо. Ее голова свесилась вперед, подбородок вдавливался в ключицу.
Длина ее светлых-и-розовых волос закрывала большую часть ее испачканного грязью лица, но он мог видеть, что ее глаза были закрыты, ее длинные, завивающиеся ресницы, лежали веером вниз.
Его губы разошлись в тихом реве, когда он, наконец, толкнулся, чтобы встать. Ей не хорошо! Его колени почти подогнулись, живот почти взбунтовался, но ярость и безрассудная решимость придали ему сил.
- Я накачал ее наркотиками,- сказал Страйдер, как бы успокаивая его жестокий настрой. - Она поправиться.
Это не имеет гребаного значения! Важно то, что что-то было сделано с ней. Как долго она была так привязана? Без сознания? Беспомощная? Амун обошел своего друга, споткнулся два раза, и протянул руку, ладонью вверх. Секреты начали беспокойно бродить. Потому что они были ближе к девушке?
Страйдер знал, чего он хочет, и покачал головой. - Она Ловец, Амун. Она опасна.
Он помахал пальцами, настаивая. Он бросил бы вызов Страйдеру в случае необходимости. Сделал бы что угодно, что захотел.
- Черт побери! Ты совсем не заботишься о своей собственной безопасности?
Он снова замахал пальцами.
