Изумрудный бал. Спасибо, я не танцую - Лия Кимова
– Адепт Варна, вы опять фамильярничаете, – нахмурившись, строго произнес Оливер Эванс, – я уже неоднократно делал вам замечания, как и вашей сестре. Напоминаю еще раз, то, что мы земляки не дает вам оснований звать меня просто по имени. В академии обращайтесь ко мне “магистр Эванс”.
– Какой ты все-таки зануда, – Михаль не переставал улыбаться, – магистр Эванс, подберите, пожалуйста, для этих юных леди несколько книг сверх учебной программы, если вас не затруднит.
– Затруднит, – спокойно, не обращая внимания на издевательский тон собеседника, ответил Оливер Эванс, – первокурсникам дополнительная литература не положена. Можем выдать только с разрешения преподавателя.
– Как удачно! – еще шире улыбнулся Михаль, – а я как раз их куратор и могу такое разрешение выдать.
– Что ж, хорошо, тогда распишитесь, что книги выданы под вашу ответственность, – сдался библиотекарь и скрылся в дебрях книжного склада.
– Почему он сказал, что вы земляки? – удивилась я.
– Так с одного мира же, его правда на три года раньше меня в академию притянуло, вот и важничает. Подумаешь, уже в аспирантуре учится.
– А почему он некромантов не любит?
– А вот это уж я не знаю. Может в первые годы учебы чем-то насолили.
– Адепт Варна, вот разрешенные книги по монстрологии для первого курса, – неожиданно возник перед нами Оливер Эванс, – а вам, адептка, советую больше интересоваться учебой, а не сплетнями.
Пфф, если он думал меня смутить последней фразой, то не на ту напал. Я с вызовом посмотрела на парня. Да, я заинтересована, и что? Оливер Эванс тоже не спешил сдаваться и отводить взгляд. И хотя, из-за скрывающих цвет глаз стекол очков, было сложно понять, какие именно эмоции он испытывает, но сильной неприязни в этот раз я не чувствовала.
– Нам пора, а то на урок опоздаете, – тон Михаля вдруг стал недовольным. Мало того, он подхватил под руки меня и Памелу и практически оттащил нас от стойки библиоткаря.
– Пока, Оливер! – бросил он небрежно, сунул мне в руки внушительную стопку книг и раздраженно добавил, – я тоже спешу. Аудиторию сами найдете. Вон по тому коридору идите до конца, потом направо!
– И чего он так разозлился? – удивилась Памела, когда Михаль скрылся за углом.
– Я-то откуда знаю? – огрызнулась я, совсем не обрадованная перспективе тащить тяжелые книги на урок.
Следующее занятие опять было не слишком интересным, его проводил совсем уж какой-то скучный преподаватель, даже не старавшийся показать, что ему самому интересна эта тема. Он долго и монотонно бубнил про выдающихся некромантов древности, обладающих невероятной силой и зубодробительными именами. Лично я даже не пыталась их запомнить, легкомысленно решив занять потом конспект у Памелы, старательно строчившей в тетради.
Мне нравилось ее серьезное отношение к учебе, но сама я никак не могла настроиться на рабочий лад. Возможно, потому что был только первый день занятий, а я еще не успела вообще толком обустроиться в этом мире. Но чувствовалось, что все эти теоретические занятия пустая трата времени. Мне хотелось практики. Ну что толку изучать, как какой-то древний старец придумал ритуал поднятия и подчинения мертвеца. Не лучше ли сам этот ритуал изучить? В-общем, я еле вытерпела до конца занятия, и с облегчением вздохнула, узнав, что на сегодня мы можем быть свободны.
Памела, добрая душа, даже помогла дотащить мне до комнаты тяжелые учебники, но вот в самой комнате меня ждал неприятный сюрприз. Анфиса, нисколько не стесняясь и не прячась, сидела на столе и доедала остатки вчерашнего пиршества, которые я заныкала на ужин.
– Анфиса, у тебя совесть вообще есть? – грозно вопросила я, понимая, впрочем, что вопрос этот чисто риторический. Ну откуда у этого обнаглевшего грызуна совесть?
– Ой, Дианка, жадная ты, ужас, – продолжая есть, заявила Анфиса, – я ж тебя спасаю, тут, можно сказать, пропало уже все. Еду в холодильник надо убирать, а не на столе оставлять. Я-то ладно, призрачная, мне-то ничего не будет. А тебе расстройство желудка зачем?
– Что-то для призрачной ты подозрительно много хомячишь, – пробурчала я.
– С ума сойти, и правда ест, – восхитилась вдруг Памела, – какую интересную форму посмертного существования тебе удалось создать! Вот что значит талант!
– Так себе достижение, – скривилась я, – было бы что полезное, а не это вот…
– Не понимаешь ты своего счастья, Диана, а я ведь к тебе со всей душой, – запричитала крыса, – что-то сегодня ты совсем не в настроении. Спортом тебе надо заняться, вот! От физических упражнений организм получает гораздо больше эндорфинов, чем от сладкого, – добавила она важно, доедая остатки шоколадного пирожного.
– Изыди, – устало произнесла я, плюхаясь на диван, настроение и впрямь было так себе, вот только никакого желания заняться физическими упражнениями я не ощущала.
– Эх, сейчас бы и правда чаю с пирожными попить, – мечтательно сказала Памела, которую происходящее скорее забавляло, – жалко первокурсникам в город нельзя выходить, а в местной лавке ничего приличного в это время уже не купишь.
– Знаю! – воскликнула она вдруг, – у Михаля наверняка что-то такое есть, не пирожные, так конфеты или шоколад, он вечно девушек одаривает, вот пусть и сестру угостит! Жди меня, я быстро!
– Ну я тоже, пожалуй, пойду, – заявила Анфиса, – зови, если что!
– Стой, – воспользовалась я возможностью поговорить с ней наедине, – откуда ты так много всего знаешь? И в академии ориентируешься хорошо, мы же одновременно сюда попали?
– С чего ты взяла? – удивилась Анфиса, – я тут уже почти две недели живу, конечно, разведала все, что можно.
– Что за ерунда? – нахмурилась я, – ты умерла-то не больше двух дней назад, или трех. я что-то запуталась во времени. Но не две недели уж точно! Мы же вчера только в академию попали, разве нет? Ну и испытание ночь длилось, вот и считай.
– Вот и считай, – передразнила меня Анфиса, – это кто тебе сказал, что испытание длилось одну ночь? Да ты хоть знаешь, что там за место?
