Путешествие Иранон (СИ) - Альсури Мелисса
— Здесь безопасно, приходя в дом по контракту, раб может быть уверен, что до истечения срока он будет жив и цел, хотя, надо признаться, бывают семьи, где эти обязанности хозяином не соблюдаются. Но именно здесь я могу быть спокойна и за свое здоровье, все знают, что господин Марк равнодушен к нашим телам и имеет достаточно мягкий характер.
— А Дария?
— Ну-у… Она тоже не вредит нам намеренно, но возле ее лаборатории лучше не проходить лишний раз, эти демоны… они жуткие.
В восемнадцать у меня появились собственные рабы. Дария настояла на том, чтобы я учился управляться с ними, так как твари в клетках отнимали все больше внимания.
Моей обязанностью стал подбор и закупка нового материала для хозяйки. Самые слабые отправлялись на пропитание чудовищам завесы, те, что крепче и сильнее, становились подопытными, стараясь пережить сращивание частей тела с монстрами или заселение этой чужеродной сущности в собственную плоть. Главной целью подобных экспериментов было объединение демона и человека так, чтобы оба вида сосуществовали вместе, как часть единого целого.
Сложно было сказать, получается у Дарии или нет, но твари, содержащиеся у нас, определенно привязывались к хозяйке, и работать с ними становилось гораздо проще, чем с людьми, что при одном взгляде на чудовищ, начинали трястись. Желание сбежать от этой неестественной отвратительной самому миру жизни, ошейник едва мог подавить, и на это уходило немало собственных ментальных сил. Я чувствовал, что воля Дарии была крепка, но ее тело слишком быстро уставало от таких нагрузок, поэтому охотно взялся присматривать за рабами сам.
Методом проб и ошибок я учился подавлять чужое сознание и вместе с этим попробовал и свои способы сломить чужую волю. В какой-то момент мне это стало напоминать игру, где к каждому из моих подчиненных нужно было найти свои слова или действия, при которых они бы теряли желание сопротивляться. Для этого я оборудовал целый подвал и, закупая рабов, старался выведать у торговца абсолютно все возможные сведения о них, мне нужно было знать, на что давить и помнит ли раб свое прошлое.
За работой время летело намного быстрее, но об учебе и подготовке к испытаниям я тоже не забывал. Наша вера основывается на желании создать идеальный мир, искоренив из него всё зло, а также в поклонении первому Высшему, что, отделив остров Тэт от материка, назвал его своим именем и отдал свою магию четырем сыновьям. Считается, что, совершенствуясь и раскрыв свои возможности в полной мере, рано или поздно люди станут сильны как первые маги, что исчезли много веков назад, а уничтожив все зло рассеянное по земле катаклизмом, поглотившим первый человеческий народ, изменят мир в лучшую сторону. Каждый из выросших у нас воинов или магов проходит свой путь в семь ступеней и лишь после последней считается способным нести благие мысли, благие слова и благие деяния.
Я становился сильнее, умнее, учился драться, а магический дар, раскрывшись и получив поддержку, рос. Но даже так, я не был готов к тому, что случится со мной на первом испытании.
Дария, как и обещала, отдала мне сорокопута, своего первого ручного демона, именно его она получила при своих испытаниях. Маленькая невзрачная птаха, что даже пела как-то неправильно, не вызывала у меня особых надежд. Марк, стараясь поддержать меня, нанес на мое тело узоры, вплетая в орнамент охранные руны. Никто из них не мог ответить, что же ждет меня там в пещере в черных горах, обрамляющих часть городских стен и теперь, побывав там, я сам не смог бы ответить. Возможно, я мог бы назвать это истиной. Мне не пришлось сражаться, но я был изнурен. Мне не требовалась магия, но ее запас в моем теле был вычерпан почти до дна. Я был слеп и глух, не мог произнести ни слова, но чужой голос в моей голове говорил со мной и показывал, насколько мало я знаю о нашем мире и как глубоко сюда проник другой.
