Подъем, спящая красавица! (СИ) - Анастасия Разумовская
И Дезирэ склонился перед конём в учтивом поклоне. Тем самым, серым, которому Люсьен расчёсывал короткую гриву. Конь тряхнул головой, переступил ногами. Я рассмеялась, и тут вдруг жеребец и правда начал расти. Морда удлинилась, грива встала дыбом и превратилась в жёсткий гребень, хвост вытянулся, обретая плоть, а ноги искривились…
И чей это неприятный визг?
Я попятилась. Закрыла лицо руками. Снова открыла — не видеть оказалось страшнее. Дезирэ перехватил меня, зажал ладонью рот.
— Не бойтесь, душа моя. Это очень добрый дракон.
Люсьен сел на каменную балюстраду и стал наблюдать метаморфозу, болтая ногами. Видимо, ко всему привык.
— У меня сейчас сердце лопнет! — простонала я.
— Было бы досадно. Я проделал такой долгий путь…
Принц прижимал меня спиной к груди, поэтому до пощёчины я не опустилась. И это — мой жених⁈ Эгоистичная сволочь… Но раньше, чем я успела додумать мысль, преображение завершилось. К каменной площадке жался белым брюхом огромный, серый, словно туман, ящер. Его жёлтые глаза, размером не меньше двух моих ладоней, но казавшиеся совсем маленькими на морде длинной с меня, уставились на нас, расширяя вертикальный зрачок.
Я сглотнула. Дезирэ щекотно шепнул на ухо:
— Уже не боишься? Я могу тебя отпустить?
— Д-да, пожалуйста…
Его руки тотчас разжались.
— Мы назовём тебя Осень, — изрёк принц. — У каждого порядочного дракона должно быть имя. Ты же порядочный?
Порядочный дракон махнул чешуйчатой головой, а затем вдруг распахнул пасть, схватил вторую — рыжую — лошадь, подкинул, хрумкнул и проглотил.
— За-ши-бись, — изрёк Люсьен со своего места.
Удивительно, но в этот раз я была с ним полностью согласна. И со следующим утверждением — тоже:
— Кто как, а я на нём не полечу.
— Это сугубо по желанию, — неожиданно согласился принц, подошёл к боку ящера, вытащил шнурок из своего рукава и принялся оплетать туловище чудовища. — Я вот полечу. А все зайчишки-трусишки могут остаться здесь. Лет на двадцать. Или двадцать пять. В гордом одиночестве.
— На сколько?
Мой голос как-то странно охрип. Карие глаза глянули насмешливо.
— В трёхкоролевствии есть проблемка с принцами: почти все из них женаты. Пока новые достигнут рыцарского возраста, пройдёт около четверти века. Это плохая новость. Хорошая: вас двое. А, значит, вы сможете славно развлечься.
Шнурок в его руках всё вился и вился, и ему не было конца. Остатком Дезирэ вновь подвязал рукав, затем разгладил бок ящера, превратив верёвку в кожаное седло и обернулся к нам.
— Ну что решили?
У него была совершенно безумная улыбка человека без преград и тормозов. Мне стало страшно. Но с другой стороны — остаться одной замке… И поцелуй истинной любви опять же… Он же меня расколдовал? Значит…
Люсьен спрыгнул на пол.
— Ну и как мы разместимся на одном драконе втроём?
— Я посередине. Кто-то спереди, кто-то сзади.
— И кто спереди?
— Бросим жребий?
— Ты всё равно будешь жульничать. Лучше так скажи.
Дезирэ выразительно хмыкнул, запрыгнул на верёвочную лесенку, вскарабкался и уселся в длинное седло. Продел ногу в стремя. Дракон задумчиво рыгнул и выдохнул тонкие струйки дымка.
— По росту. Ты — спереди, невеста — сзади. Чтобы мне обзор не заслонять.
Паж живо вскарабкался следом за принцем. Я с сомнением посмотрела на раздувающийся и опадающий чешуйчатый бок. Вздрогнула. Подошла. Чтобы ступить на первую ступеньку, нужно было задрать юбки едва ли не до пояса. А ещё ведь фижмы…
— Ну же, — поторопил меня Дезирэ.
Я зажмурилась, задрала подол серебряного платья, вцепилась в верёвочную лестницу. Ящер обернул зубастую пасть. Мамочки! Мне с трудом удалось попасть второй ступнёй на лесенку. Длинный подол мешался, заслоняя собой верёвку, а руки были заняты. Чешуйки обдирали нежную кожу на руках. Но, когда я наконец преодолела лестницу и поравнялась с седлом, стало ещё непонятнее, как на него усесться, чтобы не задирать подол до ушей. Мне пришлось уцепиться за плечи жениха.
— Ты слетишь, — заметил Дезирэ. — Садись по-мужски.
Ещё десять минут пыхтений и мучений, и — ура — я сижу, прижавшись грудью в корсете к его спине. Мои юбки плотным валиком отделяют меня от его зада, а плащ жениха переброшен мне за спину.
Принц свистнул. Дракон тяжело взмахнул кожистыми крыльями, перепонки которых завершались когтями, подпрыгнул, извиваясь всем телом, и взлетел. Дезирэ обернулся и крикнул:
— Держись крепче, Шиповничек. Не упади.
ПОЯСНЕНИЯ автора для любознательных:
пясть — старинное название кисти руки (ладони + пальцы)
обряда конфирмации — в католической и некоторых протестантских церквях младенцев крестят водой, но миром не помазывают. И лишь после совершеннолетия совершают как бы «докрещение». На самом деле, в древней христианской церкви было много споров о том, можно ли крестить младенцев, и не все святые отцы были согласны между собой. Конфирмация — попытка совместить и то и другое мнение. Существует и в современной Европе, став атрибутом праздника совершеннолетия.
Божий день — воскресенье
каблуки — изначально изобретение только для мужчин (хотя женщины довольно быстро их освоили, но в Средние века предпочитали «платформы»). Каблук предназначался для верховой езды, позволяя ноге жёстко фиксироваться в стремени
шнурок из рукава — с кроем в шитье того времени всё было неважно. Одежду подгоняли по фигуре с помощью шнурков и булавок. Но в XV–XVI веках уже — ура! — используют ещё и пуговицы.
Глава 2
Планы и кролики
Наверху оказалось холодно. Очень-очень холодно. Это было странно, ведь должно быть наоборот: чем выше, тем ближе к солнцу и теплее. Я совсем окоченела, даже мысли смёрзлись в комок, а потому бесстыдно прижималась к Дезирэ, намертво обняв его грудь онемевшими руками. Внизу простирались горы, мы летели над самыми их вершинами. Оловянно сверкали змейки рек. Голова кружилась, как будто мне не хватало воздуха.
«Я упаду», — поняла я.
Безумно хотелось спать, спать, спать… От прыгающих движений дракона накатывала тошнота. И это ещё хорошо, что в самом начале полёта я зарылась в просторный плащ принца! А что было бы…
— Эй, — позвал Дезирэ откуда-то снизу.
Я с трудом разлепила веки. Оказалось, что мы уже приземлились, и принц стоял внизу и смотрел на меня, запрокинув голову. И как я не заметила, что больше не держу его? Люсьен разминал ноги рядом с ним: сгибался
