Покоряя дракона - Валерия Лебедева
— Барон еще не встал, полагаю праздник поздно закончился. Леди Виктория…
— Подай мне сегодня то красное платье, — мне было неловко прерывать ее, но желание поскорее покинуть комнату лишало меня всякого терпения, — Продолжай, пожалуйста.
Софи ловко управлялась с корсетом. На ее безмятежном лице никогда нельзя было заметить недовольство, она никогда не хмурилась. Я подумала о том, что в нашем доме хорошо обходятся со слугами, и, должно быть, им повезло оказаться здесь.
— Леди Виктория… Вдохните, госпожа, — служанка потянула шнуровку на себя, перекрывая мне доступ к кислороду, — Леди Виктория поспала всего пару часов. До утра она контролировала уборку после праздника. А сейчас уехала навестить графиню Алдор.
— О… — я пыталась бороться с нехваткой воздуха, про себя проклиная неудобную моду, — Она приболела? А где Каспар? — вдруг я почувствовала, как хватка корсета ослабевает, и глубоко вдохнула, — Что с тобой? — я уставилась в зеркало, смотря прямо на Софи, точнее на ее вдруг озарившееся эмоциями лицо. Вдруг я подумала о самом ужасном, тут же развернулась к ней, встряхивая служанку за плечи, — Что такое? С ним что-то произошло?
— Нет, леди Вероника, молодой граф здоров.
— Тогда что с тобой? — я снова повернулась к зеркалу, поправляя растрепавшуюся прическу.
— Я не могу вам сказать, госпожа. Простите.
— Что это значит?
— Простите, госпожа. Слуги должны быть немы и слепы, когда речь идет о семьях, которым мы служим, — она вернулась к шнуровке, в этот раз жалея меня. Когда с платьем было покончено, Софи развернулась чтобы уйти.
— Где ты его увидела?
— В парке, леди Вероника, — она поклонилась и оставила меня одну.
Я ощутила некоторую растерянность, и она соседствовала с чем-то еще, не до конца для меня понятным, с чем-то, что было похоже на нехорошее предчувствие. Все еще ощущая нехватку воздуха и накатывающую панику, я оперлась руками на туалетный столик. Бездумно перебирала украшения, расставляла многочисленные баночки в ровный ряд, подняла глаза на зеркало и попыталась улыбнуться самой себе, как делала каждое утро всю свою жизнь. Не вышло. В ушах стучала мое собственное сердце, что уже начинало биться в истерике. Несвойственная мне тревожность пугала, но я все же решила закончить свой утренний туалет. Провела пальцами по лицу, пытаясь смахнуть отпечаток страха, прислушалась к звукам в доме, закрывая глаза, выровняла дыхание, пальцы запустила в одну из шкатулок с драгоценностями — металл холодил мои руки. Когда же я вновь распахнула глаза, мое лицо было таким же, как и в предыдущие дни. Карие глаза, обрамленные густыми темными ресницами, смотрели с легкой издевкой, аккуратный ровный нос, разве что немного длинноватый, ноздри больше не трепетали от каждого вдоха, сочные губы смазала специальным цветным снадобьем, от чего теперь они выглядели так, будто на них остался ягодный сок.
“В парке… Ну, что ж…”
Выйдя из комнаты, приказала готовить моего коня. Мой дорогой отец любезно уступил мне своего редкого любимчика в день моих восемнадцатых именин. Не без страха, конечно, ведь скакун был пугливым, с расшатанной психикой — от любого хлопка он вставал на дыбы, стараясь скинуть седока, и возвращался под крышу конюшен.
Быстро позавтракав, я все же решила прокатиться и посмотреть, что так напугало мою служанку. Со ступеней окинула взглядом ухоженный парк. Хоть мой отец и был всего лишь бароном, что являлось низшим титулом в наших землях, его золотые прииски сделали нашей семье целое состояние. Земли, где располагалось наша поместье, были воистину богатыми на дремучие леса и живописные поля. Наш парк тоже был большим, его сложно было объехать верхом за один раз.
Когда я спустилась, конюх тут же подвел моего скакуна. С облегчением выдохнула, заметив женское седло, одарила слугу благодарной улыбкой. Прежде, чем забраться, поприветствовала своего Зефира. Мне казалось таким глупым подобное имя для коня, но это была отцовская воля. Провела рукой по черной лоснящейся шее животного, от чего Зефир, до того нервно перешагивающий с одной ноги на другую, успокоился, тыкаясь большой мордой в мой живот.
— Привет, привет!
Конюх поставил специальные ступеньки, чтобы я не лишилась элегантности, когда пыталась взобраться вверх. Всего через минуту мы с Зефиром уже удалялись от поместья. Сначала я ощутила настоящую легкость, когда непокорный ветер лизнул мою прическу, затем снова начало нарастать нехорошее предвкушение. Наверное, я уже знала, что увижу…
Как оказалось, отъезжать слишком далеко не пришлось. Вскоре я заметила кобылу Каспара, ее хвост соломенного цвета то и дело вздымался, отпугивая мух, и, при этом, показываясь из-за высокого кустарника.
Услышав голос своего возлюбленного, я начала успокаиваться, Он что-то напевал, пока я приближалась. Я аккуратно спрыгнула, оставляя Зефира подальше — ему не слишком нравилось общество других лошадей, поэтому и в конюшне для него выделен самый дальний денник без других постояльцев. Подойдя ближе, я заметила маленькую кобылку своей сестры. Не знаю, отчего, но в мою душу снова начали проникать липкие щупальца страха. Я не хотела верить своему предчувствию. Лишь немного раздвинув ветки, я увидела их. Вместе… Кровь отлила от моего лица, я замерла на месте, не зная, что делать. Моя сестра и мой жених, совершенно обнаженные, нежились на моем покрывале. Все, что я сейчас видела, было моим, даже украшения моей сестры. И все это, все, что принадлежало мне, вдруг решило, что можно обойтись без меня! Я так быстро разозлилась, что даже не заметила, как начала плакать от расстройства. Меня точно ударили по лицу, так горели от ярости мои щеки. Корсет снова стал беспощадно выдавливать из моего тела воздух. Не в силах сдержать ярость, чтобы остаться истинной леди, я шагнула через куст, цепляясь платьем за колючие ветки. Оно будет безнадежно испорчено, мое любимое красное платье, но что это значит по сравнению с подобной потерей?
— Ники? — Каспар, устроившийся лицом в мою сторону, вдруг подскочил, как ошпаренный. Больше не было в его взгляде любви, не было нежной улыбки. Он смотрел на меня, как на беспочвенно ревнивую жену, губы оставались плотно сжатыми, — Что ты здесь делаешь?
Вслед за женишком очнулась и моя сестричка. Осталась сидеть, пытаясь прикрыть наготу. Этот ее невинный вид вдруг стал раздражать. Я разозлилась на себя еще больше за то, что не заметила, как из очаровательного ребенка она сделалась демоном с ангельским лицом.
— Вероника, — тихо проговорила она. Что ж, она хотя бы делает вид, что ей стыдно. Интересно, леди Виктория в курсе этого?
— Анжелика, что скажет наш отец?
— Нет! Не говори ему! — она неуклюже поднялась на ноги, уже забывая о том, в каком виде
