Огонь для ее льда (СИ) - Далинская Олеся

Кит стояла посреди пустоши, той самой, где она когда-то помогала Даэтворту Саддару устанавливать защитные руны. Почему же теперь они не действуют? Под ногами в тяжелых ботинках хрустела замершая земля и Кит, оказавшись как раз на той границе, осторожно присела. Здесь и пропадали в ледяной скудной почве серебряные, пульсирующие руны, соскальзывая с сильной большой ладони ее дяди. Кит протянула тонкие бледные пальцы и ковырнула комок земли, будто пытаясь увидеть, там ли еще знаки особой защиты. Блеснуло красным и из ямки поднялась алая лужица, изнутри…Кровь! Кит отпрянув, запнулась, больно ударившись о замершую поверхности земли, попыталась подняться, но тяжелое тело отказывалось подчиняться. Впереди промелькнуло движение и закричав в беззвучном вопле, Кит с ужасом наблюдала, как растет подвижная, поблескивающая глыба крови, поднимается вверх и формируется в человеческую фигуру…И оно заметило ее! Скользнуло к ней, нависло, погружая ее с головой в отвратительный, сладковатый запах…Как невыносимо ею пахнет, до тошноты, до обморока!

Открыв глаза, Кит лежа в своей постели, задыхалась от ударов взбесившегося сердца. Холодно-липкий ужас, почти затихнув до мелкой дрожи, отступил к пальцам, судорожно сжавшим в кулаки простынь. Вокруг темно, абсолютная черная ночь, но вот зрение начало привыкать и над ней забелел потолок ее комнаты. Пустошь осталась во сне, вместе с алым чудовищем — это всего лишь кошмар…А вот рецепторы носа все еще улавливали невыносимую кровавую вонь. Кит с беспокойством скользнула взглядом вверх…Потолок она видит не весь, прямо над ней черное пятно, теперь все резче выделяющееся на общем фоне.

Это опять оно! На этот раз Кит не кричала. Выкинула в верх руку и зажмурившись, запустила в дрожащую кисть весь адский холод на который была способна. Температура резко упала, кончики пальцев погрузились в черный вязкий туман тени…Резко выдохнув и выпустив облачко белесого пара, Кит потрясенно раскрыла глаза.

Кровь, блеск металла, где-то эхом звучала странная песнь, на незнакомом, пугающем языке, затем слова-заклинания и женский крик. Протяжный, полный яростной боли и ненависти. Кит окатило волной ярчайшей, чистой злобы.

…Навсегда…проклята!

Новая вспышка. Все внутри рвало от бессильного гнева.

…Я ваша, навеки…император…

…Проклята богами…

Она отдернула руку и тень ухнула в сторону — с шумом упал прикроватный столик, звук разбитой вдребезги вазы и черное пятно с жутким шипением пропало в темноте на полу.

Соул влетел в комнату. Вспыхнул свет, но Кит не отвела взгляд от того места, где пропала тень. Его она сразу узнала по стремительному появлению в спальне и он прав. Нужно ехать в Сайконг, так как судя по тем ощущениям, что она уловила, запустив холод в густоту тени — это творение корхи, ее силы. Детище проклятой ведьмы даже несло в себе часть воспоминаний Синити.

— Снова?

— Да.

Он остановился у ее постели и Кит, наконец повернула голову к нему. Опять в одних штанах…Медленно поднимаясь взглядом по твердому сухому животу, по мощной вздымающейся от дыхания груди, она, чуть задержавшись на неуловимые секунды на его губах уставилась в горячий янтарь глаз. Понимая, что такую реакцию вызвал ее вид, Кит не предприняла попыток исправить ситуацию — с недавнего времени она не могла удержаться, чтобы не пощекотать себе нервы. Созерцать этот огонь в глазах Соула! Это становилось зависимостью.

Янтарный жгучий взгляд проскользнул, словно поглаживая по ее обнаженному, из-за сползшей тончайшей сорочки, плечу, спустился ниже, туда, где край белоснежного шелка едва держался на груди. На смену страху приходила другая дрожь, не менее опасная тем, что на нее, она кажется, твердо подсела.

— Мне опять остаться?

О, только не это! Кит поправила сорочку и Соул, недовольно проследив за ее движением, высокомерно вздернул подбородок. Самоуверенный мерзавец, не привыкший к отказам и женскому равнодушию!

— Думаю не стоит. Скоро рассвет.

Соул прошел к столику, поставил его и ногой, сгреб крупные осколки вазы в сторону, подальше от ковра.

