Анастасия. Попаданка к процветанию - Дарья Уэльм

Мои волосы были убраны в изысканную прическу, с завитками, уложенными в аккуратный пучок, обрамленный золотыми заколками. Я почувствовала себя как принцесса, хотя на душе оставалась непривычная тяжесть.

Слуги повели меня по длинным коридорам, пока мы не подошли к дверям, которые строились в огромный приемный зал Фан. Оттуда доносилась негуская волнение бесед, и я уже знала, что это собралось множество людей, происходящих из высшего общества.

Зал был велик и величествен, с высокими потолками и стенами, украшенными картинами с изображением древних героев. В центре зала сидела женщина в возрасте, ее строгий вид приковывал внимание.

Она избегала любых излишеств, но в ее наряде было что-то властное — тяжелое длинное платье глубокого фиолетового цвета, обрамляющее ее фигуру, и массивные украшения, которые возвышали ее статус.

Когда я вошла, слуги заставили меня опуститься на колени и поклониться ей.

— Госпожа Мо Вань, — произнесла одна из служанок с тревогой в голосе.

Женщина дала мне понять, что пришла сюда не за добрыми словами.

— Ты знаешь, что ты натворила? — её голос был строгим, полным презрения. — Ты сбросилась в озеро, будто тебе нечего терять!

Я подняла голову, не решаясь возразить, но в глубине души понимала, что это не повод для унижения.

— Твоя жизнь ничего не стоит, — продолжала она, уже на другом дыхании. — Мо Хе должен был жениться на другой девушке, не на дочери чиновника Нина.

В этот момент я почувствовала, что слуги снова заставляют меня кланяться ей, но внутри меня разгоралась ярость.

Неожиданно в зал вошла молодая женщина, одетая вопреки всем традициям в роскошный наряд, который явно выделялся на фоне остальных присутствующих. Она взглянула на меня с сочувствием, а затем, обращаясь к Мо Вань:

— Мамочка, хватит донимать её! — произнесла она, её голос звучал твердо и с оттенком защиты. — Ей нужно прийти в себя!

Она подошла ко мне, и я почувствовала, как она поддерживает меня.

— Пойдем, я отведу тебя в твои покои, — сказала она, и с её помощью я поднялась на ноги.

Когда мы шли к моим покоям, она обернулась ко мне и с любопытством спросила:

— Ты потеряла память?

Я кивнула, чувства переполняли меня.

— Да, — произнесла я, мужественно сдерживая слезы.

— Не переживай, — утешила меня она, — со временем ты все вспомнишь. Главное, держись.

Я спросила её имя, и она представилась как Мо Сяошань. Зная, что в этом новом мире меня ждут испытания, я обняла мысль, что, возможно, Мо Сяошань станет моим союзником в этом непонятном и сложном существовании.

Глава 2

Утро началось с неожиданного визита. Я еще не успела оправиться от гнетущего чувства, которое царило в покоях, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел мой муж, Мо Хе. Его лицо было серьезно, а глаза полны недоудовлетворенности.

— Что ты такого сделала, Нин Ю? — спросил он, его голос был строгим, а интонация не оставляла места для шуток.

Слуги, увидев его, тотчас пали на колени и начали рассказывать о случившемся, не стесняясь в деталях, описывая, как я, безрассудно и без размышлений, прыгнула в воду. Я слушала их слова, ощущая, как внутри меня нарастает протест.

«Я же Анастасия, а не Нин Ю! Почему они винят меня за поступки, которые не моих ума дело?» — думала я, чувствуя, как этот мир запутывается в паучьих сетях, накрывающих меня.

Слугам не было дела до того, что я потеряла память; для них я оставалась лишь дочерью чиновника Нина, которая оказалась в безвыходной ситуации.

Мо Хе отодвинул слуг в сторону и подошел ко мне ближе. Его лицо выглядело настороженно, а выражение глаз передавало ощущение ожидания и гнева.

— Нин Ю, чего тебе было мало? — его слова пробили тишину, и я почувствовала, как он знал о моих переживаниях. — Ты моя жена, спишь с Мо Таном, у тебя есть все, и если так, зачем прыгать в озеро? Ты сама понимаешь, как это выглядит?

С каждым словом я осознавала, что он владеет информацией о том, что между мной и Мо Таном происходило в прошлом. В его голосе звучала не только злость, но и непонимание, и я знала, что должна найти способ склонить ситуацию в свою пользу.

В груди снова разгорелось чувство искусственного притяжения.

— Мо Хе, — начала я, глядя ему в глаза. — Пожалуйста, пойми. Мне не хватает твоей любви и твоего внимания. Я чувствую себя потерянной в этом доме, и только твое тепло может сделать меня счастливой.

Я решила схитрить, ведь обман в этот момент казался единственным способом привнести хоть какое-то понимание между нами. Я упрямо смотрела на него, желая, чтобы в его глазах проскользнула нотка сострадания.

— Я поддалась панике. Я не знаю, почему это произошло, — продолжила я, стараясь добавить в голос нотки искренности. — Я чувствую себя одинокой, несмотря на всё, что у меня есть.

Он замер, на мгновение обдумывая мои слова. Я заметила, как его выражение изменилось, и в глазах появилась тень сомнения.

— Одинокой? — повторил он, и в его голосе проскользнуло удивление. — У тебя есть всё — семья, статус, уют, а сейчас ты позволяешь себе такие глупости?

Страх сжался в моем сердце. Я знала, что играю с огнем, но в этот момент, пронзаемая тихими чувствами, искала выход из лабиринта недопонимания.

— Да, у меня есть всё, кроме твоей любви, — произнесла я на краю вслух, осознав, как безвозвратно и непросто может стать всё вокруг. Мои слова звучали, как крик души, и я надеялась, что они смогут дотронуться до его сердца.

Я увидела, как его лицо смягчилось, и в этот момент поняла, что, несмотря на риск, который я приняла, возможно, мне удалось поразить его своей искренностью.

Слуги в панике выбежали из моих покоев, оставив нас наедине. Мо Хе изначально выглядел добрым и понимающим, но быстро сменилась его уверенность на ярость.

Я ощутила, как его рука крепко сжала мою шею, и в этот момент его губы накрыли мои.

Поцелуй был сначала жарким и настойчивым, будто он хотел передать мне всю свою силу и эмоции. Я ощущала, как его страсть охватывает меня, унося прочь сомнения и страхи.

Волнение переполняло каждую клеточку моего тела, и я забыла о своих переживаниях, полностью погрузившись в этот момент.

Но вскоре поцелуй стал агрессивным, словно он хотел передать мне всю боль и недовольство. Я чувствовала его гнев и подавленность, но в то же время в этом поцелуе