Хозяйка поместья проклятого Дознавателя (СИ) - Ягинская Алена
К ужину я не спустилась, и Макс отправил ко мне любовницу. Сам же, переминаясь с ноги на ногу, остался стоять в дверях. Она, недовольно фыркая рассерженной кошкой, сунула мне шипучий аспирин и градусник. Я хрипло закашлялась, Кэт выругалась и выскочила за дверь. Там они с Максом ругались по поводу доктора, а затем куда-то ушли. Я так поняла, что в аптеку и звать кого-то знакомого. До аптеки ехать им придется на машине,так что немного времени у меня есть. Собрала остатки сил и встала. Попыталсь вломится в кабинет, безуспешно, заперли, гады. А вот входную дверь забыли, видимо, торопились. Ну что же, это мой шанс! Сгребла все, что было в аптечке, даже прокладки прихватила, забрала пакет из холодильника и отложенную сменку белья, надела все теплое разом, включая свою ветровку и старую куртку немки, чуть пошатываясь от слабости, побрела «огородами» к трамвайной остановке.
Не дошла. В какой-то момент жар схлынул, лоб покрылся испариной, а потом в глазах потемнело и дальше я банально потеряла сознание.
*********
Дорогие наши читатели! Не забывайте подписываться на авторов, добавлять книгу себе в библиотеки, чтобы не потерять, ставить оценки и писть комментарии!
Ваши авторы, Леся и Алена))
Глава 3. Приют
– Не-а, нету документов, – услышала я голос, когда выплыла из внезапного забытья. Русский голос, что примечательно, с характерной южной тягучестью. – Только мелочь.
Чьи-то руки обшаривали мои карманы, не стесняясь щупать все остальное, что попадалось им на пути. Сначала я обрадовалась, но потом подумала, а не муженек ли меня нашел, и решила выждать, что будет дальше.
– Одета стремно, но хорошенькая. В сумке трусы и еда, странно. А, лекарства еще. – Продолжал обладатель голос под шуршание пакетов в моем стареньком рюкзаке, куда я спихала стратегические запасы.
– Давай забираем ее тогда, – второй голос был грубее и увереннее, но с тем же южным выговором. – Как раз десятой будет.
– Дохлая какая-то, за больную может и не заплатят, – усомнился первый.
– За всех платят и врач у них тама есть, давай приводи ее в чувство, не охота тащить, может сама пойдет.
Врач это наверное хорошо, но вот куда они меня тащить собрались? На пересадку органов? Понимая, что сбежать в таком состоянии все равно не смогу, решила притвориться, что ничего не видела, ничего не слышала и тем более не поняла.
– Эй, фройляйн, – стал осторожно хлопать меня по щекам первый. – Очнитесь, фройляйн, – продолжил он на ломаном немецком.
Открыла глаза.
– Кто вы? Где я? – спросила я на английском. Играть дурочку, так до конца.
– Слушай, кажись, это туристка, – сказал первый, помогая мне встать.
Голова буквально взорвалась болью и я пошатнулась. Мой “спаситель” поддержал меня. С трудом подняла руку, чтоб ощупать затылок. Скривилась и застонала от боли. Черт, нехило я приложилась.
– Что со мной? – почти прошипела.
Парень, довольно молодой, круглощекий, голубоглазый и с щербатой улыбкой, в трениках, расстегнутом пуховике и вязанной зеленой шапке с помпоном тоже полез к моему затылку.
– Слышь, кажись туристку по башке приложили, – вынес он вердикт. – Вот ис ю нейм? – проговорил по слогам.
Говорить, нет? Может помогут иностранной туристке, все -таки не бомжичка?
– I'm Sophie Humphrey, good to see you. (Я Софи Хамфри, рада вас видеть), – сказала, надеясь, что поймут, но не обратят внимания на мой “славянский” акцент. Фамилию придумала на ходу, но вряд ли они проверять будут.
Второй, который был постарше и суровей, нахмурился и у меня под ложечкой засосало. А первый сочувствующе посмотрел, закинул мою руку себе на плечи, обнял за талию и сказал на русском:
– Ну что, пошли, медвежонок Софи, – и добавил, чтобы я точно поняла, – гоу, гоу. (Хамфри в переводе “мирный медвежонок”, связано с немецким Humfrid, состоящим из ”hūn“, что означает ”медвежонок“, и ”frithu", что означает ”мир".) – Витек, че стоишь помогай, вишь, ледя на голову ушибленная, на ногах едва держится, сама не дойдет, – обратился он к соратнику.
