Позор рода, или Выжить в академии ненависти - Анастасия Милославская
— Я же говорила, что она распутная, — шипит она. — Метка появилась, потому что она с кем-то спала!
Иногда метка появляется, если женщина имеет близкие отношения с мужчиной, и двое идеально подходят друг другу. Сина говорит об этом.
Я поспешно принимаюсь застёгивать блузку. Взгляд дяди останавливается на метке-татуировке, и его глаза наливаются яростью.
Он подлетает ко мне и хватает за запястье, едва не выворачивая его.
— Ты с кем-то спелась? Прямо в пансионе? Сбегала оттуда или это кто-то из преподавателей?
Я дёргаю руку на себя:
— Отпусти! Мне больно!
Но дядя, не слушая, выволакивает меня из комнаты в коридор.
— Сейчас мы отправимся к распорядителю. Он проверит невинна ли ты. Если лжёшь, пеняй на себя.
— Вчера уже проверяли, — сквозь зубы напоминаю я.
Мне самой непонятно: откуда взялась метка? Что за странная насмешка судьбы?
Мы выходим в обширный зал и снова тащимся к кабинету распорядителя. Даркфолл, кое как одетый, плетётся за нами, громко причитая, что его едва не обдурили.
— Оскар, я видела огонь на метке. Она связалась с нашими врагами, — Сина говорит шёпотом, но я всё равно слышу.
— У меня не было мужчины! Никогда не было! — мне претит оправдываться, ещё и в такой ситуации. Но что остаётся?
Внезапно мне прилетает удар в спину. Даркфолл грубо толкает меня и я, к своей досаде, неуклюже спотыкаюсь о ступеньку и падаю. Ладони саднит болью, в ушах грохочет пульс, под рёбрами сдавливает.
Переворачиваюсь и хочу подняться, но дядя садится на корточки и нависает надо мной.
— Значит, ты связалась с кем-то из огненных? Скажи, Медея, ты сделала это специально? Чтобы досадить мне?
— Серьёзно думаешь, что весь мой мир вертится вокруг тебя? — возмущённо шиплю я. — Для меня это такой же сюрприз! Она появилась по велению судьбы, а не потому что я…
— Какая же она подлая! Пакостница до мозга костей! — Сина уже визжит на весь этаж, заглушая мой голос.
Видимо, до неё наконец дошло, что денег от Даркфолла они с дядей не увидят. А ведь они мечтали продать меня последние шесть лет. Держали в пансионе, как зверушку на убой.
Глаза дяди наливаются кровью, он хватает меня за подбородок. Я чувствую себя беззащитной перед ним. Вокруг много людей, но все старательно отводят взгляд от меня — хрупкой рыжеволосой девушки, лежащей на полу и от огромного нависшего надо мной мужчины, в руках которого дрожат всполохи теневой магии.
Соблазн применить кинжал слишком велик. Глаза застилает пеленой ненависти. Мне становится почти плевать, что мы в коридоре, полном людей, и что я тем самым подпишу себе смертный приговор.
— Ненавижу тебя, — шиплю я дяде в лицо.
Он замахивается, намереваясь отвесить мне пощёчину. Рука у него тяжёлая, мне уже ни раз доставалось. Я зажмуриваюсь, ожидая удара. Но ничего не происходит.
Разлепляю веки и наконец позволяю себе дышать.
Рука дяди замерла в воздухе, потому что её перехватила другая. Огромная крепкая мужская ручища. Я веду взглядом по выступающим венам, по чёрному рукаву, по посеребрянным металлическим наплечникам, длинным чёрным, как вороново крыло волосам.
И в следующую секунду едва не умираю.
Майрок.
Мир резко схлопывается до багряных глаз с ярко-алыми всполохами. Я падаю в бездну. На меня смотрят глаза самой смерти.
Я едва не пригибаюсь под тяжестью взгляда огненного дракорианца. Меня будто могильной плитой придавливает.
Он тот, кто меня уничтожил. Тот, кто забрал у меня всё. Тот, благодаря которому моя жизнь превратилась в ад. Он тот, кто семь лет назад вошёл в наш дом и убил моего отца. На моих глазах. Я до сих пор помню эту ночь во всех деталях. Потому что прокручиваю её в своей голове снова и снова.
Наши взгляды скрещиваются.
Глава 2.2
Всё это длится лишь на секунду, а затем Майрок переводит глаза на дядю.
— Бьёшь девчонок, Найт? Впрочем, что ещё ожидать от такого мусора, как ты.
В его грубом слегка хриплом голосе ленивая насмешка.
Дядя тянет руку на себя, но получается её высвободить, лишь когда Майрок сам отпускает.
— Держись от меня подальше, Флейм, — выплёвывает дядя, вставая с корточек.
Сина и Даркфолл стоят притихшие.
— Я бы держался подальше, но твоя баба, — Майрок кивает на мачеху. — Орёт на весь этаж. Уши вянут. А ты бьёшь какую-то оборванку в священной крепости Бога-дракона. Решили выставить себя на посмешище? В очередной раз.
Какую-то оборванку? Он даже не узнал меня?
Словно в подтверждение моим мыслям, Майрок Флейм просто наклоняется и хватает меня за шкирку, как котёнка. Поднимает, словно я ничего не вешу, и ставит на ноги. Он даже не считает меня достойной того, чтобы подать руку.
В какой-то момент он легонько касается кожи на моей шее. Всего доля секунды. Но меня обжигает этим касанием так, что кажется там теперь ожог.
— Как ты смеешь меня трогать, ублюдок? — я задираю голову и смотрю Майроку в лицо, покрытое двухдневной жёсткой щетиной.
Он высокий. Метра два ростом. И настолько широкий в плечах, что я таких мужчин не видела в жизни. Под чёрной формой перекатываются стальные мышцы. А ведь ему всего двадцать пять, а выглядит куда внушительнее всех присутствующих. Его аура жесткой и грубой силы буквально давит на плечи.
— Закройся, не забывай, кто перед тобой, оборванка, — коротко бросает Майрок и снова поворачивается к дяде.
Он убил моего отца.
Разрушил мою жизнь.
Благодаря ему я сейчас признана ущербной.
Но я для Майрока Флейма пустое место. Он даже не узнал меня, а я все эти годы вспоминала его каждый день. Мечтала о том, как отомщу ему. Сделаю его жизнь такой же невыносимой, как он сделал мою.
— Мы тут вообще-то были заняты своими делами, — внезапно подаёт голос Даркфолл.
— Какие-то проблемы, хряк? — в глазах Майрока бурлящая лава. Он делает шаг вперёд.
Даркфолл бледнеет, потом покрывается красными пятнами.
— Н-нет.
— Отлично. До встречи, Найт. И научи свою женщину приличиям. Или это нужно сделать кому-то другому?
Не дожидаясь ответа, Флейм разворачивается и идёт прочь.
Он двигается с грацией огромного хищника, а я смотрю ему в спину не в силах отвести взгляд.
Майрок изменился за семь лет. Ему было восемнадцать, а мне тринадцать, когда он убил отца. Тогда он отнял у меня не просто моего папу. Он отнял мою жизнь. Из-за него я пала так низко и стала вещью в дядиных руках.
— Нам нужно идти, — голос дяди хрипит
