Дыхание звезд - Любовь Блонд
Первая волна, что прошла через солнечную систему одиннадцать лет назад, почти уничтожила Академию, выжгла половину Луны и Земли. И если на Луне пострадала одна небольшая исследовательская база, то Земле досталось по полной. Удар пришелся почти в центр Атлантического океана. Побережья Европы, Африки и Америки были стерты с лица земли сначала невероятной по мощности электромагнитной волной, а потом их накрыло цунами. На планете до сих пор не могут сосчитать, сколько человек погибло. Когда счет идет на миллионы, несколько десятков тысяч жизней уже не играет никакой роли.
Под водой оказалась вся родня Астры, как и дом, где она никогда не была. Остались только фото, на которых молодые родители лучезарно улыбались на фоне красивого бежевого дома с большими окнами и чудесными деревьями. Мари и Рой так и остались вечно молодыми и счастливыми.
Тогда долго решали, что делать с сироткой. Отправить в детский дом на разрушенную планету? Там и без лунной девочки достаточно проблем. Пристроить к кому-то из преподавателей, кто дружил с семьей? На фоне земной катастрофы люди думали о своих семьях и чужой ребенок оказался никому не нужным. Так она и осталась в Академии на попечительстве сразу всех преподавателей. Тогда некоторые посмеивались, что солидное учебное заведение превращают в приют. И раз оставили Астру, то можно смело тащить на орбиту Луны всех земных сироток.
В Академии Астра получила основное образование, успешно сдала все экзамены в шестнадцать и… На этом счастливое детство закончилось. Вот уже четыре года она обивала порог кабинета ректора Сатфорда, желая продолжить обучение в Академии. И каждый год слышала от строгого мужчины, что сейчас мест нет, ведь человечеству нужны не просто студенты, а лучшие умы. И эти гениальные мозги должны максимально быстро восстановить разрушенные города, построить новые космические станции и более мощные щиты для защиты от волн.
Ведь волны никуда не делись. Они постоянно атаковали Солнечную систему, но были уже не такие разрушительные, как первая. До сих пор никто не приблизился к разгадке их появления. Тысячи ученых бились над загадкой, анализировали бесконечные данные, строили новые зонды и хабы, но не смогли ответить на главные вопросы: что их породило и как остановить?
В их появлении не наблюдалось никакой системы, они могли ударить несколько раз за неделю или молчать полгода. Иногда волны были совсем незаметны. О том, что они проходили, говорили только цифры на экранах. А порой ощущались вполне явно. В такие минуты невидимые энергетические щиты, что опоясывали планету и спутник, начинали светиться. Земляне рассказывали, что в эти моменты яркие северные сияния можно увидеть среди белого дня. Чудесное и завораживающее зрелище, от которого невозможно оторвать взгляд.
Астра не раз наблюдала всполохи света в иллюминаторах. Переливающиеся разноцветные волны опоясывали станцию, напоминая о невидимой защите. Порой, когда волна была из разряда умеренно-сильная и металл начинал трещать под ударами неизвестной стихии, девушка вскрывала спасательный ящик, натягивала оранжевый комбинезон и не выпускала шлем до тех пор, пока вспышки не прекратятся. Да, выглядело смешно, ибо все давно привыкли к таким фокусам природы, вот только Астра все еще помнила ту, первую волну. Как забыть, если она возвращалась почти каждую ночь во сне?
Что же делать молодой девушке в Академии, где не дают учиться?
Выбор был небольшой. Временный ректор, госпожа Ильма Бах, по-своему любила Астру. Жить в Академии позволила, но не раз намекала, что ей несказанно повезло, она живет припеваючи под личным ректорским крылом, в отличие от страдающих землян. Так что неплохо было бы заняться чем-то полезным.
И Астра с четырнадцати лет стала помогать обслуживающему персоналу Академии. Сначала на кухне, поближе к вкусняшкам, что иногда привозили с Земли. Потом круг обязанностей вырос — ей доверили уборку аудиторий. Ильма напирала, что это достойная работа, в то время как студенты уже начинали над ней посмеиваться. Им казалось забавным, что школьница убирает за ними после занятий. Считали, что так она подмазывается, чтобы пойти учиться без сложных вступительных экзаменов. Шутки из серии «тряпкой место среди нас, великих и умных, не заработаешь» стали настолько привычными, что Астра уже не обижалась.
Она училась, работала и, конечно же, росла. Четыре года назад, когда Астра была одного возраста с первокурсниками, в Академии сменился ректор. Его пост занял Натан Сатфорд — слишком молодой для своей должности, но при этом вечно угрюмый, недовольный и нервный. Многие считали его неотразимым красавцем как внешне, так и по блестящему уму. Астра же видела в нем только злого человека, словно должность была ему в тягость.
Впервые увидев Астру в кабинете, он одарил ее долгим и настолько ледяным взглядом, что захотелось провалиться сквозь землю. Набравшись храбрости, она напомнила новому ректору об обещании госпожи Ильмы Бах пристроить ее на какой-нибудь курс. Сатфорд лишь пожал плечами и ответил, что все места заняты. Но вот в следующем году, он обязательно что-нибудь придумает.
То же самое он сказал через год и еще через год. При этом, казалось, каждый раз смотрел на Астру, как на бесполезную вещь.
Бессменная секретарша всех ректоров Надин — довольно милая женщина в годах, интеллигентная, спокойная, знающая все и обо всех — хихикала в лицо расстроенной Астре и заявляла, что как раз к ней он относится с великим уважением. Она слышала все, что происходит за дверью кабинета и уверяла, что именно к ней Сатфорд относится как к младшей сестричке. А вот с другими, с другими-то у него вообще разговор короткий.
Но какой смысл в якобы добром отношении, если главный человек в Академии не позволял учиться, но и от себя не отпускал? Стоило Астре только намекнуть в сторону возможности отправить ее учиться на Землю, как ректор хмурил брови и категорически отказывался отпускать на планету. При этом, он не считал нужным объяснять свою позицию. Нет и все.
— В следующем году, обещаю! — отрезал Сатфорд в этот раз и поправил строгий китель с золотыми пуговицами.
Из года в год одинаковый разговор, словно еще один ночной кошмар. Астра утопала в большом мягком кресле, с волнением накручивая на палец выпавшую прядь волос. Сатфорд сидел напротив за большим столом, весь такой помпезный и серьезный: строгая академическая форма черного цвета, стоячий воротник, на которым золотыми нитями был вышит символ Академии, идеальная короткая стрижка, строгий взгляд темных глаз и волевой подбородок. Он так любил его надменно задирать, что это стало шуткой среди студентов.
— Но, господин Сатфорд, в
