Виктория Ковалева - Остров последнего дракона
Под этот жизнеутверждающий лозунг, я приподнялась на кровати и осторожно, боясь навредить, опустила на пол сначала здоровую, потом больную ногу. К моему облегчению, ожидаемой боли в недавно сломанной конечности не последовало (спасибо Дрейку!) и лишь большой, уже выцветающий синяк напоминал о прошлой травме. Кстати, надо отметить, что целительная магия дается нашему камадо на удивление легко. Так быстро срастить кости, восстановить ткани и вернуть подвижность лодыжке, под силу пожалуй разве что личному целителю Охтия Второго. Как-то я раньше не задавалась вопросом – насколько велики способности Дрейка Гатлея, но что-то мне подсказывает, что целительство далеко не единственный его конек. Вероятнее всего, свою силу он получает от острова, который весь буквально пропитан этой странной, чуждой для меня магической энергией. Теперь становилось понятно, почему тогда, на корабле, Дрейк потратив свои силы на ограничительные браслеты, выглядел так ужасно – вдали от своего источника, ему просто негде было их черпать.
Размышления о природе магии камадо, глухой болью отозвались где-то на задворках души. Трудно было постоянно думать о том, чего совсем недавно лишилась сама. На Гатлея я больше не злилась – в конце концов, не он же натравил на меня того гигантского ящера, да и не побеги я тогда не разбирая дороги, сейчас была бы цела и невредима. А ведь тогда я явственно, буквально на себе почувствовала действие магического щита, и если бы вовремя повернула назад, эта тварь не смогла бы причинить мне вреда. Теперь-то можно сколько угодно ругать себя за неосмотрительность, порывистость – ничего уже не исправить. Так что, затем терзать себя понапрасну? Пусть я осталась без магии, но теперь у меня есть Дрейк и он, (я была в этом уверенна) единственный, кто сможет помочь мне смириться с моей потерей.
За этими размышлениями я с наслаждением ополоснулась прохладной водой и полезла в шкаф чтобы подыскать себе что-нибудь более подходящее чем длинная легкая ночнушка в которой я и пролежала все эти несколько дней (надеюсь, переодевала меня Фло). Неожиданно, рука наткнулась на что-то небольшое и плотное. Выудив свою находку на свет, я непроизвольно вздрогнула: кукла камадо! Я уже совсем забыла, как запрятала эту игрушку в шкаф. Странно, но теперь маленький, так похожий на Дрейка человечек, выглядел по-другому: вокруг игрушечного тельца разливалось мягкое, едва заметное глазу голубоватое свечение. Я словно завороженная смотрела на куклу, чувствуя, как руки начинают знакомо покалывать. Нет, магия не возвращалась ко мне, но словно бы мягко, не навязчиво толкалась в мои ладони. Необъяснимое чувство чего-то близкого, родного пролилось на сердце целительным бальзамом и я готова была сидеть вот так вот часами, прямо на полу, прижимая к себе эту маленькую сияющую фигурку.
В дверь осторожно постучали, я чуть слышно застонала от разочарования, когда голубоватый свет коротко мигнул и померк. Теперь это вновь была обычная кукла, которую я тут же спрятала на свое место.
– Входите. – Подавив еще один разочарованный вздох, разрешила я.
Тетушка Фло, заходила в комнату неуверенно. В темных, всегда таких понимающе-ласковых глазах сейчас застыло напряжение. Я вдруг устыдилась своего недавнего поведения и холодной отчужденности которую я проявила при последней нашей встрече. Нет, конечно я понимаю, что в тот момент не могла контролировать свои чувства и эмоции, но бедная женщина, которая всегда так хорошо ко мне относилась, в любом случае не заслужила такого к себе отношения.
– Входи, Фло. Я не кусаюсь. – Мягко улыбнувшись, произнесла я, доставая из шкафа зеленое, расшитое серебристым узором платье с короткими рукавами.
Взгляд женщины постепенно смягчился, и на смену недоверию, пришло радостное облегчение:
– Ниэль, девочка моя, как же я за тебя переживала! – со слезами на глазах кинулась меня обнимать Флозетта. Чувствуя, как жалобно хрустнули мои косточки от столь неожиданного наплыва чувств Фло, я со смехом взмолилась о пощаде:
– Ой, прекрати, ты меня сейчас задушишь!
– Это снова ты! – радостно выдохнула женщина, утирая тыльной стороной ладони глаза. – Я уж думала ты…
По тому как осеклась и побледнела тетушка Фло, я поняла, что на мой счет у нее были самые неутешительные прогнозы и теперь, увидев, что я жива и относительно здорова, она испытывала непередаваемое облегчение.
– Все обошлось, так что нечего плакать, – я погладила служанку по плечу, – лучше давай-ка чего-нибудь перекусим.
Флозетта встрепенулась, всплеснула руками и бормоча виноватое: «Ох, сейчас-сейчас, совсем дура старая запамятовала!», кинулась прочь из комнаты. Я задумчиво посмотрела ей вслед, и борясь с искушением вновь достать куклу камадо в надежде что увижу это мягкое голубое сияние, решительно принялась переодеваться.
Фло вернулась достаточно быстро, держа в руках большой, доверху наполненный съестным, поднос.
– На вот, девочка моя, покушай. – Наседкой закудахтала женщина, ловко выкладывая на стол далеко не легкий завтрак.
– Я столько не съем! – в ужасе округлились мои глаза, глядя на такое количество пищи. – А если и съем, то снова слягу в кровать, на этот раз с заворотом кишок!
– Так ты ж сколько голодала! – попыталась возразить Флозетта, но потом уже ласково добавила:
– Съешь что тебе понравиться, остальное я потом унесу.
Живот согласно буркнул, и я поспешила к столу. При взгляде на поджаренные ломтики ветчины, тонкие пластины остро пахнущего сыра, мягкие булочки, копченые кусочки рыбы, свежие овощи и фрукты, я блаженно закатила глаза и глубоко вздохнула, впитывая в себя чудесные запахи. Рот тут же наполнился голодной слюной, и я опасаясь ей подавиться, спешно принялась за трапезу.
– Фло, а где сейчас камадо? – стараясь не выдать волнения, поинтересовалась у женщины, которая умиленным взглядом наблюдала за тем, с каким аппетитом я ем.
– Так он с самого утра дожидается пока ты проснешься. – Улыбнулась служанка. – Видела бы ты, что с ним было, когда тебя обнаружили без сознания за магической чертой! Сам не свой все эти дни ходил, срывался на всех подряд. Я таким нашего повелителя никогда еще не видела. Так что, любит он тебя, девочка моя – точно любит!
Я почувствовала, как щеки обожгло румянцем, и я не удержавшись, хихикнула:
– Все-то ты знаешь, тетушка Фло.
– Да тут и слепому ясно, что камадо к тебе неравнодушен. Только вот, – лицо женщины стало более серьезным, – Сивиллу жалко. Он ведь, последние дни ее вообще, как будто не замечает, а та ходит мрачнее тучи, видно, почувствовала, что жениха теряет.
– Эх, Фло, – вздохнула, – все я понимаю, да вот только сердцу не прикажешь. Я знаю и верю, что Дрейк меня любит, и даже, откажись я от нашей любви в пользу Илле, счастья у них уже не будет. Жениться, из чувства долга – это обрекать и себя и ее на постоянные терзания. Мы обязательно поговорим с Сивиллой, и я действительно надеюсь, что она, несмотря на свой характер, сможет нас понять.
