Адские существа - Кэролайн Пекхам

Его близость заставила меня удивленно моргнуть, когда он навис надо мной, тяжесть его тела прижала меня к стене, необъятность его присутствия окружила меня, когда он наклонил голову, и его губы оказались на расстоянии одного греха.

— Теперь я твой наставник. Ничего больше, — медленно произнес он, значение этих слов горело в его глазах, но я его не поняла.

— Что значит «ничего больше»? — Я вздохнула, удивляясь, откуда у меня вообще берется кислород, когда его аура занимает так много места вокруг меня.

Магнар рассмеялся, но это был темный, пустой смех, не наполненный радостью.

— Почему бы тебе не поцеловать меня? — предложил он, и мои глаза расширились от удивления. Что бы я ни думала, что он скажет, это было не то.

— Ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя? — Я нахмурилась в замешательстве. — Какого черта я должна это делать?

— Потому что даже когда ты в ярости, когда тебе хочется плеваться, проклинать и бить меня, ты все равно не можешь выкинуть из своей хорошенькой головки воспоминания о моем рте на твоем теле. Ты не можешь перестать думать о том, что будет, если мы повторим это снова, или о том, как долго ты продержишься, прежде чем умолять меня овладеть тобой полностью.

— О, пожалуйста, — усмехнулась я. — Ты будешь умолять об этом задолго до того, как я это сделаю.

— Тогда докажи это, — ответил Магнар со злым вызовом в глазах. — Если только ты просто не обманываешь себя.

Я бросила на него суровый взгляд, затем приподнялась на цыпочки, намереваясь доказать, что он неправ, и заставить его встать передо мной на колени всего лишь с помощью проклятого поцелуя, если это необходимо, чтобы стереть с его лица это выражение. Я сжала в кулаках его рубашку, дергая его вниз, мои глаза были прикованы к его рту, но вместо того, чтобы почувствовать его губы на своих, моя голова повернулась в сторону, и мой подбородок столкнулся с его плечом.

Жар вспыхнул на моих щеках, когда я отпрянула. Я не собиралась отворачиваться, так что, черт возьми, только что произошло?

Магнар наклонился ко мне, но не пытался прикоснуться своими губами к моим, просто позволяя расстоянию между нашими ртами стать как можно меньше, давая мне ощутить вкус слов, которые срывались с его языка.

— Мы будем связаны нашим делом, лишившись всех других уз, — горько прошипел он, процитировав клятву. — Спасибо тебе за это.

— Ты хочешь сказать, что мы не можем быть вместе? — Спросила я, и у меня внутри все сжалось от этой мысли.

Я даже не знала слов клятвы до того, как произнесла их, как я могла понять, на что соглашалась, когда принимала свое решение?

— Нет. Мы не можем целоваться, трахаться или вообще делать что-либо неподобающее для Старейшины и его послушницы. Узы между нами не имеют равной силы, и поэтому боги благословили обет этой защитой для тебя. Возможно, тебе стоит поблагодарить их за это, пока ты трахаешь свою собственную руку и мечтаешь обо мне в темноте. — Он повернулся и зашагал прочь от меня, прежде чем я успела ответить, подойдя к закрытому ставнями окну и отодвинув дерево в сторону, чтобы он мог выглянуть в ночь.

— Кажется, это достаточно простая цена, которую нужно заплатить, — огрызнулась я, даже когда почувствовала потерю его присутствия, как боль в животе. Но какое мне было дело? Это был всего лишь секс. Только физический выход моей ярости и боли. Конечно, я могла бы получить этот выход, научившись убивать кровососов. Хотя стеснение в моей груди наводило на мысль, что такого рода удовлетворение, возможно, не совсем то же самое.

— Возможно, если бы ты объяснил все это раньше… — начала я, но он перебил меня.

— А твоя жажда мести была бы хоть немного меньше? — Спросил Магнар.

— Нет, старейшина. — Я ответила, внутренне съежившись, когда снова использовала этот гребаный титул.

— Теперь все кончено, — пренебрежительно сказал он, по-прежнему не глядя на меня. — Идун продолжает испытывать меня, как всегда. Я никогда и не думал, что сейчас все будет по-другому. Может, и прошла тысяча лет, но я все еще в ее власти, а она такая же хитрая и жестокая, как всегда.

Ветер колотил в окно, и у меня возникло странное ощущение, что это было ответом на его слова. Однако он, казалось, не беспокоился о том, что может оскорбить богиню, и продолжал хмуро смотреть в ночь.

— Я все еще чувствую то же самое внутри, — пробормотала я.

— Я знаю. Как ты думаешь, от этого становится лучше или хуже? — Прежде чем я успела ответить, Магнар снова зашагал прочь. — Я принес немного воды из колодца снаружи и оставил ее греться у огня. Иди и приведи себя в порядок.

Я хотела возразить и расспросить его подробнее об обете, но его слова прозвучали как приказ, которому я не могла сопротивляться. Мои ноги повернулись и вывели меня из комнаты без моего приказа, мое тело снова предало меня. Как будто у меня не было другого выбора, кроме как сделать так, как он сказал, даже когда мой разум боролся с его контролем. Я пыталась сопротивляться этому импульсу, спускаясь по шаткой лестнице в заброшенном доме, мое сердце колотилось в панике, когда мои собственные конечности не повиновались моим командам. Я ухватилась за перила, на мгновение остановив свое продвижение, но через несколько секунд мои пальцы разжались, и я продолжила идти.

Паника нарастала в моей груди, и я изо всех сил пыталась освободиться от команды, но это было бесполезно. Я была поймана в ловушку внутри своего тела, в то время как мои конечности действовали сами по себе, следуя его указаниям и продолжая спускаться по лестнице.

— Что это, черт возьми, такое?! — Я закричала, но Магнар не ответил, и мой пульс застучал в ушах, когда тишина заброшенного здания окружила меня.

Я смутно осмотрела большой фермерский дом, проходя через него, отметив пыль, паутину и намеки на плесень, которые отмечали годы пустоты, которые он пережил, но мой разум был занят попытками освободиться от командования Магнара.

Свет камина замерцал под дверным проемом справа от меня, и я вошла в комнату, несмотря на попытку дотянуться до дверного косяка, чтобы остановить себя, но моя рука отказалась подниматься по моему указанию. Я не могла заставить свои ноги остановиться, пока не добралась до огромной бадьи с водой, стоявшей перед огнем.

Я сделала глубокий вдох, вцепившись