Во имя Чести (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна
— Больше никогда не летать на эту планету, — хмыкнула я. — И друзьям того же пожелать!
— А как же бедные дорийцы? — глаза моего собеседника насмешливо сверкнули, хотя тон был предельно серьёзный.
— Да их вроде бы всё полностью устраивает, а насильно счастливым ещё никого сделать не удалось. Если человек хочет вести себя как полный идиот, кто ему может это запретить? — хмыкнула я.
— Браво, — рассмеялся он. — Хорошая у тебя дочь, Дмитрий.
— Ещё бы, — себе под нос буркнул отец, но уже вполне весело покосился на меня.
Вот почему у меня такое ощущение, что я сейчас не понимаю и не замечаю что-то очень важное?
— А дорийцы тебе как?
— Я их много видела, что ли, — ворчливо хмыкнула я. Но настроение тут же испортилось; вот зачем он спросил, а? — Дорийцы как дорийцы. Щепетильные зануды без чувства юмора. Хотя эти их представления о Чести порой не совсем уж дикие, а вполне жизнеспособные. Не дал же мне капитан тогда с этим типом подраться, — задумчиво хмыкнула я. На этом месте оба мужчины очень ошарашенно вскинули на меня взгляды, я даже занервничала немного. — Что?
— С кем ты там подраться пыталось, горе луковое? — устало и как-то обречённо вздохнул отец.
— Нет, ну а что он?! — сразу вскипела я. — Он, значит, всех землян трусами и слабаками считает, а я его ещё спокойно слушать должна?!
— Кто — он? — уточнил папа.
— Помощник штурмана, — вздохнула я, беря себя в руки. — Но я не подралась, не надо так на меня укоризненно смотреть, на него капитан что-то непечатно рявкнул на своём языке и всех построил.
— Нет, Дим, беру свои слова назад. Не хорошая у тебя дочь, а просто замечательная! — весело улыбаясь, заключил Александр. — Ладно, вернёмся к нашим баранам. Где там у тебя дополнения по пограничникам? — тихим деловым тоном обратился он к отцу, и я почла за лучшее отступить в свою каюту с кофе и остывшими остатками завтрака. Мне вдруг стало неуютно в этой компании.
Весь разговор оставил во мне какой-то странный липкий осадок. Будто над моей головой пронёсся бесшумный и смертоносный сгусток плазмы, а я этого даже не заметила. Здравое предположение, чего хотел этот Александр, у меня было: проверял на лояльность, не попала ли я под влияние условного союзника. Это объясняло мрачное молчаливое недовольство отца, но совершенно не объясняло произошедшего диалога. Ни одного заковыристого вопроса, обыкновенная беседа о впечатлениях, быте и нравах аборигенов.
Судя по поведению отца, проверку я всё-таки прошла, что не могло не радовать. Хотя мне теперь чертовски любопытно, а какие же ответы должны были его насторожить и определить «провал резидента»?
На этот раз я не стала отвлекаться на всяческие игрушки и весь день провела за знакомой программой, освежая в памяти слегка выветрившиеся оттуда под влиянием гормонов навыки. Благо, в болталке моей эта программа была установлена, давно уже настроена и подогнана под привычные параметры управления.
— Всё играешься? — вывел меня из мира цифр насмешливый голос отца.
— Не дождётесь, — хмыкнула я, сворачивая экран. — Разминаюсь перед предстоящим экзаменом на вшивость на будущем рабочем месте. Ещё раз привет. Мне позволительно узнать, что такое сегодня происходило в столовой? — ехидно уточнила я.
— Обычная проверка, — неприязненно поморщился он. — Авдеев, конечно, тот ещё фрукт, но дело своё знает.
Авдеев! Я вспомнила, кто это! Я знаю эту фамилию! Авдеев Александр Сергеевич, наш министр внешних связей. Ох, ничего себе; хорошо, я вежливая была и ни разу ему не сказала никакой гадости.
— Па, а я спросить хотела, как вы меня пересаживать-то будете?
— Обычно, — он пожал плечами и неловко опустился на диван рядом. — Высадим на станции, дождёшься там своего корабля. Патрульный катер «Чёрная кошка». Станция большая, наша, так что проблем быть не должно. Я могу на это рассчитывать? — насмешливо поинтересовался он.
— Можешь, — отмахнулась я. — Меньше всего мне сейчас хочется влипать в неприятности.