Когда я вышел оттуда, мне казалось, что я перестал быть целым. Будто чья-то воля отъела кусок моей души. Сорокопут, сидевший на плече все это время, впился в мое тело когтями, будто пытался удержать, спасти от чего-то, что по сути было его частью.
Я не остановился на первой ступени и даже на третьей. С упорством сумасшедшего я каждый год входил в эту пещеру, теряя часть себя и находя там больше, чем мог бы предположить. Мои хозяева волновались, Марк злился и не желал меня отпускать, беспокоясь за мою жизнь, но Дария, лишь единожды взглянув в мои глаза, понимала куда больше и давала мне возможность уйти, чтобы обрести себя заново.
Я был жаден до знаний, но понимал, насколько они опасны, и не пытался прыгнуть выше головы. Я желал разбираться и быть готовым к тому, что полчища тварей могут вновь заполонить наши земли, а та тонкая грань, отделяющая нас от них, станет достаточно хрупкой, чтобы впустить иных богов.
Так я поднялся даже выше своих господ, но все равно заботился о них и помогал как раньше. Дария к сожалению, не прошла дальше шестой ступени, а Марк остановился и вовсе на пятой, забросив воинское дело и предавшись любви к искусству.
Тем не менее, даже среди знати, мне было неважно, о чем говорят другие маги, достигшие, как и я, седьмой ступени, ведь почти никто из них не получил того же опыта в пещере, что и я. Каждый из них видел своё, у каждого была своя истина, и я не завидовал даже легким испытаниям, понимая, что получил лишь то, к чему стремился.
Благодаря моей помощи работа Дарии начала приносить первые ощутимые плоды.
Крепкий мужчина, совсем недавно сломленный мной, принял к себе одного из демонов и выжил, сумев разделить свою жизнь с этой тьмой. Хозяйка, ликуя, впервые расцеловала меня, а я просто не мог не предложить ей зайти дальше.
Я восхищался ее умом, ее стойкостью и преданностью идее. Часами мог наблюдать, как азартный огонек горит в ее взгляде, но не зная, как дарить свою любовь женщине, лишь смиренно смотрел, как она день за днем проводит время в лаборатории.
Тогда я впервые увидел смущение на лице Дарии. Ее заалевшие щеки вызвали во мне такую бурю нежности, что, не сдержавшись, я, как и мечтал когда-то, позволил себе расцеловать ее руки и шею. Моя восхитительная хозяйка смутилась еще сильнее, шептала о том, что еще ни разу не была с мужчиной, но я настоял на новом совместном исследовании.
Мы действительно изучали друг друга, учились любить и дарить свою ласку, временами забывая обо всем, что происходило вокруг. Я не мог использовать свои знания и опыт, полученные с Марком, но Лайя, узнав о моей новой связи, не преминула шепнуть несколько советов о том, как доставить девушке наслаждение. Я был благодарен ей и ценил заботу, которую она проявляла все годы работы в этих стенах.
Спустя еще некоторое время Дария связалась с теми, кто был посвящен в детали ее опытов с тварями. Большинство из них, конечно, лишь немного понимали природу демонов, но некоторые готовы были приехать и организовать отдельный полис для создания подобных тварей. Среди знатоков нашей странной магии был и довольно таинственный эльф из Шепчущего леса. Он никогда не подписывал писем, но часто просил прислать что-то в обмен на информацию. Благодаря ему количество страниц Некрономикона в запасах Дарии увеличивалось, расширяя ее возможности. Эти листы запретной во всем мире книги были отдельной валютой среди подобных нам магов и исследователей. Трактаты о работе с демонами, об их подчинении, завесе и том, что творится в Черном океане, ценились так же сильно как и свойства изначальных рукописей. Официально на свете существовали лишь два тома Некрономикона, и подлинность страниц оттуда угадывалась в их умении вытягивать всю магию поблизости, буквально питаясь ей. Но были также и переписанные листы, они уже менее опасны для магов, но все еще содержали массу знаний, благодаря чему их без угрызений совести можно было отдавать и обменивать, составляя собственный переписанный том. Я в свое время обошелся хозяевам ценой подлинной страницы, содержащей информацию о глубоководных существах проживающих на территории Целестии.
