Захваченная Посейдоном - Холли Уайлд
Чем дольше я смотрю на него, тем больше до меня доходит, что я чертовски хорошо поработала над этой скульптурой. Его непослушные волосы обрамляют лицо, создавая впечатление, будто он выходит из воды. На его лбу прорезались морщины, и морской бог приказывает моему вниманию оставаться только на нем. Обычно резкие складки, подобные тем, которые я вырезала у него на лбу, заставляли меня чувствовать, будто я в кабинете директора и меня ругают. Однако по какой-то причине у меня такое ощущение, что он не расстроен из-за моего поражения. Вместо этого он, похоже, готов оспорить решение судьи и встать на мою защиту.
От его пронзительного взгляда у меня по спине пробегает дрожь, из-за чего мои коленки подкашиваются. Я заставляю себя разорвать зрительный контакт и продолжаю искать причину, по которой меня не выбрали.
Когда я рассматриваю могущественный нос, переходящий в бороду, и пряди волос, ниспадающие вокруг его лица, я не вижу никаких недостатков. На его теле определенно нет недостатков. Возможно, я потратила слишком много времени на проработку каждой мышцы. От его пресса до рук мои долота и кисти сгладили безупречную форму, которая может соперничать с любой статуей в музее. Я даже не торопилась с этим сексуальным V-образным вырезом, который спускается достаточно низко, чтобы заставить зрителей потеть.
Прямо перед тем, как скульптура стала неприличной, я добавила разворачивающиеся щупальца. Все отведенное мне пространство покрыто извивающимися придатками, которые кажутся застывшими во времени. Скользя по песку, они обвивают основание трона, на котором покоится Посейдон.
Даже рукоять трезубца сбоку украшена ракушками и морским стеклом, которые я собрала во время лепки. Я знаю, что предвзята, но искренне не вижу ничего плохого в моем исполнении этого Короля Океана.
Я бросаю последний взгляд в его каменные глаза, и луч солнечного света пробивается сквозь надвигающиеся облака и отражается на ожерелье, которое я надела на остроконечную корону. Я думала, что ожерелье, которое подарил мне отец, когда мы выиграли наше первое соревнование, принесет удачу. Очевидно, я ошиблась.
Когда я собиралась его забрать, меня остановил Билли.
— Я уверен, ты все понимаешь, Исла, без обид. Но чтобы быть уверенным, что в этом году все пройдет без казусов, лучше, если тебя не увидят рядом со скульптурами. Мне бы не хотелось, чтобы у людей сложилось неправильное мнение.
Похлопав меня по плечу и быстро окинув взглядом, он пошел дальше, чтобы поговорить с кем-то позади меня, даже не давая мне возможности ответить.
Не могу сказать, что я удивлена, но все равно неприятно, когда со мной обращаются как с преступником. Я искоса взглянула на ожерелье. Придется подождать, когда толпа разойдется, что, судя по темным облакам на горизонте, произойдет скоро.
2
Исла
Представители гидрометцентра могли бы предсказать, как быстро настигнет шторм с океана. Всплывающие палатки развеваются на сильном ветру, пока владельцы магазинов спешат упаковать свои товары. Гром гремит над головой, заставляя многих броситься в укрытие.
Но не меня. Я не уйду без своего ожерелья. Летние штормы, подобные этому, могут поднять огромные волны и разрушить все скульптуры к завтрашнему дню. Я не хочу терять свое ожерелье из-за погоды.
К счастью, дождь еще не начался, но вспышки молний освещают небо, конкурируя с заходящим солнцем, которое опускается за облака и целует горизонт. Есть что-то гипнотизирующее в этой дикой красоте.
Мой транс нарушается, когда гигантский зонтик в красно-белую полоску падает на ряд скульптур. Я замираю на месте, когда шест попадает прямо в глаз тигра, принадлежащего Dune Dreamers. В отчаянии я оглядываюсь вокруг, чтобы увидеть, где находится Билли, надеясь, что, либо он видел, что произошло, либо что есть другие свидетели этого разгрома.
Пляж сейчас почти пуст, но я вижу, как он провожает людей в «Клэмми Перл», пляжный бар, которым он владеет. Он поворачивается, замечает зонтик, торчащий из песка, как из пина-колады, и хмурится.
Я произношу слова «Я этого не делала», энергично качая головой в свою защиту.
Но прежде чем успеваю найти опору, всего в нескольких метрах от меня песок пронзает молния. Слишком близко, что ставит под вопрос мою безопасность.
Я в шоке смотрю на своего Посейдона. Ожерелье, которым я с любовью украсила верх короны, было идеальным проводником гнева бури, превращая песок в гладкое черное стекло там, где ударила молния. Повернувшись назад, чтобы посмотреть, увидел ли Билли то же, что и я, встречаюсь с равнодушным взглядом. На спине его бирюзовой рубашки появляются большие темные пятна, сигнализирующие о приближении дождя. Сделав последний предупреждающий взгляд в мою сторону, он отворачивается и направляется внутрь вместе с толпой посетителей. Целая группа пляжников, забившаяся в его бар, — это именно то, что он любит. Он будет слишком занят, чтобы заметить, как я подкрадываюсь к своей песчаной статуе.
Твердая форма моей статуи стоит высокая и прямая, маня меня, как маяк. Поток дождя и хаотические волны, поднимающиеся позади нее, заставляют Посейдона выглядеть тем грозным божеством, которым он и является. Вспышка света с неба освещает металлическую цепь, все еще свисающую с его короны. Сейчас или никогда. Если я не сохраню свой памятный подарок, к тому времени, как утихнет буря, он исчезнет.
Бросаясь к своему скульптурному морскому богу, я пролетаю мимо дракона, который выглядит не совсем законченным, и коллекции бутылочек солнцезащитного крема с лицами. Оба разрушаются от дождя, но мой Посейдон стоит нетронутым, как и раньше.
Когда я добираюсь до него, меня застают врасплох тонкие различия, которые я вижу. Не знаю, может это из-за угасающего дневного света, но кажется, что-то изменилось. Кривая его улыбки, которая казалась сардонической, когда я впервые ее ему подарила, теперь кажется хищной и мрачной. Как будто он предлагает мне забрать безделушку, которую я ему доверила.
Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы схватить ожерелье. Это кажется немного выше, чем я помню. То ли песок у его основания смыло, то ли скульптура выросла во время шторма. Глаза прикованы к моей добыче, кончики пальцев касаются раковины моллюска. Он раскачивается взад и вперед на обгоревшей короне, но я не могу дотянуться до него, чтобы снять. Я наклоняюсь еще немного. И начинаю падать.
Пока я осознавала, что собираюсь врезаться в свое творение, меня внезапно схватили за лодыжку и подняли в воздух. Подвешенная вверх тормашками, я смотрю в лицо своей скульптуре.
— И кто это у нас здесь? — говорит мой Посейдон из песка.
Бушующий рядом
