Татьяна Алферьева - Ловушка для сирены
— Мне надо идти, — спохватилась девушка и попыталась остановиться.
Лион, только что державший её на расстоянии вытянутой руки, притянул Лиру к себе и крепко обнял за талию.
— Может, дашь ей возможность дойти до конца? — тихо спросил дивный.
— Вы о чём? — прошептала целительница. Они были так близко друг к другу, что девушка ощутила биение чужого сердца.
— О твоей подруге и том, из-за кого она приехала сюда, — пояснил Лионэль, отпуская девушку и снова начиная танцевать. — Пусть окончательно разочаруется в Виссаэле.
— А если нет? — продолжала беспокоиться Лира, оглядываясь в сторону выхода на террасу.
— Тогда она сделает большую ошибку. На ошибках учатся, Лирейн. И практически всегда на своих, — грустно улыбнулся Лион.
Девушка вспомнила песню, которую он пел вчера вечером у костра.
Не изменить и не вернуть,И начисто не перепишешь.Ты выбрал сам неверный путь.И выхода уже не ищешь.
Он тоже пытался уберечь кого-то от неправильного поступка, и возможно этим сделал только хуже.
Видимо, испытываемое Лирой сочувствие, слишком явственно проступило в выражении её лица, потому что Лион поспешил скрыть свои эмоции за непроницаемой маской надменности и холодности.
Танец закончился. Дивный отвёл девушку обратно к фонтану, и Лира с облегчением увидела возвращающуюся в сопровождении Шона Аниту. Принцесса была задумчива, но в целом спокойна, что-то твёрдо решив для себя.
— Этот Висса — трусливый сморчок, — сообщил Шон, чем заставил Лиона поморщиться. Речь ведь шла об одном из его сородичей.
Чтобы разрядить обстановку, Лира попросила:
— Лорд Лионэль, насколько неучтиво будет с нашей стороны, если мы покинем бал прямо сейчас? Я очень устала.
Девушка говорила правду. Она действительно устала, а рана на плече настойчиво ныла, требуя покоя и отдыха.
От Лиона не укрылось её состояние.
— Идёмте. Только попрощаемся с Их величествами.
Королева долго смотрела в след светловолосой девушке, размышляя про себя, правильно ли она поступила, не открыв сирене её будущее?
* * *Стационарные телепорты — вещь редкая. Установленные на источниках силы, они обычно использовались в случаях крайней необходимости. Каждое перемещение расходовало большое количество энергии источника, которая накапливалась довольно медленно. Поэтому неконтролируемая эксплуатация такого телепорта способна была привести к истощению, а то и исчезновению самого источника.
Согласие на перемещение всей троицы посредством эльфийского телепорта, причём вместе с Поганкой и Жулем, которых Лира ни за что бы ни бросила, было получено Лионом с лёгкостью. Впрочем, целительница в этом и не сомневалась. Не зря же эльф состоит в тёплых отношениях с королевской четой.
Прощаясь, Лионэль поцеловал Лире руку, приведя этим девушку в сильное замешательство.
— Ещё раз спасибо за всё, — тихо произнесла целительница.
— Это тебе спасибо, — дивный посмотрел девушке прямо в глаза. Он явно хотел сказать что-то ещё, но передумал.
Принцесса и тролль в нетерпении переминались возле висящего в воздухе чёрного пространственного провала с мерцающей зелёным светом рамкой. Жуль скулил, не ожидая от подобного перемещения ничего хорошего. Поганка от страха танцевала на месте, грозя отдавить ноги Шону и Аните. Само собой последним хотелось как можно быстрее убраться из этого нервирующего животных места.
— Прощайте, — Лира поспешила к друзьям.
— До свидания, — понеслось следом.
Лион ещё долго стоял перед сплетённой из ветвей двух тонких изящных деревьев аркой, а мастер пространственных перемещений, дежуривший в этот день, недоумевал, о чём так задумался бывший начальник тайной эльфийской разведки, стоя перед давно уже деактивированным телепортом.
Глава 11
И снова в путь
— Лира! Детка! — раздался радостный женский голос со стороны небольшого симпатичного особняка из светло-серого камня. — Джером! Лира вернулась! С мужчиной!
Целительница поморщилась. Шон и Анита с интересом разглядывали бегущую к ним по липовой алее, на которой они оказались после переноса, женщину — красивую, статную блондинку, одетую в пышное платье лилового цвета. В её серо-голубых глазах было не столько радости, сколько неприкрытого интереса, причём именно к троллю.
— Ты ещё больше похудела! — заметила мать Лиры, обнимая девушку и тут же отстраняя её от себя, чтобы получше рассмотреть. — А, это твои друзья?
Скользнув взглядом по Аните, женщина опять уставилась на Шона. Тому даже неудобно стало от излишнего внимания к своей персоне.
— Мне нужен, папа, — Лира попыталась как можно вежливее выпутаться из материнских объятий.
— Кто бы сомневался? — слегка обиженным тоном произнесла Клементина. — Ты и гости-то приезжаешь только к нему, а мы с Лаурой так, по боку.
— Мама, — покачала головой Лира. — Я вас всех люблю, а к папе у меня есть дело, касающееся моих друзей.
— Ну, не знаю. Ему сейчас не до тебя. Видишь, даже встречать не вышел. Опять у них там что-то стряслось!
— Почему у них, мама? Ты же тоже входишь в Совет наставников, — напомнила Лира, незаметно увлекая Клементину к дому.
— Тем не менее, твой отец ничего мне не рассказал, — продолжала возмущаться женщина. — Закрылись у него в кабинете и так тихо шушукаются, что ничего не услышишь.
— А ты уже попробовала? — лукаво улыбаясь, не спросила, а уточнила дочь.
— Лира! — воскликнула Клементина, уличённая дочерью в компрометирующих действиях. — Ну, тебе-то он всё расскажет. Между вами никогда не было секретов.
За разговорами они подошли к дому. Лира отпустила поводья и, хлопнув Поганку по крупу, задала ей направление в сторону конюшни. Жуль уже давно с радостным лаем носился по парку. Климентина пригрозила, что после этого не пустит его в дом, поскольку ночью прошёл дождь, и земля до сих пор сырая.
— Мама, пожалуйста, позаботься о моих друзьях. Думаю, они задержаться у нас на несколько дней. А я попробую достучаться до папы, — входя в дом, попросила Лира.
— Хорошо, дорогая. Но, потом ты мне всё расскажешь? — с любопытством, которое было воистину неистребимо в этой женщине, спросила Клементина.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Лира, взбегая по широкой лестнице на второй этаж. Тёмно-красная ковровая дорожка с густым ворсом делала шаги совершенно бесшумными.
Кабинет отца был в конце длинного коридора. С замиранием сердца Лира подошла к заветной двери. Сейчас она увидит самого любимого, самого дорогого её сердцу человека, по которому всегда страшно скучала, находясь в разъездах далеко от дома. Ни по матери, ни по сестре она никогда так не тосковала, как по отцу, по их задушевным разговорам у камина поздним вечером, по его тёплому всё понимающему взгляду серых глаз, по доброй и одновременно детской улыбке.
