Наследница Ордена - Анна Этери
Он открыл и закрыл рот.
— Я позабочусь об этом. А вы… немедленно уходите отсюда!
Он заспешил прочь.
Повсюду раздавались крики чётких команд, слышалось шипение чудовища, извергающего зловонный чёрный дым и пылающий огонь.
Я тоже собралась уходить, как внезапно земля под ногами затряслась и разверзлась прямиком в огненную бездну. И я полетела вниз, вдыхая обжигающе-горячий воздух, теряя сознание от ужаса и боли. Но вдруг чьи-то руки подхватили меня и рывком повлекли обратно.
Темнота.
…Помни, что я сделал для тебя. Всегда помни об этом…
* * *
Вздохнула, и этот вздох отозвался болью в груди.
Думала, уже никогда не вздохну. Ещё чувствовала обжигающий жар бездны…
— Она приходит в себя.
Голос отца придал сил, и я открыла глаза.
Кружевной балдахин на витых столбиках, обои с голубым цветочным узором и зеркало в медной раме — значит, моя комната не пострадала от разрушений.
Отец сидел на кровати со сгладившимся беспокойством на лице и со стаканом воды в руке.
В горле пересохло, как в Саалийской пустыне, и язык ворочался с трудом. С благодарностью осушила стакан.
Без воды я не смогла бы сказать и слова, а у меня было, что сказать. И немедленно!
— Это Ив Пандемония! — припомнила имя почётного гостя. — Призыв монстра огня высшего уровня — его рук дело! Больше некому. Он блокировал видение энерго-поля.
Отец изменился в лице и вскочил с кровати.
Конечно, для него признать, что призыв совершил его гость, значило бы обвинить себя в беспечности. Не стоило принимать в Ордене демона, позволять ему бродить по освещённым залам, пить наше вино. Не стоило верить в хрупкий мир, установившийся между Орденом и запечатанными.
— Что ты делала возле пропасти? — Голос отца прозвучал тихо и как-то зловеще. Я почувствовала вину. Но тот охотник… Он умер за меня, я не могла остаться в стороне. Должна была что-то сделать.
— Из-за меня погиб охотник. Он спас мне жизнь, а сам сгорел заживо. — Мой голос дрогнул, и я опустила глаза, пряча слёзы.
— И что с того? Это был его выбор — стать охотником. Он знал, на что шёл. Его родители получат хорошую компенсацию. Такая смерть достойней, чем быть обычным человеком и погибнуть во время Прорыва. Знаешь, сколько умирает мирного населения из-за аномалий каждый год?
— Я читала статистику. — Не люблю, когда отец такой. Он напоминает Аллена. Взгляд становится чужим, холодным, кажется, он поглощает свет.
— Статистику?! В ней и десятой части смертей не отражено. Нужны реальные цифры?
Отец требовательно смотрел мне в глаза. Он был зол, нет, он был в ярости и не собирался этого скрывать. Мой поступок у провала был безрассудным. Я шла навстречу смерти и могла погибнуть, но в последний момент что-то изменилось. Провидение передумало, и я осталась жива? Но почему?
— Просить тебя впредь не поступать так глупо, думаю, бесполезно, — продолжил отец, заложив руки за спину и прохаживаясь по комнате. Интонация его голоса заставила насторожиться. Он что-то задумал и это что-то мне вряд ли понравится, но перечить ему я, конечно, не стану.
Отец остановился посреди комнаты. Его белая форма с золотыми цепочками — знаком отличия, и орденами, среди которых кровавой розой вспыхивала регалия высшей власти, носила следы недавнего сражения — разводы дыма и подпалины.
— С этого момента у тебя будет личный охранник.
Я открыла рот, чтобы возразить, но отец поднял руку, призывая к молчанию.
— Отказ не принимается. Считай, что это приказ, которому ты будешь следовать. — Он развернулся и кивнул. В затемнённом углу кто-то шевельнулся и, поднявшись с кресла, шагнул на свет. Волосы цвета воронова крыла падали на меховой воротник из горностая, губы застыли в полуулыбке, а чёрные, как бархат ночи, глаза зловеще блеснули.
— Ив Пандемония, — прошептала я на выдохе.
— Он спас твою жизнь, и в уплату долга просил назначить его твоим телохранителем.
Отец проговорил это как бы даже равнодушно, но я отметила, что его это озадачило не меньше, чем меня.
Я растерянно посмотрела на тёмного, и он, заметив мой интерес, поклонился и открыл рот, видимо намереваясь начать заготовленную речь, но меня его слова волновали меньше всего.
Вскочила на ноги, отчего перед глазами всё поплыло.
— Выйди! — велела демону, ничуть не смущаясь своего резкого тона. — Что это значит? Ты отдаёшь меня ему? — спросила отца, когда «почетный гость» величаво удалился за дверь.
Отец молчал, лицо его было напряжено, тонкая морщинка залегла меж бровей. Он знал, что на карту поставлено слишком многое, чтобы доверять мою жизнь демону.
— Это он всё подстроил, — продолжила я, — специально, чтобы…
— Он спас твою жизнь, и тому есть десятки свидетелей. То, что он может быть причастен к огненному инциденту — лишь версия, которую мы будем отрабатывать.
— Так нельзя ли подождать с решением в отношении меня? Я не нуждаюсь в опеке такого, как Ив Пандемония! Это унизительно!
— Если я попрошу отсрочку, он подумает, что я ему не доверяю и в чём-то подозреваю.
— С каких пор тебя волнует мнение демона? — Обычно я не позволяла себе так разговаривать с отцом, но меня распирало от обиды и злости и понимания, что, что бы я не сказала, как бы не просила отца изменить решение, он останется непреклонен. Потому что пока есть мир между запечатанными и охотниками, есть надежда выжить. Потому что за это дорого заплачено, и если Договор будет разорван, то весь мир утонет в крови.
Отец не ответил.
— Мы это потом обсудим, а пока — отдыхай. Я скажу Иву, чтобы он зашел позже.
— Но, отец… — последовала я за ним, но он вышел в холл и закрыл дверь.
Передали ли ему сведения о блокировке энерго-поля?
Хаос всё поглоти!
Демон телохранитель? Лучше б мне сгореть!
Глава 2. Страждущие
До блеска отполированная поверхность длинного стола в Зале Совета отражала постные физиономии заседающих с самого утра советников. На повестке дня — инцидент с огненным монстром. Разбирательства, анализ, версии.
Мне с трудом удалось сюда пробраться. Отец решил, что мне лучше ещё пару дней побыть вне дел и уделить внимание здоровью. Он совершенно точно определил диагноз — крайняя степень нервного истощения. Одно не угадал, это не было напрямую связано с Днём Пламени, хотя его последствие до сих пор маячило за плечами тенью в виде демона.
За два дня, как прогнозист, я успела написать довольно красочный отчёт, сводившийся к тому, что Ив Пандемония — главный подозреваемый.
