Дракон для семейного счастья - Наталья Жарова
Наверное, я ещё долго вспоминала бы свои недостатки, но спокойный голос незнакомца сбил с минорной ноты, заставив вернуться к более актуальным проблемам:
– Приехали домой.
Я подняла голову, да так и застыла.
Нет, у меня и в мыслях не было, что красавец-всадник живёт в фанерном каркаснике или избушке три на четыре, но в своих фантазиях я нарисовала некое подобие прилизанных домиков миллионеров из сериалов. А перед взором неожиданно оказался шикарный особняк!
В доме размером с хорошую пятиэтажку было всего два этажа. Два с половиной, если считать высокую крышу мансарды, которую назвать чердаком язык не поворачивался. Мраморные колонны, ступени, балконы, статуи. Красивый, строгий и совершенно не жилой дом.
На мгновенье мне показалось, что всадник привёз меня во двор какого-нибудь музея. Вот там тёмные стрельчатые окна до самого пола и резные двери в два человеческих роста смотрелись бы куда уместнее.
Но незнакомец моего смущения не разделял. Помог спуститься с лошади на вымощенный крупным истёртым булыжником двор и, подхватив под локоть, повёл внутрь. Двери мой провожатый распахнул небрежным толчком, но, оценив толщину створки, я заподозрила, что мне такой номер бы не удался.
Неожиданно откуда-то выскочила пожилая женщина, на ходу вытирая руки передником.
«И не лень же среди ночи дресс-код соблюдать», – проворчала я про себя, отметив, что одета она в длинное средневековое платье. Тесный корсаж, юбка в пол. Всё, как у меня. Разве что вышивки нет, и ткань даже на вид смотрится куда более грубой.
– Наконец нашлась пропажа! – женщина всплеснула руками, но сочувственный взгляд бросила почему-то не на меня, а на моего спутника.
– Хенрика! – с предостережением в голосе одёрнул тот и уже ровно, словно и не было этого возгласа, добавил: – Госпожа вернулась домой. Распорядись насчёт чая. На улице холодно.
– С возвращением, – с каким-то непонятным оттенком проговорила женщина, приседая в подобии реверанса и тут же ушла.
Мужчина, дождавшись, пока мы снова остались одни, зашёл со спины и положил руки мне на плечи:
– Вы позволите, моя леди?
– Да, конечно, – пискнула я, не понимая, чего он хочет, но прекрасно осознавая, что противостоять просто не хватит сил. Самые страшные подозрения начали сбываться, когда твёрдая, как камень, горячая рука мужчины скользнула куда-то мне под подбородок.
«Сейчас придушит!» – мелькнула в мозгу заполошная мысль. Я сжалась в испуге. А он…
Он просто расстегнул брошь, которая стягивала воротник шубы, при ближайшем рассмотрении оказавшейся меховой накидкой.
«Мужчина просто помог женщине снять верхнюю одежду! – обозлилась на собственную реакцию я, почувствовав, как тяжесть отсыревшего меха покинула плечи, а шею огладил прохладный воздух. – Это нормально. Так положено хоть в жизни, хоть во сне. А ты идиотка и неудачница, Фаина! Тебе за всю жизнь ни разу не помогли снять пальто!»
Я вскинула голову на незнакомца, который как раз бросил накидку в ближайшее кресло и внимательно посмотрел мне в глаза. Наверное, что-то такое почувствовал и это ему не понравилось.
Он сжал губы в тонкую линию и быстро отвернулся.
– Пойду потороплю Хенрику с чаем. Служанки, скорее всего, уже спят.
Не успев и глазом моргнуть, я осталась в комнате одна.
– Если это сон, то слишком уж реальный, – пробормотала я. – И для бреда слишком много деталей.
Тряхнула головой, заметив, как очередной светлый локон, мелькнул подле щеки… и тут, словно в ответ на мои молитвы, взгляд наткнулся на большое зеркало.
Оно висело чуть наискосок над камином. Огромное, тяжёлое, в золочёной раме. Даже удивительно, что я не заметила его, едва попав в комнату. Наверное, внимание разбрелось по множеству необычных деталей, ни на чём не заостряясь полностью.
Признаюсь, я не побежала к посеребрённому стеклу со всех ног. Скорей уж моя походка смахивала на движение приговорённого к эшафоту. Несмотря на то, что было доступно глазу, мне всё равно казалось, что в этом великолепном зеркале обязательно отразится Файка-повариха, некрасивая девушка, без родни, денег и личной жизни.
Но нет. Из раззолоченной рамы на меня смотрела ожившая Барби, не меньше. Тонкая, хрупкая, как статуэтка, платиновая блондинка с алыми губками бантиком и глазами цвета жидкого серебра. Куда только подевались моя нескладная фигура, крупный, почти жабий рот и ступни сорок первого размера? Из зеркала смотрела настоящая фея. И эта фея, к удивлению, граничившему с шоком, повторяла все мои движения. Она переступала на месте, поднимала руки, дёргала себя за волосы и даже, воровато оглянувшись на дверь, показала кончик розового язычка.
Убедившись, что смотрю действительно на своё отражение, а не на картинку из серии «мечты радужные несбыточные», я закрыла глаза и изо всех сил ущипнула себя за руку.
– Ай! – По молочно-белой коже расплылось алое пятно. Я поспешно опустила рукав: тест на сон пройден более чем успешно, синяк будет знатный.
– Что за… – едва слышно пробормотала себе под нос. Нежный незнакомый голосок, сорвавшийся с моих губ, заставил зябко повести печами и нервно оглянуться. – С вопросом «я или не я» разобралась. Определенно я! И прибью любого, кто попытается убедить меня в обратном. Неплохо было бы ещё разобраться, как меня зовут, но это уже детали. А вот где нахожусь и кто мой спаситель, гораздо важнее.
Я покосилась на зеркало, но то свою задачу уже выполнило и отвечать на риторические вопросы не спешило. И слава Богу. Говорящая мебель – известный признак сумасшествия, а этого я, уже успев поверить в собственное преображение, просто не перенесла бы.
Тихо ступая по мраморным плиткам пола, перебралась поближе к камину и присела на самый краешек кресла, осматривая комнату.
Теперь стало понятно, что имела в виду старая нянечка из детского дома, когда говорила: «Не путайте пустоту с красотой и чистотой!»
Да, здесь было чисто. И красиво, наверное, тоже было: вся эта позолота, мрамор, тяжёлая резная мебель, словно попавшая сюда прямиком из дворца какого-нибудь Людовика Четырнадцатого. Но вот уюта не чувствовалось.
Взять хоть огромное кресло, в котором я сидела. Здесь не помешала бы удобная подушка под спину и крошечный пуфик под ноги. Или странный диван со скошенной спинкой и всего одним подлокотником у окна. Там наверняка было бы удобно свернуться с книгой тихим домашним вечером. Но нет. Рядом не было ни одной лампы, не говоря уже про уютный плед или что-то в этом роде. И так во всём. На полу не хватало ковра, на окнах гардин, а на каминной полке каких-нибудь милых памятных мелочей. Проще говоря, не чувствовалось женской руки, хотя на пальце мужчины, который привёл меня сюда, кольцо определенно
