Лаванда для отца-одиночки - Салма Кальк
О нет, поначалу-то Люка был ничего себе. Как все. И как-то смог очаровать её — что она потеряла голову и согласилась выйти за него. И даже не простец, как у сестёр, а маг, выпускник колледжа при Академии. Правда, в Академию не пошёл, сказал — чего он там не видел. И работал вовсе не по магической специальности, а бухгалтером в сети ресторанов быстрого питания и доставки «От феечки». Зарплату начислял сотрудникам. И ей предлагал не маяться дурью, а идти в ту же «феечку», официантом в зал или курьером, возить заказы на велосипеде. Это когда они только познакомились — она приехала в столицу и сдавала экзамены. И сдала, и дальше училась, как надо, правда «феечкой», в смысле — курьером то и дело подрабатывала. А ещё, начиная с практики после первого курса устраивалась на лето в муниципалитет — заниматься городским озеленением. И потом ей эта работа дала жирный плюс, когда она увидела вакансию в «Волшебном доме».
Вообще в «Волшебный дом» на практику очередь всегда стояла, только там брали не всех. Лаванде не свезло ни разу, ни после первого курса, ни после второго, а потом она и сама уже не пробовала. Сразу шла знакомой дорогой в городское управление озеленения — и всё лето копалась в клумбах, потом осенью подрезала и высаживала деревья, а весной снова начиналась обрезка, копка, рыхление и что там ещё. С третьего курса она уже подрабатывала там и в семестре, а после диплома просто пришла и устроилась. Ставки не было, только половинка, да и ладно.
Но ей хотелось полёта души и фантазии, и частных заказов. И когда она случайно увидела объявление о вакансии в «Волшебном доме», то сразу же дрожащими руками отправила туда резюме. И с удивлением ответила на звонок на следующий день — Кристин приглашала её на собеседование. С ней, потом с господином Готье де Треньяком, владельцем, а потом — о радость, её приняли!
И вот как раз её работа в «Волшебном доме», кажется, добила Люку окончательно, и он сначала спутался с девицей-официанткой, Лаванда их застала прямо в его кабинете, когда заехала за ним после работы.
* * *
А потом муж принялся делить их немногочисленное имущество — долго и нудно, до последней ложки, чашки и подушки, как же, бухгалтер хренов. Лаванда уже думала, что пошёл он нахрен вместе с теми ложками, ну неужели она не заработает себе на ложки? Но её кислое лицо приметила Кристин, и в три слова выведала, в чём причина — с менталкой у неё тоже всё хорошо, не только с ботаникой. А дальше её за руку привели к госпоже Вероник Даркур, юристу-менталисту, адвокату, специализирующемуся как раз на бракоразводных процессах и имущественных вопросах, акционеру «Волшебного дома». Кроме того, поговаривали, что она является сердечной приятельницей господина де Треньяка, во всяком случае, в светской хронике их имена то и дело мелькали рядом.
Госпожа Вероник улыбнулась сладко, попросила Лаванду изложить факты, и пообещала обдумать информацию и связаться. Так же порекомендовала на время снять квартиру, и не говорить Люке адрес — чтобы спокойнее жить. Ошарашенная Лаванда спросила, потянет ли она оплату услуг такого специалиста, но госпожа Вероник сказала, что сотруднику замечательной команды, спасшей от саранчи её клумбы, она готова сделать серьёзную скидку. Кроме того, она акционер компании, и заинтересована в том, чтобы сотрудники этой компании занимались делом, а не страдали из-за хамского поведения почти уже бывших мужей.
Дальше всё решилось быстро — оказалось, что Люка с одной стороны, имеет тайный счёт, на который складывает процент от дохода, а с другой стороны, покупал в кредит драгоценности для своей официантки. Он вроде надеялся продать те самые ложки и подушки, закрыть кредит, а на деньги с тайного счёта потом купить дом, в котором жить с той самой официанткой. Что же, ещё и его работу проверили — и оказалось, что там есть какие-то недочёты. В общем, он был рад расстаться с Лавандой раз и навсегда — а отсуженного у него как раз хватило, чтобы расплатиться с госпожой Вероник, снять квартирку на год и съездить в отпуск на море.
Госпожа Вероник советовала найти в отпуске кого-нибудь для здоровья и самооценки, потому что в этом плане Лаванда находилась где-то совсем близко к плинтусу. На прощание Люка наговорил ей кучу гадостей, что и хозяйство она не умеет вести, и готовит плохо, и ребёнка не родила, а вот его официантка, оказывается, беременная.
Ну да, хозяйка она такая себе, но раньше это не было предметом ссор. Про ребёнка он сам говорил — вот встанем на ноги, вот купим дом, вот что-то там ещё… а потом оказалось, что кому-то не нужно ждать ни дома, ни ещё каких зримых достижений.
Лаванда изумлялась, как она могла влюбиться вот в это, да и не только влюбиться, а прожить с ним пять лет, и перед тем ещё четыре года встречаться. Отпуск на море самооценку не поправил, и весь прошедший после развода год ощущался, как в тумане. Она ни с кем не встречалась, и если поддавалась на уговоры подруг и шла с ними в бар или в клуб, то всё одно сидела в углу и разве что быстро напивалась. Её отправляли на такси домой… и на следующий день ей даже вспомнить было нечего. Дома её ждал кот Трофей, она подобрала его год назад, возвращаясь с заказа, он лежал прямо поперёк её велосипедной дорожки, больной и несчастный. Тогда пришлось побегать и даже взять срочный заказ, чтобы оплатить лечение Трофея, зато теперь она возвращалась с работы, ложилась на диван, он приходил под бок… и жизнь продолжалась. Дом, кот, заказы.
С заказами выходило по-всякому, то отлично, то специфично, вроде вот той истории с бабочками. Но такого фиаско, как с тем паршивым разом, конечно же, не было никогда.
Человек купил дом с садом, и пожелал тот сад переустроить по своему вкусу. А в документах к дому было ясно сказано — сад высажен в год завершения Великой войны госпожой Марианной Тьерселен, представляет собой памятник садово-паркового искусства и должен пребывать в таком виде всегда. И когда она, Лаванда, говорила о том покупателю, приезжему из Другого
