Оберег от нечистой силы (СИ) - Цветкова Алёна

— И в этот момент Златослав отправился к святому отцу, который терпеть не мог нас с братом, и сообщил, что наследный княжич нашего рода балуется демонологией. Как ты думаешь, были ли у него шансы на честный суд? — спросил он у меня. И сам же ответил, — ни единого, Василиса. Я пытался остановить его, но в тот момент я был всего лишь святошей, пусть и в столичном храме. — он вздохнул.

Великий князь сидел за столом и молчал, а мне было жутко стыдно за то, что я так плохо про них подумала.

— Мой брат, — закончил рассказ святой отец, — вышел из себя и отрекся от Златослава. Потом он, конечно, понял свою ошибку и попытался все исправить, но мой племянник упрям, как тысяча ослов, и ни в какую не соглашается на примирение. И если ты нам поможешь вернуть его в лоно семьи, мы позволим вам пожениться…

Я открыла было рот, чтобы сказать, что фигушки пойду замуж за этого казанову. Пусть вон со своей ледью счастливо живет. Но потом закрыла. Я же все равно замуж за святошу не собираюсь. Это же понарошку… А вот Великий князь не смолчал:

— Нет! Я не позволю моему сыну жениться на купчихе!

— Ну, нет, так нет, — развел руками святой отец и обманчиво мягко улыбнулся, — пусть не женится. Пусть остается святошей в этом городке и отказывается от наследства дальше. А после нас на Великокняжеский престол войдет другой род, раз уж оба наших наследника остолопы.

— Я найду способ вернуть Златослава, — рыкнул Великий князь.

— Хорошо, — снова улыбнулся святой отец, — допустим. Но посмотри, что мои люди нашли у этой девочки. — он сунул руку в рясу и вытащил оттуда мою бумагу.

Я просто задохнулась от возмущения… Да, что он себе позволяет?! Это мой кабинет! Да я даже Варуху туда не пускаю!

— Бумага?! — Великий князь тщательно ощупал листок, — странная. Грубее, чем ситайская… Твой отец привез ее? — обратился он ко мне.

Но с другой стороны, я улыбнулась и мысленно потерла лапки, вот он мой шанс продать бумагу как можно дороже.

— Да, Великий князь, — склонила я голову в легком поклоне, — мой отец возил бумагу из Ситая, но кроме того он привез еще и рецепт ее изготовления. Эти листы я сделала сама, по технологии, которую мне передал мой отец.

— Это правда? — перебил мою презентацию Великий князь. Он теребил лист бумаги и смотрел не на меня, а на святого отца.

— Правда, — кивнул он, — я сам лично видел, где она ее делала.

— На бумаге можно записывать указы, печатать книги, рисовать. Из нее даже можно делать деньги, — продолжала я, но меня никто не слушал. Или делал вид, что не слушает.

— Сколько бумаги ты можешь изготовить? — теперь меня перебил святой отец.

— Столько, сколько нужно, — улыбнулась я как можно шире, — производство несложное, уже через месяц мы сможем делать по несколько сотен листов в день.

— Ситайцы не продадут тебе столько шелка, — возразил Великий князь и сам же себе ответил, ощупывая бумагу, — хотя это точно не шелк…

— Нет, — кивнула я, — сырье местное и к тому же весьма дешевое.

— Но я все равно против, чтобы Златослав женился на купчихе! — Великий князь смял драгоценный листочек и швырнул в угол. — Женись на ней сам!

— Нет, — хором ответили мы со Святым отцом.

— Я не пойду за него замуж!

— Златослав не простит нас, если я заберу его невесту, — Святой отец улыбнулся и подмигнул мне, — но я знаю, как сделать так, чтобы и овцы целы и волки сыты. Мы можем выдать боярскую грамотку, брат. Но не ей, — он махнул в мою сторону, — а ее отцу. Мол, за заслуги перед отечеством. Так будет и честнее, ведь это он выкрал рецепт бумаги у ситайцев, и Василиса получит титул по-наследству.

— Мой отец давно умер, — сочла нужным напомнить я. Грамотку-то я хочу, но где сейчас отца им возьму? У меня его отродясь не было.

— Вот-вот, — кивнул Святой отец, — и грамотку мы ему выдадим задним числом, и станешь ты Василиса наследной боярыней. А это, брат мой, совсем другой статус. Такую невесту и княжичу взять не стыдно. А уж святоше тем более. Никто и слова не скажет против.