— Как знаешь.

— Тень точно принадлежит корхе, Соул.

— Да?

Он рассеянно оглянулся, словно проверяя все углы и закоулки спальни.

— Я пыталась заморозить ее и уловила обрывки чьих-то воспоминаний. Похоже на прошлое Синити.

— Почему ты так решила? — взгляд Соула остановился на ней — пристальный и непонятный. Насторожился.

— Проклятье, ненависть, бессилие…император. — Кит глубоко вздохнула. — Я твоя навеки…

На лице Соула дрогнула мышца и опять этот пристальный, обволакивающий теплом, с подтекстом взгляд вдоль ее тела. Кит опустила лицо на колени, спрятавшись от него, его странных глаз и того, что клубилось в их глубине, заставляя мысли уходить в другую сторону. Невозможно остаться равнодушной и сосредоточенной, когда на тебя смотрят вот так — со сдерживаемым желанием, с осуждением за неуверенность, с голодным ожиданием…О, боги, дайте сил!

— До рассвета пара часов, Кит. Будь готова к девяти.

— Да. — Подняла лицо Кит.

— Предстоит дальняя дорога.

В тишине комнаты, камнем повисла напряженная пауза. Или это от него исходило то, отчего она затаилась, замерла и забыла все слова, что хотела сказать. Обволакивающее, искушающее тепло в котором можно забыться и познать нечто бесстыдное и порочное, отчего она сойдет с ума, лаская дрожащими пальцами это лицо с нежностью обезумевшей от страсти женщины.

— Ладно, я пойду.

Кит подняла глаза на Соула. Медленно качнула головой и тот, с непроницаемым выражением лица направился к дверям.

— Я все равно уже не буду спать, — будто чувствуя вину за отказ, уже ему вдогонку бросила Кит.

Соул прикрыл дверь, так больше и не взглянув на нее. О, боги, какого черта она оправдывается! Отдернув одеяло, Кит раздраженно вскочила с постели и, встревоженно глядя на осколки стекла, вспомнила как Синити любила побить посуду, задыхаясь, буквально захлебываясь истерикой. Тогда у Соула и тени эмоций не пробегало — чтобы не выдавала ее мачеха, все словно разбивалось о стену его ледяного безразличия. Тогда он хорошо скрывал свой огонь…

Нескольких часов пути с лихвой хватило, чтобы подумать, уставившись на пейзаж за окном. Соул откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза вообще предпочел молчать, а вторую половину пути провел возле кучера, оставив ее одну в экипаже.

Как только показались пригороды Сайконга, а на горизонте, сквозь розоватую дымку появились высокие башни, Кит вспомнилось ее грустное пребывание в обители богов. Тогда она тысячу раз прокрутила в голове события того злополучного вечера, гадая, как умудрилась вляпаться в такое. После фейерверка, во время танцев, в то время, когда наверху в спальне, убивали Синити, она помнила только Маджели, суетящуюся рядом и Кит, как часто бывало, под ее жужжание, задумалась, отвернувшись к окну. В нем отражались танцующие пары, но она не помнила ни одного знакомого лица. Слишком большой круг подозреваемых. В гостиной несколько ведерок со льдом, много вина, столик с бокалами прямо у входа, где их без труда подхватил убийца, направляясь к своей жертве. Дори видела, как сцепились Таронд и Соул, кстати, она не поинтересовалась у него, что произошло с мэром.

Вздохнув, Кит безнадежно покачала головой. Может поиски веского мотива дадут результат? Кому выгодна смерть мачехи, настолько, что убийца так зверски разделался с ней? Мысли снова вернулись к Соулу, вот уж кто рад был избавиться от той, что держала его на унижающем коротком поводке! Ладно, не стоит отчаиваться, может прошлое Синити что-то подскажет? А оно связано с Сайконгом, с императорским двором, где сейчас властвует Даэтворт Саддар.

Их экипаж мелко затрясло и эта легкая дрожь говорила о том, что они въехали непосредственно на улицы города, вымощенные брусчаткой. Кит, выбросив из головы мысли о прошлом, уставилась на бурлящий Сайконг снаружи. Вокруг, вдоль дороги, а где и по ней, путаясь перед колесами экипажей, сновало несметное количество народа. Шум, гам, смесь запахов из еды, парфюма и черт знает чего еще. И очень много военных. Это отголоски войны с лангратами, остатки которых уже добивали на окраинах империи, в самых дальних провинциях.