Оборотень - Анастасия Малышева
— Волчок. Проверь? Волчок.
Недовольное ворчание вырвалось против воли. Я — не волчок. И даже то, что я меньше, слабее… Это не даёт им никакого права так себя вести. Но это же волки. Закон силы, и никак иначе. Не удивлюсь, если в своей стаи они самые слабые, а мы лишь повод почувствовать себя сильнее. Хотя, кажется, я вновь приписываю им то, что характерно людям.
Я тоже оскалилась, когда один из зверей попытался зайти с боку. И зарычала громче.
— Наша территория. Уходить! Вы.
Бежать нельзя, но я и уходить не собиралась. Не потому, что это бессмысленно по сути, и опасно по факту. И даже не потому, что во мне вдруг заиграла гордость оборотня — не-зверем я себя по-прежнему не ощущала, хоть и жила уже вторую неделю в шкуре животного и по их правилам. Это была скорее злость. Злость на саму себя, и на то, что в первый миг я всё-таки испугалась.
— Ты лгать. Территория общая, — я прищурилась.
На самом деле, я была не так уж уверена в своих словах. Даже близко не представляю, насколько большими могут быть территории одной стаи, и насколько близко они селятся рядом с другими. На уроках в замке мне этого не рассказывали — не самая нужная информация для принцесс. А «моя» стая подобное обсуждать не стремилась. Для них наверняка это всё было на уровне очевидного.
— Наглый волчок.
Звери оскалились и напружинились.
Я зарычала. Громче, чем до этого. Злее. Предупреждала, хотя и не чувствовала в себе реальной возможности дать отпор.
— Прекратить!
Голос Шрама вибрировал от злости. А сам вожак буквально ворвался на поляну, и сходу оскалился на хулиганов, заставляя их отступить на пару шагов назад.
— Территория наша. Вы — прочь. Щенки. Сказать Гром. Сказать Белый. Наказать.
С ним они спорить не стали. Лишь хвостами повиляли, совершенно по собачьи, и попятились прочь, бросив на нас лишь ещё по одному недовольному взгляду.
Мы продолжали стоять как стояли, пока они окончательно не скрылись из вида. Лишь после этого Шрам встряхнулся, выдыхая, а щенок, что прятался всё это время за моей ногой, радостно бросился к нему. Был обнюхан, облизан и отруган.
— Уходить один. Нельзя!
Что ответил волчонок, я не услышала — его виноватый писк был слишком тихим.
На меня накатило облегчение. Всё же не готова я к дракам и противостояниям, независимо от того, насколько кровавыми они окажутся. И те тренировки, на уютной площадке возле дворца, с вежливыми друзьями Тери и по чётко установленным правилам не идут ни в какое сравнение с тем, что я испытала здесь и сейчас. Страх накатил запоздало — сейчас я понимала, что ничего бы я не смогла сделать кроме как скалиться, да глазами сверкать. И вся моя бравада не стоила совершенно ничего.
Я шумно вздохнула и вздрогнула, услышав недовольное ворчание Шрама. Он смотрел на меня укоризненно, если подобное вообще применимо к волчьей морде. Но тем не менее, эмоция на его морде читалась отчетливее, чем эмоции на лице Его Величества Лериона.
Подчиняясь молчаливому приказу, подошла ближе, готовая выслушать шквал рубленных обвинений. Но Шрам промолчал, лишь мордой дёрнул, будто кивая.
— Идти. Не отставать. Оба!
Волчонок тявкнул, я согласно кивнула.
Путь был не очень длинным, что моментально объясняло, почему щенок оказался там один. Так же как и встревоженная Быстрая, метавшаяся по полянке. Даже язык знать не требовалось, чтобы понять, что малыш просто сбежал, вообразив себя смелым волком… Или повторяя за кем-то?
Мне стало не по себе. Ведь в ту сторону, откуда мы только что пришли, уходила только я.
Но Шрам даже сейчас не стал ничего говорить на эту тему — просто ушёл. Видимо, дальше на охоту.
А я, пользуясь возможностью — тем что от меня не требовали добычи и вообще не обращали особого внимания, — присоединилась к волчицам, что следили за своими щенками. У них ещё не было полноценных имён, но «мой» щенок вовсю хвастался своим друзьям, да и всем окружающим, о том как смело прогнал двух чужаков с нашей территории.
Если бы волчицы могли — они бы улыбались.
Ближе к вечеру меня отпустило. Шрам не спешил раскрывать всем мою вину, да и в целом у вожака нашлись иные дела. Остальным волкам до меня и раньше не было особо дела — для большинства я по-прежнему оставалась бесполезной нахлебницей. И толку, что двуликая.
Щенков устраивало на меня охотиться, а волчицам наблюдать за этим со стороны.
А мне просто нравилось играть с волчатами… Чувство было странным, но однозначно приятным. Не помню, когда я в последний раз так же беззаботно с кем-то играла. Разве что с Астер, в далёком детстве?.. Не уверена.
Когда Шрам вечером вышел в центр нашей временной стоянки, сердце предательски ёкнуло. Да и нашкодивший щенок виновато прижал уши, предчувствуя надвигающуюся бурю.
Впрочем, короткого взгляда по сторонам, на подобравшихся, внимательных волков, хватило чтобы понять, что напряжение почувствовали все.
— Сказать. Важно.
Даже птицы как будто замолчали, обратившись в слух. Я задержала дыхание, чувствуя, что сейчас решится моя судьба и боясь пропустить эти слова.
— На нашу территорию зашли чужаки. Мой старший сын, — волчонку достался строгий взгляд, от которого тот прижал уши ещё сильнее. — Наткнулся на них. Его бы хорошо потрепали. Мия его спасла. Я признаю её семья. Теперь она наш щенок. Слово!
Я закашлялась, осознав, что не дышала всё это время. И все взгляды обратились на меня. Внимательные, изучающие, недоверчивые… Но враждебных и равнодушных стало меньше.
Вторым осознанием было, что речь волков стала мне понятнее. Уже не рвано-рубленные фразы по слову, а почти настоящая речь.
И лишь третьим… Семья. Он назвал меня семьёй. Не обвинил! А признал заслуги… Которых не было, но… Семья!
— Мия хороший волк, — Быстрая одобрительно кивнула мне.
А я вильнула хвостом, не зная, как ещё выразить свою радость и признательность.
Пусть звериная, пусть волчья… Но у меня наконец есть настоящая семья.
Глава 2. Часть семьи
— Ваше Высочество, вам помочь совершить омовение?
— Не стоит, Малика. Иди. Я справлюсь сама.
Улыбка получилась высокомерной, но служанка покорно поклонилась и покинула