Вдвоем они довели и усадили меня в старую, местами помятую развалюху лохматого года, которая непонятно, каким чудом не откинула по дороге колеса, и привезли на самую окраину.
“Цивилизованная страна, – думала я, мысленно передразнивая Макса, пока ковыляла до крыльца невыразительного серого дома, окруженного плотным забором, – Европа, блин, мать ее!”
Под ноги попалась пустая банка и я чуть не споткнулась. По окружающему виду я бы подумала, что меня привезли в трущобы. На улицах валялся мусор, из окон кто-то истошно орал на смеси, кажется, украинского и польского, и плохо пахло, точнее отвратительно воняло.
“Кризисный центр”, – прочитала я надпись на вывеске, что была прибита к дверям. Она была написана на русском и немецком.
– Куда вы меня привели? – спросила на инглише, поскольку отступать от роли туристки было поздно.
– Хелп, – пояснил мне мой спутник в зеленой шапочке и ткнул в дверь, – тута хелп.
Что-то сильно сомневаюсь я, что “тута хелп”, (help, англ, – помощь), но выбора мне никто не дал, просто втащили внутрь.
– Это десятая, – сообщил женщине за конторкой наш суровый и молчаливый спутник. – Ей нужна помощь. Она говорит по-английски. Рассчитайтесь.
– Милая, тебе нужна помощь? – ласково спросила женщина красивым грудным голосом на наиправильнейшем, как мне показалось, английском. Я такого ни разу в жизни не слышала, хоть и смотрела постоянно фильмы без перевода и по скайпу с носителями из разных стран общалась.
Кивнула. А что сказать, – “Нет, не нуждаюсь”? Так это неправда, у меня башка разбита, а солгать я почему-то не смогла. К тому же внутри мрачного здания было тепло, чисто и даже уютно, и остаться тут показалось вполне себе отличной идеей. Уж точно лучше, чем ночевать на вокзале, еще неизвестно пустят ли меня туда без билета.
Женщина улыбнулась и тронула звонок на стойке, как в отелях.
– Проводите нашу гостью, – сказала она подошедшей девушке.
– Ей нужен врач, – напомнил наш более общительный спутник и протянул девице мою рюкзак со сменным бельем, аптечкой и запасами провианта.
Меня проводили в скромную, но чистую комнатку. Там помещалась только кровать, узкий шкаф, стол со стулом и полка для книг, но зато был собственный небольшой сан.узел.
Это мне девушка-горничная сообщила. Тоже на прекрасном английском, что было странно и подозрительно. Но голова при каждом движении дергала за все нервы разом, что отдавалось острой болью, меня подташнивало, поэтому кое-как стянув вещи и кроссовки, я села на кровать. Здесь, не смотря на аскетичность обстановки было вполне себе уютно, и я решила просто ни о чем не думать.
На полке над столом даже стояли книги, я так поняла фантастика, что-то про мир Киурон, а на столе лежали писчие принадлежности, тетради и листы бумаги. На то, чтоб заглянуть еще куда-то, сил не осталось. Я легла и отключилась практически сразу, не успев додумать мысль, что где-то в аптечке должно быть обезболивающее.
Потом пришел врач. Его привела женщина с ресепшн, и он, как положено, проверил горло, послушал, осмотрел и обработал голову. Правда, делал все как-то медленно, подолгу зависая на одном действии, или это мне так казалось сквозь полусон-полуявь. В итоге он попросил лечь на живот и заголить ягодицы. Что-то еще говорил или спрашивал, но я его не понимала, поэтому повторяла только, что меня тошнит и болит голова.
– Я выпишу рецепты и распишу лечение, но девушке бы постельный режим. Пока не стоит ее перемещать, – расслышала я.
“Перемещать? Наверное, я не так поняла, он хотел сказать “перевозить”. Но в больнице без документов меня вряд ли примут”, – думала я, уплывая после укола в сон.
Глава 4. Хозяйка приюта
Мне снилось, что под окнами кто-то ругается и слышится шум и крики, в какой-то миг даже показалось, что я снова дома, в нашей Подмосковной однушке и пьяные соседи горланят свои песни. Хотела постучать в стену и даже подняла руку, но не донесла, снова провалилась в сон.
