Любовь вкуса боли - Татьяна Мираббилис
Удивленный взгляд господина Нямека натолкнулся на приложенный к губам палец ректора. Жест был истолкован правильно и теперь уже перед ректором лег листок с четкими буквами: «Госпожа Рас искала Вас». Некромант согласно кивнул, а в слух произнес:
- Господин Нямек, пригласите ко мне всех кураторов первого курса.
- Всех? - уточнил секретарь.
- С госпожой Арнель я уже свиделся, когда шел сюда. И еще, историю нагов у первого курса буду читать тоже я. Сделайте соответствующие изменения в сетке лекций.
- Вы? А как же господин Ситале? - поинтересовался озадаченный секретарь. - Мы не успеем разработать новый план подачи предмета до завтра, исходя из Вашей загруженности.
- И не надо. Господину Илафу Ситале будет чем заняться. Госпожа Аринар Арнель по предварительной договоренности передала в академию часть родовых архивов. Насколько я знаю, господин Ситале как раз работает над историей нагов-дроу, созданием их королевства и непосредственно историей королевы Аршан. Думаю, предложенная работа ему понравится.
- Он будет в восторге, - подтвердил секретарь.
- У меня же в группе в этом году добавились только четыре адепта, так что взять часы по истории я смогу. И еще, - ректор задумался, - пригласи госпожу Субанулатус.
- По какому вопросу? - господин Нямек приготовился записывать.
- По поводу принятия части группы первокурсников из числа распределенных к Аринар. У профессора по магии земли - перебор адептов, в связи с прибытием ее протеже-группы. Дрико молода, адептов семь-десять ей на первых порах хватит. Кроме того, добавь ей часов по этике. «Аринарцам этот предмет крайне необходим», - мысль была здравой, но в помещении озвучивать ее не стоило. Было подозрение, что посещение секретариата госпожой Арнель было неспроста и теперь по помещению были рассеяны секретные споры грибов ушастых, выведенных самой Аринар Арнель. - Буду ждать их у себя в кабинете, в пирамиде «ищущих». Тебя, кстати, тоже. А сейчас поторопись с заселением. Да и пройти процедуру посвящения прибывшим нужно как можно скорее.
Ректор аккуратно сложил листы с записями, один к одному. Секретарь завороженно следил за действиями метра. Некромант положил ладонь поверх бумаг. Его пальцы пришли в напряжение. Ректор медленно сжимал их в кулак. Вслед за ними сжимались и коробились листы. По ним расползались серые нити тлена, пока вся бумага не сжалась в комок и не потемнела, словно обожженная огнем. То, что было предметом, стало прахом. Некромант пальцем указал на кучу пепла. Секретарь согласно кивнул в ответ.
- Ну-с, господин Нямек, я на Вас надеюсь. Кураторов пришлете ко мне в кабинет, - напомнил ректор.
Глава 4.
В пирамиде для посвящения «ищущих» иногда принимались высокие гости, проводились торжественные собрания. Здесь же находился и кабинет ректора академии. В этом земном мире, так и не ставшим родным, Эристелу хотелось быть ближе к единственно близкому существу - брату, волей судьбы превратившемуся в камень. Как часто он прокручивал в голове все произошедшее в то далекое время? Часто! Могло ли все сложиться по-другому? Наверное, могло. Может ли что-то подобное случиться и с ним? Ой, как не хочется наступать на знакомые грабли и повторять участь кузена. С тяжелым сердцем мужчина вошел в распахнутую пасть:
- Здравствуй, брат!
Ответом было молчание. Оно и правда, изваянию трудно общаться, разве что при сильном эмоциональном порыве, как случилось сегодня.
- Нам есть, о чем подумать, - некромант прошествовал в свой кабинет, расположенный в хвосте изваяния. Как ни крути, а расположение стратегическое: два выхода. О втором никто не подозревал. Этим и воспользовался Эристел, создавая под ним сеть разветвленных коридоров и тайных лабораторий.
- Господин Наг! - телепатическую связь налаживал голос «змейки цветочного горшка».
Несколько лет назад Эристел стал свидетелем некрасивой сцены. В очередной раз, когда Аринар убедилась в холодности некроманта, в порыве бешенства она стала крушить все в своем кабинете. Под руки попался большой горшок с комнатной фиалкой, когда-то подаренный виновником тогдашнего боевого действия локального масштаба. Он вылетел в открытое окно из кабинета разгневанной красавицы. Горшок упал с глухим звуком, расколовшись на несколько крупных черепков. Пожав плечами, Эристел собрался уже покинуть опасное место. Ведь совершенно случайно могло прилететь что-то и в голову - с Аринар станется. Краем уха он услыхал сдавленное рыдание. Мужчина подошел ближе. Земля под черепками шевелилась. Всхлипы доносились оттуда. Быстро убрав черепки, Эристел разгреб землю руками: на него смотрели крошечные глаза в виде пары точек, покрытых полупрозрачной сеткой-щитком. Они смешно щурились и, если б не слезы, котившиеся из них, это было бы даже забавно. Змейка была слепа, но реагировала на свет. Тот падал со спины некроманта, рассеивался, огибая препятствие. Несчастная слепышка, на нее надвигалось крупное сумеречное пятно. Слезы прекратили свой безудержный бег - змейка приготовилась защищаться. Вверх моментально взвился другой конец тела - хвост. Его кончик заканчивался крошечными заостренными шпорами. Если б не они, то хвост от головы отличить было бы трудно.
- Все, все, Брамина, успокойся! Сейчас я тебе помогу.
Змейка узнала говорившего. Сдавленное рыдание стало ответом Эристелу. По тонкому, цвета старого серебра, телу рисовали свой незатейливый узор капли крови. Оно нервно сжималось, подтягивая в кучу свою драгоценность - семь яиц размером с рисовое зернышко. Земля из горшка смягчила удар об каменные плиты дорожки, иначе даже мягкая оболочка не уберегла бы яйца от гибели.
Брамина малым ребенком, совсем крохой, тайно проникла на судно, плывущее на соединение душ легендарной Офелии и Драгона Звездного, воинствующего принца Драконов Времени. Любознательная малышка всю дорогу от земель клана Черной Королевской Кобры и до Земли провела в наговской ипостаси. Ее обнаружили поздно, уже на Земле, спрятавшуюся в капюшоне накидки Эристела. Космический переход порталом и земные реалии сыграли злую шутку с малышкой: девчушка так и не выросла. Она потеряла зрение, способность к оборотничеству, а дожив до периода «зова природы», и способность спариваться. Брамина могла лишь воспроизводить подобных себе. Став ректором, Эристел лично проводил с ней занятия, не выпуская ее в общий поток адептов. Он чувствовал, хоть и косвенную, но ответственность за случившееся. Брамина жила в цветочном горшке на подоконнике ректорского кабинета, так и получила прозвище - «змейка цветочного горшка». А потом - исчезла. Видимо, природа брала свое, и