— Если бы это ещё от тебя зависело, — хмыкнул отец. — Так, а чего я расселся-то? Я же на минуту зашёл, узнать, как тут у тебя и всё ли в порядке.
— Проще говоря, проинспектировать состояние и предотвратить истерику? — ехидно уточнила я.
— Не без этого, — не стал отпираться он и поднялся. — Ладно, кроха, отдыхай.
— Слушаюсь, мой генерал!
Время на корабле дипкорпуса прошло быстро, хотя и довольно скучно. Я обнаружила, что знания в мою голову вбивались качественно, высыпаться оттуда не успели, и всё я прекрасно помню.
Расставание с зеленоглазым дорийцем переносилось значительно легче, чем могло. Мне его очень не хватало, но обострялось это ощущение нечасто, да и особых страданий не приносило. Так что я легкомысленно согласилась, что всё это было наваждением, и успокоилась.
И через несколько дней, слегка волнуясь в предвкушении взрослой самостоятельной жизни, я попрощалась с отцом и сошла на станции.
Станция ничего общего с той помойкой, на которой я в компании дорийцев закупалась одеждой, не имела. Всё чистенько, всё блестит, всё по-военному строго и аккуратно. Пройдя транспортным туннелем от шлюза, я попала в просторный светлый зал ожидания и ради интереса вперилась в карту.
Станция носила очень странное название «Краеугольный камень». Поначалу я решила, что тут имеет место или шутка, или заимствование из какого-то незнакомого мне языка, или имя собственное. Но, воспользовавшись бесплатным галанетом, выяснила, насколько была неправа. Хотя менее странным название от этого не стало.
Станции имела небольшую площадь, а по внешнему виду напоминала что-то вроде осьминога. Толстое брюшко со всяческими объектами гражданского и технического назначения, маленькая голова, в которой я сейчас и находилась, и тянущиеся от неё во все стороны щупальца — стыковочные коридоры.
Низкие приземистые удобные диванчики так и манили присесть и вытянуть конечности, но желающих воспользоваться их услугами было очень немного. Если точнее, всего четверо, и чего они тут ждали, было совершенно неясно. Вдоль стены под крупной надписью на нескольких языках «Информация» вытянулся ряд справочных терминалов, заканчивающийся угловым столом, за которым скучал какой-то молодой парень в сержантской форме. Рассудив, что живое общение — всяко лучше бездушной машины, именно к нему я и направилась.
— Доброго времени суток, — поздоровалась я.
— Здравствуйте, — парень вздрогнул, как будто от моего обращения он проснулся, а до тех пор — дремал с закрытыми глазами. — Чем могу помочь?
— Корабль «Чёрная кошка» ещё не стыковался?
— Момент, — кивнул он и закопался в свои терминалы. — Не стыковался, но буквально пару минут назад вышел на связь и запросил стыковку. Где-то через полчаса будет здесь.
— Спасибо, — кивнула я, и, оглядевшись, направилась в дальний конец зала. Надо было всё-таки связаться с домом.
Подумав, первого я вызвала Валерку. Друг откликнулся сразу; кажется, даже не глядя, кто ему звонит. Голоэкран отобразил светило вирусологии в явно рабочей обстановке, в защитных очках и маске.
— Зимин, слушаю! — бодро сообщил он. — Варвар! — ахнул друг, опознав меня. На фоне, звякнув, разбилась какая-то склянка, и я похолодела.
— Валерка, скажи мне, это не был образец какой-нибудь жуткой смертельной заразы?! — потрясённо прошептала я.
— Где? Нет, что ты, просто этиловый спирт, — отмахнулся он, не пытаясь приступить к устранению последствий аварии. — Не надо меня так пугать, Варвар! Где ты, откуда? Что это за хмыри были? А то дядь Дима меня допросил, но сам только сказал, что ты жива, и улетел куда-то. Я к тёте Лесе заходил, она волновалась очень, но утверждала, что всё будет хорошо, и что тебя спасут! Спасли, да?
— Да всё нормально, Валерик, — расплываясь в умилённой улыбке, кивнула я. Какой он всё-таки милый, замечательный и трогательный. — Меня совсем не обижали, были предельно вежливы и тактичны. А сейчас меня папка вытащил, и я вот жду, пока меня заберёт корабль, на который меня по распределению отправили. Так что я прямо сегодня на службу заступаю, буду охранять рубежи нашей родины, — гордо заключила я. — И домой теперь только в отпуск.