Великий князь задумался. А я молча ждала его решения, боясь словом вспугнуть удачу. Боярыня — это прекрасно. Намного лучше, чем купчиха.

— Хорошо, — сломался Великий князь и впился в меня взглядом, — но у меня будет несколько условий. — Я внимательно слушала. — Первое, ты будешь делать бумагу на те же условиях, что сейчас шьешь обереги. То есть девяносто процентов княжеству, десять — тебе.

Я скривилась. У Великого князя губа не дура. Вот ведь наглый какой! Нет, ну ладно храм, там мне хотя бы костер грозил, а здесь всего лишь придуманное замужество. Нет уж, без боя я свои позиции не сдам. Не для того я мучилаь с бумагой, чтобы отдать все Великому князю на блюдечке.

— Я не согласна, — мотнула я головой, — но я готова поделиться с вами десятью процентами моей будущей бумажной мануфактуры.

Святой отец фыркнул и отвернулся, пряча улыбку.

— Купчиха, — зарычал недовольно Великий князь… и из его уст это прозвучало, как ругательство.

Торговались мы долго. Великий князь рвал и метал, грозя отправить меня на плаху, но я знала, что он это не сделает. Ему нужна была бумага. И он вынужден был уступать. Мы спорили до хрипоты по каждому пункту, и в конце-концов сошлись на пресловутых пятьдесят на пятьдесят… Что же… это лучше, чем десять. И чем ничего.

Достигнутые договоренности мы скрепили подписями на первом бумажном договоре. Я заставила писаря написать его в двух экземплярах и один забрала себе.

— Чтобы было, — пояснила я свои действия Великом князю, — это нормальные деловые традиции. Бумага стоит намного дешевле, чем слова, которые на ней записаны. И теперь я не буду переживать, что вы уничтожите договор, оставив меня с носом.

— Что?! — Засверкал глазами Великий князь, — ты сомневаешься в моей честности?!

— Нет, ну что вы! — соврала я, — я боюсь, что сама что-нибудь забуду и буду думать о вас плохо.

— Купчиха, — снова выругался Великий князь и недовольно забарабанил пальцами по столу, — И второе мое условие: ты уговоришь Златослава принять сан после моего брата…

— Э-э-э, — не поняла я, — какой сан? Святого отца? Не думаю, что это такая уж проблема. Святоша…

— Наш святоша, — перебил меня Святой отец, — вбил себе в голову, что став святым отцом, он потеряет чистоту души, потому что должен будет решать судьбы людей. И не хочет брать на себя такую ответственность. И ты должна убедить его изменить свое мнение.

— Хорошо, — согласилась я, — я попробую. Но если у меня не получится?

— Значит свадьбы не будет! — рубанул Великий князь.

Это меня более чем устроило. И я с легким сердцем согласилась.

— Вот и отлично, — Святой отец довольно потер руки, — помолвку проведем прямо завтра. Я сам лично проведу обряд.

Я пожала плечами. Завтра, так завтра. Какая разница когда? Это все равно временно. Как только высокая делегация уедет, мы ее и разорвем. И будем жить как раньше. Только у меня уже будет договор на открытие бумажной мануфактуры и боярская грамота.

— Иди, — кивнул Великий князь, отпуская меня, — обрадуй Златослава. И помни, что ты должна сделать.

И я пошла…

16

Первым делом хотела я навестить святошу. А то планов-то настроила, а его даже не спросила. Нехорошо как-то получилось. Он, конечно, добрейшей души человек, но вот возьмет и завтра в самый неподходящий момент откажется. И как я тогда буду выглядеть в глазах Великого князя и святого отца?

Но святоши в келье не оказалось. И, вообще, в храме я его не нашла. Поймала мальчишку-послушника, велела, чтоб сообщил мне, когда появится святоша, а сама по делам помчалась. А то с этими делегациями запустила все. А у меня там и баня строится, и обереги с платочками шьются, и чистота в городе наводится, и, вообще, надо обдумать, где сырье для бумаги брать. Его-то теперь много надо. Одними лоскутками из своей швейной мастерской не обойдешься. Надо заключать договора и с остальными, чтобы они свои отходы не выбрасывали в мусор…