Неясные огни - Марго Айсли
Ирмис печально вздохнула и помотала головой. Она хотела что-то сказать, но дверь отворилась, и вошёл высокий широкоплечий послушник в заметённой снегом мантии. Кожа на лице раскраснелась от мороза и колючих снежинок. Потерев руки, он налил кружку настоя и одним глотком её осушил.
— Привет, Бобби, — поприветствовали девочки, на что он просто кивнул и налил второй стакан.
— Отвратная погодка, — посочувствовала рыжая, радуясь, что не приходилось работать на улице. Ну почти.
— Не то слово, — басом ответил он, — только с Башни пришёл. Я не маленький, и то чуть ветром не сдуло, — обречённо покачал Бобби головой, — кстати, — обратился он к рыжей, — у тебя перестановка, несколько целительниц скоро придут на замену. Ты поспи пару часиков, а вечером пойдёшь на обход.
— Уууу, — хлопнула в ладоши Ирмис под неодобрительный взгляд подруги, — со мной в паре, отличненько!
— Дааа, радости полная мантия, — скорчила Ния рожу. — Но раз так, то пойду подремлю, и в девять встретимся у дежурных.
С этими словами кудрявая отправилась в комнату, искренне надеясь спокойно поспать хоть немного без всяких внезапно умирающих.
Когда Ния спустилась к назначенному времени, не выспавшись и широко зевая, Ирмис с Бобби уже ждали её около столика дежурных. Застегнув тяжёлый шерстяной плащ с рыжим мехом под горло и надев меховые варежки, целительница прикинула, хватит ли такого наряда, или стоило бы надеть ещё пару свитеров.
— Бобби, ты сегодня с нами? — удивленно спросила девушка, подойдя к друзьям.
— Да, — кивнул он на стопку шерстяных одеял, которые Ния сразу не заметила, — холодает, нужно раздать беженцам. Сейчас ещё ребята подойдут, ну и стражники обещались помочь.
— Бедняги, — покачала головой Ирмис, — спастись от мертвецов, добраться до Тирры, чтобы потом, возможно, замёрзнуть насмерть.
— Главное, сестрёнка, успеть их вовремя сжечь, иначе сожрут остальных, а нам лови их по лечебнице и попробуй убить никого не задев, — похлопал её по плечу подошедший сзади Джаред и широко улыбнулся. В его длинных чёрных волосах сверкали снежинки.
Они обменялись с Бобби рукопожатиями, после чего последний отвлёкся на толпу подошедших с одеялами адептов. Джаред тем временем стряхнул с себя остатки снега на пол под неодобрительные взгляды дежурных.
— Какими судьбами, дорогой мой братец? Уж и не думала, что ты когда-либо до нас дойдёшь. Того и гляди я забуду, как ты выглядишь, — неодобрительно покачала Ирмис головой.
— Пойду с вами, — потряс он сумкой, в которой звякнули склянки, — занёс часть сюда, кое-чего забрал. Надо раздать беженцам.
Вообще парень совершенно не был рад перспективе бродить по городу в такую метель и холод, но другой возможности вырваться и побыть с сестрой не имелось. Все оставшиеся в городе тёмные маги, а именно несколько магистров да ученики, были нарасхват. Мало того, что приходилось поддерживать основной щит вокруг Тирры, к которому добавили защиту от призраков, валом попёршихся в город после снятия завесы, так и других дел прибавилось.
Джаред никогда не любил варить зелья и отвары, делать припарки и прочую целительную и поддерживающую субстанцию, но рук светлых адептов просто не хватало, потому что белые магистры и почти все целители также ушли с войском, чтобы поддерживать в состоянии боеготовности солдат. Но, как оказалось, чаровников тоже не хватало, так что иногда приходилось и амулеты создавать. А помимо этого ещё и успевать сжигать восставших мертвецов, если кто-то из жителей или беженцев внезапно умирал тайком от окружающих. В общем, дел невпроворот. Хотя, если сравнивать с походом на войну, возможно это был не самый плохой вариант. У них тут тоже была своеобразная война, не с вампирами, конечно, а против смерти от последствий открытой завесы. Как знать, может всем осталось недолго, так что быть ближе к сестре и приглядывать за ней — самое лучшее решение.
Ирмис так давно не общалась с Джаредом, что просто молча обняла его и уткнулась ему в грудь, решив оставить расспросы на потом. Парень ответил на её объятия, крепко сжав руками и нежно потрепав её по голове. Ния с лёгкой завистью посмотрела в их сторону. Родных кроме бабушки у неё не было, да и бабушка уже вряд ли жива. Родная деревня кудрявой стояла недалеко от Долины Праха, так что попала под первую волну восставших мертвецов. Бабуля у неё, безусловно, крепкая, но не в таких обстоятельствах. Ния надеялась на лучшее, что в глубине души понимала, что осталась совсем одна.
Работа, занимающая столько времени и сил, была отчасти и спасением от дурных мыслей о смертях близких. Когда умерла Амелия, и объединились миры, Ния лишний раз осознала, как хрупка человеческая жизнь, и как быстро можно потерять дорогих людей. Потом не стало и бабушки, а парень ушёл на войну. Кроме Ирмис у Нии никого больше и не осталось. Но девушка дала себе слово, что плакать будет потом, когда всё закончится. Если закончится. И если она останется жива после этого. А сейчас она не имела права давать слабину, пока столько людей вокруг нуждалось в помощи.
— Ну что, все готовы? — громко спросил стражник, подходя к компании, и, получив положительный ответ, открыл тяжёлые двери лечебницы.
Стоящих мгновенно обдало порывом ледяного ветра, и внутрь занесло ворох колючих снежинок. Премерзкая погода, но делать было нечего, и вся толпа двинулась навстречу морозной ночи.
Расчищенную ранее дорожку снова полностью замело. Первыми шли стражники и изрядно ругались, остальные пытались идти по их следам, но то и дело проваливались в глубокий снег. За последние часы заметно похолодало, что в случае бесконечной ночи загробного мира ощущалось острее обычного зимнего мороза. Ветер резкими порывами трепал мантии, швырял колючий снег то в лицо, то в спину, пробирая до костей и не давая возможности согреться.
Путь пролегал по берегу замёрзшего озера мимо Белой Башни к главной площади Тирры, где и располагались палатки успевших скрыться в столице беженцев. Часть удалось подселить к жителям города, часто против воли важных господ, не привыкших делиться особняком с бедными деревенскими жителями, но места на всех не хватило. Для остальных на площадях были поставлены утеплённые палатки, зажжены костры, а стража и маги постоянно обходили беженцев на предмет выявления заболевших или умерших.
Обычно путь от лечебницы до главной площади занимал минут сорок, но в такую ужасную метель добирались очень долго. В черте города, благодаря укрывающим путников домам, ветер не досаждал настолько сильно, как на открытой местности около озера, и ребята вздохнули с облегчением.
Главную улицу преимущественно чистили, как и некоторые другие, а вот во многих переулках высота снега достигала крыши. Некогда
