Кинли Макгрегор - Пари
– Я хочу быть одним из вас, – наконец на восьмой день признался Мерлин Том. – Хочу помочь спасти мир.
Ее глаза потускнели.
– Это не твоя судьба, Том. Ты должен вернуться в мир людей и жить, как прежде.
В ее устах это казалось достаточно простым делом, но он уже был не тем человеком, что прибыл на Авалон. Время, проведенное там, изменило его.
– Как смогу я жить по-прежнему после того, как узнал правду?
Она отошла от него.
– Ты станешь прежним, Том… обещаю.
Внезапно все вокруг затуманилось. Его глаза перестали что-либо видеть, и он оказался в полной темноте.
На следующее утро, когда Том проснулся, он обнаружил, что он снова в Англии, в собственном доме… в собственной постели.
Он отчаянно пытался вернуться на Авалон, но все вокруг говорили, что все это ему привиделось во сне.
– Вы все время были здесь, – клялась его домоправительница.
Но он ей не верил. Как он мог? Ведь он вовсе не был болен. Не был.
Это все было в реальной жизни (еще одно слово из пяти букв, которое часто доводило людей до беды).
В конце концов Том убедил себя, что окружающие правы и что все это ему приснилось. Земля Мерлинов существовала только в его воображении, где же ей еще быть?
И он стал жить по-старому. Играл, дрался, волочился за девками, а в основном пил, пил и снова пил.
До той ночи.
Тем проклятым (еще одно слово, в котором много букв в английском языке, но пять во французском{Damnй (фр.)} – иногда эти французы очень прозорливы) вечером Том пошел в свою любимую таверну, в которой его ждала куча не слишком благонравных друзей. По мере того, как проходила ночь и они все глубже погружались в свою выпивку, Джеффри, а может, это был Генри или Ричард, задумал пари.
Тот, кто расскажет лучшую историю, получит кошель ноблей{Нобль (англ.) – английская золотая монета XIV–XV веков.} (заметьте, опять пять букв).
Никто не знал, сколько денег в этом кошеле, потому что все они были слишком пьяны и не стали проверять. Вместо этого они начали рассказывать свои истории группке шлюх, которые и стали их судьями. Том, слишком пьяный, чтобы заметить, что к их столу подошел какой-то мужчина, миловался со своей подружкой, пока остальные травили свои байки.
– Это все очень хорошо и мило, – сказал он, когда Ричард закончил некий пересказ одной из историй Чосера{Чосер, Джеффри (ок. 1340 –1400) – самый знаменитый поэт английского средневековья, "отец английской поэзии", один из создателей английской литературы. "Кентерберийские рассказы" (англ. The Canterbury Tales) – написанный на среднеанглийском языке в конце XIV века сборник из 22 стихотворных и двух прозаических новелл, объединённых "рамой": истории рассказывают паломники, направляющиеся на поклонение мощам святого Томаса Беккета в Кентербери и описанные в авторском прологе к произведению. Рассказчики относятся ко всем слоям средневекового английского общества. Их истории весьма разнообразны по тематике, часто связаны с темой любви и предательства; некоторые из них сатирически изображают злоупотребления католической церкви. Литературное мастерство Чосера проявляется и в том, что в новеллах отражены индивидуальные черты и манера речи рассказчиков.} (он не отличался оригинальностью). – Но я, Томас Мэлори… сэр Томас Мэлори, могу всех вас переплюнуть.
– Конечно, можешь, Том, – сказал Джеффри, хихикнув и громко рыгнув. – Ты всегда так думаешь.
– Нет, нет, я не думаю… я для этого слишком пьян. Я это сделаю. – Он протянул кружку, чтобы ее вновь наполнили, и начал свой рассказ. Поначалу он собирался поведать им историю о происшествии на ферме, которую рассказал ему отец, но прежде чем он смог передумать – спиртное возымело свой эффект, – он выложил им всю историю о короле Артуре, которую рассказала ему Мерлин.
Ну или некоторую ее часть. Будучи любителем приукрасить правду, Том взял на себя некоторую смелость в изложении. Он кое-что изменил, но в основном придерживался фактов. В конце концов, какой от этого вред? Все равно это был только сон, а байка была хорошая.
И в следующий момент он был провозглашен победителем и забрал домой кошель, в котором позднее обнаружил пару камней и немного корпии{Корпия (нем.) – расщипанное полотняное тряпье, прежде употреблялось для перевязки ран.}. Жалкий приз, не правда ли?
А спустя какое-то время, хотя он даже не успел сообразить, что произошло, к нему начали подходить люди и хвалить написанную им книгу. Том, не будь дурак, поначалу им подыгрывал, не желая упускать такую возможность прославиться. Пока не увидел книгу воочию, на обложке красовалось его имя.
Ни один человек не разрушал свою жизнь быстрее, чем Том в тот момент, когда эта книга стала общедоступной.
В одно мгновение он сидел на своей кровати, а в следующее – уже оказался в узенькой, крошечной, бесконечно малой камере под гневным взором белокурого ангела.
– Я вас знаю? – спросил он.
Женщина сверлила его глазами. Откуда ни возьмись появилась эта книга.
– Как ты мог это сделать?
И в этот момент инстинкт самосохранения заставил Тома задать тот самый вопрос, который веками подводил мужчин под монастырь:
– Что сделать?
И, как и бесчисленные мужчины до него (и после него, не правда ли, мужчины?), он слишком поздно понял, что лучше бы ему было помалкивать.
– Ты рассказал нашу тайну, Томас. Будь ты проклят за это, потому что своей книгой ты выдал нас тем, кто желает нам смерти.
Внезапно он все вспомнил. И главное, осознал, что это был вовсе не сон.
Повелители Авалона были настоящими… как и Моргана. Как Мерлин возглавляла остатки рыцарей Круглого стола, Моргана управляла своим Кругом проклятых. Две силы, борющиеся за мир.
Но у Томаса остался только один вопрос:
– Если ты такая могущественная, Мерлин, то почему не знала, что, если вернешь меня в человеческий мир, будет написана эта книга?
Как только он произнес эти слова, он понял, что бывают вопросы хуже, чем спрашивать у женщины: а) ее возраст; б) ее вес и в) что он сделал.
– Прошу заметить, что тут я cгнию и тут и останусь, пока Мерлин не остынет.
Том посмотрел на КПК и вздохнул. Может, время на Авалоне и не имело особого значения, но для него оно значило чертовски много.
